Кайдену хватило одного взгляда, что бы понять, что именно его так заинтересовало в ней, что заставило хотеть ее победы, почему он согласился на совершенно идиотские условия пари Симеона. Она была особенной… Даже сейчас, смертельно уставшая и израненная, она не казалась сломленной, напротив она выглядела свободной, гордой и неприступной, готовой идти до конца… О, да, она была особенной. Он слегка улыбнулся своим мыслям и легко переместился к ней. Она влекла его, как никто ранее, дурманила… вызывала такое непривычное желание защитить. Мужчина поднял руку и легким нежным движением откинул с ее лица непослушные пряди, его пальцы в едва заметной ласке прошлись по щеке и на секунду замерли на губах… Глаза девушки удивленно расширились, и он просто утонул в них, позабыв, кто перед ним, а его губы пришли на смену пальцам…

…Мужчина все еще целуя крепче прижал девушку к себе и неосторожно задел один из порезов, напомнивший о себе болью. Боль мгновенно отрезвила Алексею, а реальность происходящего ужаснула. Она позволила этому незнакомцу, пришедшему сюда с вполне определенной целью, о чем недвусмысленно напоминала кровать, не просто коснуться ее, не просто поцеловать…она не остановила его, даже не попыталась сделать это, она отвечала ему, а ее руки…ее руки обнимали его… Собрав всю свою волю, она попыталась оттолкнуть его, но этим добилась лишь того, что он просто вопросительно посмотрел на нее своими колдовскими глазами. Мгновением позже в них мелькнуло понимание, сменившееся едва заметной вспышкой насмешки, затем его теплый взгляд вновь окутал ее. Но девушка заметила насмешку, и это помогло ей устоять против его искушающего, зовущего, обещающего, обжигающего, лишающего воли взгляда. Ярость вспыхнула в ней, и она ударила его так сильно, как только могла.

— Ты уж реши, амарэ, — Кайден легко поднялся на ноги, слизнул кровь, выступившую от ее удара в уголке губ, и дьявольски усмехнулся, — чего ты хочешь: драться или… — он выгнул бровь и, ухмыляясь, выразительно посмотрел на кровать.

Алексея молчала, его голос ошеломил ее: глубокий, бархатный с легкими насмешливыми нотками, казалось, он пронизывал ее насквозь, вызывая легкую дрожь… Она судорожно вдохнула и тряхнула головой, рассеивая наваждение. Молниеносное движение, и мужчина прижал ее к стене, и она скорее почувствовала, чем услышала его довольный смех.

— А может тебе больше нравится так, — его рука скользнула, повторяя изгибы ее тела, и замерла на бедре, потемневшие глаза смотрели изучающе и слегка насмешливо, а губы растягивались в победной улыбке. — Просто шепни, чего ты хочешь.

Кайден совершенно точно осознавал, что намеренно дразнит ее, старается вывести из равновесия. Но он не понимал, зачем это делает. Может, что бы забыть ее губы, ее прикосновения, ее взгляд… Нет…он знал почему, ему пришлось все же признаться в этом самому себе. Он хотел причинить ей боль. Нет, не физически, это он мог бы сделать уже давно. Он хотел заставить ее почувствовать ту смесь горьких эмоций, что обрушилась на него, когда она его яростно отвергла. Хотел, что бы она откликалась на каждое его прикосновение, чтобы забыла, кто она и где находится, чтобы чувствовала только его… а потом… потом он бы равнодушно оттолкнул ее, и она почувствовала бы себя совершенно беспомощной перед ним… Да, он хотел этого, хотел отомстить ей, желал сломать ее, ведь тогда она перестанет быть особенной, и он сможет просто забыть о ней и тех чувствах, что она вызывала в нем, чувствах, что буквально выворачивали его на изнанку…

Огонь вспыхнул в глазах девушки, и она ударила, мужчина увернулся, блокировал следующий удар и, хохотнув, разорвал дистанцию:

— Отлично, лагун, — в его глазах искрились лукавые дьяволята, — давай сначала потанцуем, раз тебе этого так хочется.

