Она явно сильно спешила куда-то и лошадь под ней шла, как показалось харагриму, достаточно странным образом. Жеребец был обессилен, но при этом будто бы совсем не устал. Так движутся маленькие деревянные куклы, конечности которых дергают за веревки пьяные ярмарочные музыканты на летних праздниках. Объяснить увиденное лучше скорее всего было нельзя, впрочем и в этом тоже не было ничего странного, особенно для людей, которые, к несчастью, были знакомы с деяниями проклятых совсем не понаслышке. Маркус подумал вдруг, что, вздумай ведьма одеться во что-то менее хрестоматийное, чем ритуальный плащ (к примеру, в одежду крестьянки или жены священника, или, на худой конец, обычной простолюдинки из глубоких провинций), это вызвало бы куда меньший страх у окружающих, нежели иссиня черная ритуальная одежда, расшитая красным серебром. Это было чистой воды безумием, ведьма на лошади в центре Империи, где вера людей в Предвечный Свет была столь абсолютной, что даже Святая Инквизиция практически никогда не появлялась в здешних местах без особых на то распоряжений. Впрочем, зная ведьм, можно было предположить, что конкретно у этой так выглядеть были свои достаточно серьезные основания.
В любой другой день любой другой зимы, они, скорее всего, просто разминулись бы на широкой заваленной снегом дороге, ведущей двоих воинов от перевала Мертвого Короля к среднему Штормовому Кольцу и Деревянной крепости Севера. К твердыне, которую оба сводных брата всегда считали своим родным домом, не взирая на то, что появились они на свет в разное время и очень далеко от здешних мест.
Разумеется, это было очень странно, и, честно говоря, ничего хорошего в том, что проклятая открыто разгуливала в самом сердце миров доминиона не было и быть не могло. Следовало незамедлительно рассказать об этом духовенству. Вне всякого сомнения, Инквизиция на такое отреагировала бы незамедлительно и очень сурово. А в месте с ней и все светские власти Колец. Да и местный люд, на худой конец, скорее всего, не остался бы безучастным. Понятно, что от ведьмы ничего хорошего ждать не стоило. Что можно ждать от подобного человека, кроме порчи, морока, повального греха, коровьего мора и прочих нечестивых злодеяний, описанных в священной Книге Предвечного Света как исключительный злодейства земли.
Маркус уже прикидывал свои возможности незамедлительно остановить ее. Он даже уже решил для себя, что не будет слишком большим святотатством убить ее странную лошадь, ибо северный народ харагримов до принятия религии Предвечного света почитал это животное святым и такое, разумеется, очень не просто было сразу забыть. Внезапно в этом резко отпала всяческая необходимость. На расстоянии трех прыжков до Маркуса проклятая сама резко осадила своего, будто бы одержимого бесом, жеребца. Северянин в ответ на это спокойно остановился, утвердив черен копья в снег и с интересом глядя на то, как девушка поспешно спешилась, и твердой поступью направившись прямо к нему. Сказать по правде, то, что она сделала после, ожидать мог бы наверное один лишь давно мертвый языческий Бог прорицания, который способен был видеть сквозь непроглядную паутину времени все былое и грядущее. Быстро преодолев расстояние между ними, женщина, вопреки ожиданиям харагрима, опустилась вдруг перед ним на колени и скинула с головы капюшон, открыв свое молодое лицо бледно яркому свету зимнего дня.
– Мне нужна твоя помощь, Маркус из Рэйна!!! Помоги мне сохранить все, что должно быть тебе так дорого в этом мире!
Если северянин и удивился столь внезапной просьбе и столь странному поведению, то по нему сказать этого было нельзя. Возможно, только в спокойных холодных глазах, искорка любопытства разгорелась теперь чуть ярче, чем за мгновения до того. Он, по правде говоря, ожидал от нее нападения, возможно злых чар, смертельного яда, заклятий и швыряния в него огненной соли. Однако то, что сейчас происходило, было на столько странным, что опять напоминало ему забытые сны.
