«Еще пожалуется адмиралу Журавлеву и мне будет фитиль», — подумал Скляров, а вслух он заговорил о том, что верит каждому слову Савчука; ему только неясно, почему Ромашов просил за свой корабль.

— Не догадываетесь? — Савчук наклонил набок голову, пряча лицо от ветра.

— Почему же?

— Эх вы, Павел Сергеевич! — Савчук положил свою руку ему на плечо. — Акт об испытаниях нового оружия будет подписывать также и командир корабля, на котором проводились работы. Разве ему не почетно поставить в документе свою подпись? Вот оно что, голубчик. Ромашов соображает, что к чему, хочет нажить себе своего рода капитал...

«На него это похоже», — подумал Скляров. А конструктору сказал:

— Я, кажется, наговорил вам лишнего, извините, Евгений Антонович.

— Не беда, — махнул тот рукой. — Я все понимаю и хочу одного, чтобы работа у нас проходила дружно. Мы ведь с вами служим одному флоту, не так ли?

На мостик поднялся Кесарев. Увидев командира, он смутился, шагнул было назад к трапу, но его остановил Савчук.

— Вы ко мне?

— Да. — В голосе Кесарева почувствовалась сдержанность.

— Что, электросхему проверили?

— Проверил.

— Ну и как?

— Я бы хотел пригласить вас в свою каюту. Есть одно предложение...

«Тоже мне — конструктор», — с неприязнью подумал Скляров о минере. Он все еще не мог забыть случай с постановкой мин. — Минут через пять я спущусь к вам, — сказал Савчук; а когда Кесарев загромыхал сапогами по железному трапу, он взглянул на Склярова.

— Толковый у вас командир минно-торпедной боевой части, — Савчук застегнул пуговицы на плаще. — С полуслова меня понимает. Кажется, мне повезло. Вы не находите?

— У меня все люди толковые, — уклончиво ответил Скляров. — О Кесареве могу добавить еще то, что человек он рисковый. И очень смелый...

Оставшись на ходовом мостике, Скляров повеселел: командующий флотом рекомендовал его корабль главкому. Что ж, это большая честь, и надо ее оправдать.

«Соберу офицеров и еще раз все обговорим, — решил он. — Тут важно каждому действовать как в настоящем бою... Ну, а Кесарев — с ним будет особый разговор. Ему бы с Наташей помириться».

Корабль лег курсом на норд.

Скляров решил возвращаться в базу мимо скалистых островов, где плавание хотя и сопряжено с большими трудностями, но зато это кратчайший путь. Штурман, всегда в точности выполнявший команды, на этот раз не смолчал, заметил командиру: «Не лучше ли идти старым, проверенным курсом?» Но Скляров не изменил своего решения: он стремился учить людей действиям в сложных условиях.

«К вечеру будем в базе», — подумал Скляров. Неподалеку от него стоял старпом. Он порывался о чем-то спросить командира, но все не решался.

— Роберт Баянович, вас что-то мучит?

Старпом поднял на командира глаза и голосом, в котором угадывалась грусть, сказал:

— Есть немножко... — И посерьезнел: — Когда со мной решат?

Скляров дужкой свел брови, гулко прошелся по мостику. О людях корабля он заботился, когда надо, выдвигал их на повышение, однако не любил, если кто-либо напоминал о себе. О старпоме он тоже не забыл; но не хотелось ему говорить с ним здесь, на ходовом мостике, когда думаешь совершенно о другом. И спокойно, чтобы не задеть самолюбие старпома, Скляров сказал:

— Потерпи, Роберт Баянович. Придем в базу — и все прояснится.

— Неопределенность какая-то, — робко отозвался Комаров. Месяц назад он собрался в отпуск. Но за день до отъезда его вызвали в штаб флота, и начальник отдела кадров сказал, что отпуск надо отложить.

— Я могу знать, почему?

— Разумеется. — Капитан 1 ранга раскрыл лежавшее перед ним личное дело Комарова, полистал его, потом сказал: — Вы рекомендованы на должность командира корабля, с вами будет беседовать командующий. Но он сейчас в океане, и придется подождать.

...Командующий давно вернулся с океана на подводном атомоходе, а Комарова все не вызывали. И только перед самым выходом на испытания Склярову стало известно, что день приема командующим пока отложен.

