Он сохранял свой каменно-неприступный вид на всем протяжении обратной дороги в Этель, целиком сосредоточившись на управлении автомобилем и расстилавшейся перед ним дороге, накрытой сплошной, непроницаемой пеленой безлунной ночи. Не желая снова нарываться на резкий отпор, Мелоди молчала. Она попыталась вздремнуть, надеясь, что по ее пробуждении к Брэду, возможно, вернется доброе расположение духа.

Правда, вначале заснуть оказалось несколько трудновато: тревожные мысли хаотически роились в голове и не давала покоя загадка возникшей вдруг отчужденности Брэда. Когда же она наконец, погрузилась в беспокойную дремоту, мучившие ее вопросы обрели зримый облик ночного кошмара, в котором она увидела Билли, Брэда и Лесли. Они уходили из жизни Мелоди, взявшись за руки и захлопывая тяжелую железную дверь прямо у нее перед носом. Причем на лице Лесли играла злорадная, торжествующая усмешка…

Вдруг Мелоди почувствовала, что ее трясут, пытаясь разбудить.

— Мелоди, просыпайся, милая. Ну, проснись же. Все хорошо! — донесся до нее успокаивающий голос Брэда.

И пока Мелоди ошеломленно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что случилось, он добавил: — Ты так кричала, словно тебе кошмар приснился.

Покачав головой, таким образом пытаясь стряхнуть с себя остатки сна и воспоминания об ужасной усмешке Лесли, Мелоди прошептала едва слышно:

— Это и был кошмар.

— Расскажи мне, может, полегчает?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет, — затем, желая переменить тему, спросила: — Где мы?

— Недалеко от гостиницы. Ты себя нормально чувствуешь?

— Да, вполне, — заверила его она и тут же пожалела, что поторопилась с таким ответом, поскольку Брэд вновь переключил свое внимание на дорогу и отгородился от нее стеной молчания, и так разделявшей их в течение последних нескольких часов.

Она попыталась было набраться храбрости и заговорить первой, но в итоге решила отказаться от попыток заговорить, потому что впереди уже замаячила гостиница.

Через несколько минут в вестибюле, едва удостоив девушку взглядом, он вежливо пожелал ей спокойной ночи и зашагал по направлению к кафе. Мелоди стояла и в отчаянии смотрела ему вслед.

— Ну, погоди, Брэдли Уэйнрайт! — прошептала она чуть слышно. — Это тебе даром не пройдет! Да скорее ты будешь вертеться как уж на раскаленной сковородке, чем я проведу еще одну бессонную ночь, вздыхая о тебе!

В эту ночь она действительно спала как убитая.

На следующее утро Мелоди была разбужена яркими лучами солнца, льющимися сквозь широкие окна, и ароматом лилий, растворенным в воздухе. Она распахнула дверь на крошечный балкончик своего номера и вышла наружу — от утренней свежести перехватило дыхание. Девушка чувствовала себя на удивление легко по сравнению с безумным напряжением вчерашнего дня. Глядя на отдаленные горы, подернутые дымкой, она почувствовала, как радость бытия наполняет все ее существо. Может быть, тут сыграло роль принятое ею вчера решение относительно Брэдли Уэйнрайта?

И тут с нижней террасы до Мелоди донесся голос Брэда. Вежливый, но с явными нотками раздражения.

— Бринкерхоф, что вы здесь делаете? — спрашивал Брэд.

— Герр Уэйнрайт, вы же сами пригласили меня на сегодня, — спокойно отвечал Ханс. — Неужели забыли? Поскольку сегодня — последний день вашего пребывания в Этеле, вы предложили мне провести его с Мелоди. И я весьма благодарен вам за такую чуткость.

— Боюсь, что мое предложение придется отменить. На сегодня у нас осталась масса недоделанной работы, и мы не сможем отвлекаться, — заявил Брэд тоном категорического отказа.

Подслушивающая с балкона Мелоди была потрясена таким произволом и бесцеремонностью, особенно если сравнить с тем, как покорно Брэд принимал наглое вторжение Лесли в их рабочие планы. Ведь Ханс вряд ли причинит им беспокойств больше, чем эта капризная женщина. И, в конце концов, именно Брэд по собственной инициативе пригласил немца сопровождать их сегодня? Такое поведение — верх неприличия.