У нее было совсем обычное, наверное даже доброе лицо, лицо которое принадлежало вероятно тысячам женщин, населявших бескрайнюю Империю Грез, однако это так же было совершенно не важно. Все хорошо знают, что ведьма могла принять любое обличие от ветхой старухи или девочки, которая едва встретила свою шестую зиму, до прекраснейшей и самой желанной красавицы на всем бескрайнем континенте. Маркус почувствовал бы ее темную, одержимую багровым пламенем ада волю за долгие бесчисленные парсели и ее внешний вид для него и ее ничего бы не мог изменить.
– Ты знаешь меня, ведьма? –поинтересовался харагрим спокойным тоном.
– О тебе и твоих деяниях давно уже ходят легенды. Сейчас нет времени объяснять причину моего поведения, потому что по моим следам уже идет Инквизиция. Они нашли меня много раньше, чем даже я смогла это предвидеть. И теперь, если они возьмут меня до захода солнца, все пропало. Ты и твои соратники проиграют войну за Империю Света.
– Войну? Ты сошла с ума. – В его голосе появился метал. И не совсем ясно было от чего именно. От беспокойства, удивления или, вероятно, от того и другого вместе.
– Клянусь Хайной, мне нет смысла тебе лгать. И не все на свете войны ведут бесчисленные армии. Некоторые, и порой самые значительные, может вести между собой всего несколько человек, – покачала головой ведьма, не отводя пристального взгляда от Маркуса.
– Мне кажется лгать людям, напротив, ваша самая первостепенная задача! Что ты хочешь от меня на самом деле, женщина?
– Мне известно многое и я все расскажу тебе после того, как мы окажемся в безопасности. Нам не стоит медлить. Скоро, очень скоро тут будут они. Много из того что должно будет случиться уже открылось мне в моих видениях. Ты обязан меня выслушать, Маркус. Я…
В это мгновение откуда-то с рослого векового дерева прямо рядом с жеребцом, обратно на заснеженную дорогу, легко, как утренняя тень, спрыгнул Рэйвен из Рейна.
Маркус и ведьма обернулись почти одновременно. Он отметил для себя, что она действительно выглядела очень взволнованной. Вряд ли даже ей удалось бы обмануть его чувства. Ведьма была без сомнения искушенной и опытной, но такой чудовищной силы, чтобы обвести Маркуса вокруг пальца столь просто, он в ней не почувствовал. Может в этом и был ее главный секрет? Хотя вряд ли такое могущество вообще существовало даже в самом сердце всего мира демонов и людей. Вероятно и правда стоило поговорить с ней, вопреки данному зароку – не связываться больше с проклятыми слугами Хайны ни на этом свете, ни на каком либо другом.
– Здравствуй, Алия. – хрипло и без особого восторга поздоровался Рэйв.
– Вот значит как! Это резко меняет все дело! – с издевкой кивнул сам себе Маркус, слегка усмехнувшись .– Каждый раз одно и то же.
– Правнук Ворона! – Ведьма вдруг склонила голову в знак приветствия и, возможно, даже некоего, как показалось харагриму, почтения.
– Вы похоже знакомы, – вновь, будто сам себе, проговорил северянин, глядя куда-то сквозь побратима.
Прямой потомок рода Ворона, мягко приземлившись на снег, остался сидеть на корточках, упершись руками в колени и подходить к ведьме ближе явно совсем не торопился. Смерив взглядом Алию, затем брата, он коротко кивнул в знак полного согласия со сказанным.
– Мне порой кажется, что ты знаком, по меньшей мере, с половиной Империи, Рэйв. Хотя порознь мы странствовали всего не более, чем две, или три зимы. Как тебе удается подобное?
– Однажды мы… Спасли друг другу жизнь, – голос его стал при этих словах очень скрипучим и начал сильно напоминать простуженное карканье старой вороны.
– Вот как. Впервые слышу подобное. Спасать жизни воинам Света совсем не в духе ведьм, насколько мне помниться. Как и говорить правду без всяких на это причин!
– Я говорила тебе, что у тех деяний были серьезные основания. И то, что происходит теперь, всего лишь не менее важные последствия.
– О чем ты собираешься поведать, женщина? С чего нам помогать тебе, лезть в дела Инквизиции и связываться с теми, с кем связываться нам запрещает религия Предвечного Света, за которую мы так долго бились с Тьмой? – поинтересовался Маркус, вновь переведя взгляд на девушку, по-прежнему стоящую перед ним на коленях.
