Поэтому мы предполагаем, что остров Пасхи мог служить своего рода геодезическим маяком, или маркером, выполняющим некую пока неизвестную функцию в древней глобальной системе небесно-земных координат, которые связывали многие так называемые «мировые пупки».

Мы встречали элементы этой системы в Египте и в Ангкоре. Одна из самых больших загадок состоит в том, что эта система постоянно перекликается и с эзотерическими формами духовного поиска и стремления к жизни после смерти, и с высоконаучным подходом к астрономическим наблюдениям и измерениям Земли. Другая загадка состоит в невероятной протяженности системы, причем не только в географическом смысле, но и во времени: она возникает, подобно Фениксу, в различные эпохи и среди различных культур.

Мы не утверждаем, что нам известно, когда она впервые появилась на острове Пасхи, но думаем, что имеются аргументы в пользу гипотезы, согласно которой там она оказалась оторванной от своих источников и, возможно, забыта, а затем существовала в тече— ние длительного периода полной изоляции и постепенно угасла. К моменту первых контактов с европейцами, которые лишь ускорили коллапс, ни от духовных, ни от научных аспектов этой системы уже почти ничего не оставалось.

Впрочем, сетка все равно остается сеткой, и если пользоваться прецессионной шкалой, то следующим важным числом после 144 окажется 180 (разница 36).

Точно в 180 градусах к востоку от Ангкора (и в 108 градусах к западу от Гизы), и почти на таком же расстоянии к югу от экватора (13 градусов 48 минут), как в случае Ангкора к северу (13 градусов 26 минут), действительно существует колоссальный маяк. Он имеет форму трезубца (или, если хотите, канделябра) высотой 250 метров, высеченного на красных скалах залива Паракас на побережье Перу, и далеко виден с моря.

Трезубец как будто указывает вглубь континента, на равнину Наска, расположенную южнее, и горы Анды, расположенные восточнее».

Две тысячи морских миль океанской пустыни и глубины Чилийской впадины разделяют остров Пасхи и западный берег Южной Америки. Если плыть с острова точно на восток, то у путешественников много шансов разбиться о чилийский берег. Если же взять курс несколько севернее, то корабль попадет в безопасную гавань перуанского залива Паракас, который расположен точно в 180 градусах долготы восточнее (и западнее) храмов Ангкора в Камбодже.

Мы приближались с севера в маленькой открытой лодочке, пройдя рядом с некогда сухими и безжизненными островами Балестас (теперь — морской курорт), и направлялись к полуострову Паракас, где песчаные барханы подползают прямо к крутым морским обрывам. Так называемый «Андский канделябр» мы смогли разглядеть уже километров за 20 от берега — сначала в бинокль, а затем невооруженным глазом. Он находился прямо к югу от нас, высеченный на скалистом откосе, и по мере нашего приближения становился все больше и больше.

Поскольку этот огромный знак упоминался уже в рассказах испанских конкистадоров, которые захвати ли Перу в 1532 г., он вполне может оказаться старше 400 лет. Ученые сходятся на том, что ему вполне может быть и больше 2000 лет, и скорее всего он — дело рук того же народа, который является автором более широко известных наземных линий в Наска, находящихся на три с половиной сотни километров южнее, в глубине континента. Расцвет «культуры Наска», о которой известно совсем немного, приходится, как полагают, на период со II века до н. э. до примерно 600 г. н. э.

Основание «канделябра» имеет форму прямоугольника с кругом внутри, из которого вырастает широкая центральная вертикальная полоса длиной около 250 метров, направленная с севера на юг. На одной трети высоты ее пересекает треугольник длиной метров 120, от которого отходят еще две вертикальных полосы, но более короткие. Совокупность трех полос венчается некими странными линиями, которые обычно интерпретируют как языки пламени или лучи света. С учетом особенностей геодезического расположения этого изображения (половина охвата Земного шара от Ангкора и 108 градусов к западу от Гизы, причем оба эти объекта «напоминают небо», моделируя на Земле определенные созвездия), мы, естественно, рассматривали возможность того, что этот «канделябр» также мог имитировать нечто небесное. Особенно провоцирует такой поиск ориентация изображения, которое направлено почти точно по оси север — юг — небесному меридиану, великой разделительной линии, прохождение которой звездами традиционно наблюдали астрономы всех культур. Те, кто задумал «канделябр», постарались сделать так, чтобы его было видно с севера. Фактически с других сторон его трудно разглядеть; наблюдатель должен находиться лицом к югу, чтобы охватить взором откос, на котором «канделябр» высечен. При этом его взгляд естественным образом скользит от основания к южному небу над откосом, точнее — к южному меридиану. Возможно, это — случайное совпадение, но компьютерная имитация показывает, что в полночь, в день весеннего равноденствия 2000 лет назад, то есть в эпоху, когда предположительно был изображен этот канделябр, на высоте 52 градуса прямо на южном меридиане было видно созвездие, известное под названием Южный Крест. В этот момент тот, кто находился бы, как мы, в лодке в километре севернее огромного «канделябра», видел бы Южный Крест расположенным в небе непосредственно над наземным собратом.