Мелоди поспешно бросилась в комнату, натянула джинсы и свитер. Плеснув в лицо холодной водой и наскоро почистив зубы, она пару раз провела гребнем по спутанным волосам. О макияже пришлось забыть. Девушка вихрем вылетела из комнаты и бросилась вниз по ступенькам в надежде, что ей удастся перехватить Ханса, прежде чем он послушается Брэда и уйдет.

Однако, как оказалось, ей вовсе незачем было спешить — Ханс не собирался так легко сдаваться. Подходя к двери на террасу, девушка услышала спор двух мужчин: Ханс пытался воззвать к разуму Брэда и успокоить раздраженного журналиста.

— Герр Уэйнрайт, ну что вам стоит взять меня с собой? Мешать я не буду, а для меня крайне важно повидаться с Мелоди до ее отъезда. Нам с ней надо о многом поговорить и обсудить наши планы, — невозмутимо сообщил он.

— Что это еще за планы?!

— На будущее.

Ответ немца настолько ошеломил Мелоди, что она чуть не споткнулась, а последовавшие за тем слова Брэда заставили ее похолодеть.

— У вас с мисс Адамсон нет и не может быть никакого будущего, вам ясно, Бринкерхоф? — отрезал Брэд. В голосе его клокотал гнев. — Так что вы со спокойной душой можете отправляться восвояси и оставить девушку в покое.

— Герр Уэйнрайт, мне кажется, что Мелоди и я имеем право сами решать, есть у нас будущее или нет. Поэтому я посижу здесь и подожду ее.

С этими словами немец прочно уселся в кресле прямо напротив Брэда. Тот был настолько шокирован отказом молодого человека уйти, что секунду пребывал в полном замешательстве. Не будь Мелоди так возмущена поведением Брэда, она не смогла бы удержаться от смеха при виде его растерянности.

Двое мужчин сидели и сверлили друг друга взглядами. Еще не зная точно, как она собирается улаживать скандальную ситуацию, девушка тем не менее была твердо уверена: поведение Брэда непростительно и не должно остаться безнаказанным. Глубоко вздохнув и набравшись смелости, она шагнула на террасу и одарила Ханса лучезарнейшей улыбкой. И когда гигант поднялся на ноги — глаза его так и сияли от радости, что он видит Мелоди, — в голове у девушки мгновенно созрел план действий.

— Ханс, милый, как я рада, что ты уже здесь! — с энтузиазмом воскликнула Мелоди и подставила немцу щеку для поцелуя, после чего уселась с ним рядышком.

Едва кивнув в сторону Брэда, она положила свою изящную ладошку на руку Ханса и склонилась к нему, шепча на ухо о том, как ее радует перспектива провести вместе с ним весь день. Про себя она потешалась над неловкими попытками Брэда услышать, о чем это они шепчутся.

— Я только что сообщил мистеру Бринкерхофу, что его присутствие нарушит наши планы, — наконец грубо вмешался Брэд.

— Да-а? — огорченно протянула Мелоди. — Но почему?!

— У нас очень много работы, — холодно отрезал Брэд.

— Но я уверена, что Ханс прекрасно понимает, что нам надо довести работу до конца. И потерпит, поскучает немного. Правда, Ханс?

— О, я вовсе не буду скучать! Для меня большое счастье просто находиться рядом с тобой.

— Мисс Адамсон, — начал Брэд ледяным тоном, — советую вам не забывать об условиях нашего с вами договора, а именно: вы обязались воздерживаться от личных контактов с вашими поклонниками в течение всего срока совместной работы. А теперь, будьте любезны, растолкуйте эти юридические тонкости вашему дражайшему приятелю, чтобы мы могли без помех приступить к работе.

— Ну, Брэд, будь же разумным! — спокойно попросила Мелоди, стараясь своим безмятежным тоном скрыть, какая буря гнева бушует у нее в душе.

Но, как она сама ни злилась, а все же отдавала себе отчет: Брэд сознательно идет на конфликт, поэтому отнюдь не собирается быть разумным, скорее наоборот. Последовавшая затем реплика журналиста только подтвердила ее предположения.

— Слушайте, мисс Адамсон, — многозначительно упирая на каждое слово, произнес он и поднялся. — Через полчаса я жду вас в машине — одну! Думаю, отпущенного мною времени будет достаточно для вашего нежного прощания. Вы меня поняли?..