Алекс довольно быстро поняла, что он дерется с ней едва ли в пол силы. Он легко отражал все ее атаки с неизменной улыбкой-ухмылкой на губах. Она похолодела: он забавлялся, ему нравилось драться с ней. Конечно, девушка могла говорить себе, что если бы она не была ранена и так ослаблена, то могла бы выиграть, или хотя бы на равных противостоять ему. Но что-то в ней чувствовало — он сильнее, и если бы хотел, то уже давно закончил бы все одним ударом. Осознав, что ей не выстоять, Алексея приняла решение спровоцировать его… и тогда все будет кончено. Кайден насторожился: в ее ударах отчетливо начало читаться отчаяние, она увеличила скорость, за что сразу же поплатилась — несколько едва подживших порезов вновь открылись… Он на мгновение отвлекся и пропустил сокрушающий удар в голову, едва уклонился от следующего и инстинктивно ответил… Комбинезон ослабил удар, от которого девушка несколько метров пролетев по воздуху буквально впечаталась в стену, и она впервые пожалела о том, что надела его, ведь иначе она уже была бы мертва, а так… Алексея сквозь пелену боли видела, как ее противник слегка тряхнул головой, окончательно приходя в себя, а секундой позже склонился над ней. У нее все плыло перед глазами, она попыталась увидеть выражение его лица, но у нее ничего не вышло. С легким стоном отчаяния она закрыла глаза, борясь с подступающей темнотой…

Кайден тряхнул головой, мимоходом довольно отмечая, что у нее просто фантастический удар справой, и замер… она больше на нападала. Его взгляд мгновенно отыскал ее безвольную, такую хрупкую сейчас фигурку, неподвижно застывшую на полу у стены… Ужас стиснул его сердце стальной рукой — он ударил, а она…она даже не попыталась увернуться. Она попросту сдалась, сломалась. Разве не этого он так хотел? Не к этому стремился? Осознание непоправимой ошибки жгло хуже раскаленного железа, рвало на части острыми когтями, душило… Он почувствовал ее взгляд, мгновение и он уже склонился над ней. С тихим стоном она опустила ресницы, избегая его взгляда. Мужчина быстрыми опытными движениями проверил повреждения: вздох облегчения едва не слетел с его губ — она выживет, творение Кирьяка спасло ей жизнь. Он осторожно поднял ее и переложил на кровать. Надо было перевязать ее раны, ткань комбинезона больше не была способна помочь ей. Кайден осторожно потянул за молнию, намереваясь избавить ее от остатков того, что ранее явно было одним из шедевров его друга. Его пальцы коснулись ее обнаженного плеча, и она открыла глаза. Он заледенел… Ее глаза, блестящие от слез…Боль, отчаяние, мольба…

— Убей меня, — едва слышно прошептала девушка, и слезы безмолвно покатились по ее лицу. — Пожалуйста… я знаю, ты можешь…

Ее глаза… ее слова…голос… «Неужели она подумала…» — пораженный догадкой, он замер, не в силах произнести ни слова. О, Боже… Осознание того, что он таки сломал ее, буквально оглушило его. Смелая, сильная, гордая девочка… Она не просила пощады. Она просила смерти…смерти как милосердия, как избавления… Он никогда не думал, что боль может быть такой невыносимой, за всю свою долгую жизнь ему еще никогда не было так тяжело и больно…

Последним, что помнил Волк, был ее крик немедленно телепортироваться. У него не получилось, сильная боль буквально разрывала голову, мертвой хваткой он вцепился в плечо Эннио, потом он услышал резкий хлопок и просто повалился в полубессознательном состоянии на руки Разрушителю и Нику. И только на следующее утро Волк узнал, что Алекс так и не появилась. Разрушитель встретился с Марсденом и передал ему все еще окончательно не оправившегося от потрясения Эннио. Фантастический гонорар, выплаченный буквально через час, их не радовал. Все их мысли были о ней. Но как они не старались, ничего выяснить так и не удалось. Клуб исчез, просто растворился в воздухе, так же как и любые записи о нем. Игрок сутками просиживал за компьютером в поисках информации, но все было напрасно. Алексея просто исчезла…

Неделя проходила за неделей, и отчаянье постепенно охватывало друзей. Больше они не могли скрывать от окружающих ее отсутствия. Слишком многие хотели ее видеть и настойчиво искали встречи.

— Черт! — Разрушитель еле держал себя в руках — желание разнести что-нибудь вдребезги с каждой минутой становилось все сильнее. — Может, еще поищешь, Игрок? Взломаешь какую-нибудь базу?