Глядя на треугольную перекладину и длинную центральную ось «канделябра», легко предположить, что он изображает именно Южный Крест. Моряки-европейцы не выделяли это созвездие вплоть до XVI века, но оно было известно жрецам-астрономам в Андах задолго до того. Его некогда изучали и астрономы Древней Греции и Древнего Египта, пока явление прецессии не опустило Крест в этих широтах за горизонт. Южный Крест является частью Млечного Пути, но особенно потрясает нас то обстоятельство, что он, как мы увидим в главе 16, находится в том конкретном участке Млечного Пути, который инки и их предки считали входом в Страну Мертвых. Он примыкает также к двум темным образованиям, которые с незапамятных времен ассоциировались у обитателей Кордильер с лисой и ламой. Согласно местным преданиям, эти тени небесных животных (а на самом деле — облака межзвездной пыли) были как-то связаны с потопом, уничтожившим в мифической древности землю, — потопом, о приближении которого тогдашнее человечество было якобы предупреждено «расположением звезд». Совокупность этих идей вместе с привязкой к небу, по нашему мнению, слишком близки к поверьям, с которыми мы встречались в столь далеких местах, как Египет, Мексика и Камбоджа, чтобы быть случайностью. Во всех этих культурах Млечный Путь («Молочный Океан», «Вьюшийся Поток», «Дорога мертвых» и т. д.) играет важную роль в рассказах о посмертных странствиях души. И во всех них он связан с временными циклами, отливами и приливами прецессии. Где бы мы ни сталкивались с этой космологией, она была связана со школой священной геометрии и архитектуры, а также с культом имитации неба, который старательно воспроизводит на Земле в виде моделей, символических схем и тому подобных «копий» определенные небесные созвездия. Так почему бы этому не быть и в Перу?

Вечером 11 мая 1997 г. мы пошли прогуляться после заката вдоль берега Паракаса. Сначала на небе было несколько облаков, но затем оно расчистилось, и примерно в четверть восьмого мы могли уже наблюдать раскинувшийся над нами небесный купол, усеянный яркими звездами. Напомним, что древние египтяне любили представлять небо в виде богини Нут, чувственной полногрудой женщины с раскинутыми руками и ногами, достающей пальцами рук и ног до противоположных сторон горизонта, причем ее нагое тело дугой изгибается над землей, а живот украшен созвездиями. Среди них самым важным считался Орион, небесное воплощение богоцаря Осириса, которого в древнеегипетских текстах по астрономии изображали бородачом, стоящим в тростниковой лодке и держащим в одной руке посох, а в другой — анх, эмблему вечной жизни. Посмотрев на запад, мы удивились, ясно увидев Орион над горизонтом. Удивились потому, что в это время года в северном полушарии Орион уже прячется за линию горизонта к тому моменту, когда достаточно стемнеет, чтобы были видны звезды. Однако из залива Паракас это созвездие было видно, поскольку в этих широтах (13 градусов 48 минут к югу от экватора) май — зимний месяц, и темнота наступает больше, чем за два часа до захода Ориона. Другим сюрпризом для нас явилось зрелище кометы Хейла-Боппа чуть ниже и несколькими градусами северо-западнее Ориона, пересекающей Млечный Путь в направлении прямоугольника Близнецов, причем ее хвост-метла был все еще ясно виден. За несколько недель до этого мы наблюдали из нашего сада в Англии ее исчезновение после заката Солнца и думали, что видим ее последний раз. Как и в случае с Орионом, нам удалось вновь увидеть ее потому, что в Южном полушарии темнота наступала раньше. Третьим сюрпризом была ориентация Ориона. Вместо того чтобы стоять прямо, как в северном полушарии, здесь он лежал на боку. В этом положении он уже не напоминал человека, так что неудивительно, что древние жители Перу видели в нем гигантского паука. Вытянутые руки Осириса, которые держат посох и анх, легко преображаются в вытянутые лапы воображаемого небесного паука.