— Надолго? — поинтересовался старпом.

Скляров пожал плечами.

— На флот поступил новый ракетоносец, и командующий вот уже неделю на нем. Так что потерпите, Роберт! Баянович.

«Вот оно в чем дело! — На душе у Комарова полегчало. — Придется Стэлле ехать одной. Вернемся с моря, я провожу ее». А вслух он спросил:

— Если я уйду, кого возьмете старпомом?

— У вас есть предложение?

— Влас Котапов, — сказал Комаров. — Весьма подходящая кандидатура.

Скляров нахмурился, немного подумал и тихо обронил:

— Надо все взвесить.

...Старпом ушел куда-то на боевые посты, а Скляров, проводив взглядом его сутулую фигуру, твердо решил завтра с утра сходить к комбригу и поговорить насчет Комарова. Пора ему быть командиром, пора. На Севере служит давно, особенности морского театра знает отлично. Не раз, бывало, обстановка в районе плавания осложнялась, но старпом быстро анализировал поступающую информацию, точно предвидел маневр «противника», отдавал необходимые команды, и корабль безошибочно настигал подводную лодку. Промаха Комаров не допускал, и это лучше всего характеризовало его как офицера-тактика. Весной, когда Скляров был в отпуске, Комаров успешно выполнил боевую задачу. Главком там же, в океане, объявил ему благодарность. Скляров проанализировал действия Комарова в том тяжелом поединке с подводным «противником» и пришел к выводу, что у него, Склярова, пожалуй, такой атаки еще не было. Чем она характерна?

Показался мыс Звездный. В этом районе немало мелководных мест. Скляров взглянул на прокладку. Лысенков, заметив его настороженность, сказал:

— Ошибки в курсе нет, дважды проверил...

— Так, так. — Скляров нагнулся к карте. — Да, все точно. А вот видите голубой клочок моря? От этого района мы примерно в ста милях. Так вот там сейчас проходят учения. Действуют лодки и корабли противолодочной обороны. Возьмите севернее градусов на десять.

В динамике послышался голос акустика. Эхо... Контакт с лодкой.

— Проверить еще раз, — распорядился Скляров.

Но мичман вновь подтвердил, что слышит шумы винтов подводной лодки.

Корабль сделал поворот, прибавил ход. Скляров подумал: если лодка тоже изменит курс, значит, она будет стремился атаковать «Бодрый». И точно — лодка под гигантской толщей воды начала маневрировать. Она изменила пеленг и теперь старалась занять выгодную для себя позицию.

Боевая тревога заставила людей мигом занять свои места на боевых постах. «Что за лодка?» — не раз задавал себе вопрос Скляров. У мыса Звездный, как правило, наши лодки не ходили. Но сейчас на Севере шли учения, и, возможно, какая забрела в эти места. Скляров решил донести о лодке в штаб. Но сделать это не успел — радисты корабля приняли радиограмму.

— Подписал лично командующий, — сказал Грачев, отдавая командиру голубой листок бумаги.

Скляров пробежал текст глазами. Штаб сообщал, что в районе мыса Звездного воздушный разведчик обнаружил подводную лодку «противника». Самолет выбросил радиобуи, чтобы атаковать ее торпедами. Но субмарина, применив сложный маневр, уклонилась и обошла буи. Командиру «Бодрого» следовало немедленно начать ее поиск, выставить мины.

Скляров свернул листок.

— Встреча с берегом откладывается, оркестр может отдыхать, — шутя сказал он. — Вот прочтите...

— Это нас решили проверить, не будет ли повторной осечки с постановкой мин, — высказал предположение старпом.

— Может быть...

Акустик доложил, что лодка ускорила ход и уклоняется к мысу. Но Скляров знал, что в этом районе глубины небольшие и командир лодки не станет рисковать. К тому же тут встречаются плавающие мины.

— Вы слышали о гибели западногерманского судна «Мармара»? — спросил Скляров Савчука, который хотя и устал, но с мостика так и не сошел. Ему даже чай принесли сюда. — В этих местах оно наскочило на блуждающую мину. А «Гордый» месяц назад уничтожил мину у Фарерских островов.