- С такой рабыней тебе никогда не понадобится жениться! - рекламировал зазывала, и на такое чудо собралось посмотреть уже великое множество народу. Но пока еще никто не рискнул вложить свои деньги в такое приобретение. - Мужчины, не будьте скрягами! - продолжал гаркуша. - Не стоит наивно полагать, что рано или поздно какая-нибудь прелестница сама пойдет с вами под венец, чтобы потом обслуживать и услаждать вас совершенно бесплатно! Поверьте, так вы за всю жизнь потратите гораздо больше средств на подарки, наряды и украшения...
Если бы Лауритцу было лет пятнадцать-шестнадцать, и он узнал бы о таком месте, как это, он мог бы пофантазировать о том, как приедет сюда, найдет и выкупит (на какие деньги - неизвестно, видимо, откопает какой-нибудь клад) самую красивую девушку с самыми грустными глазами (и, наверное, самой трагичной историей жизни), и та его сразу полюбит всей душой как своего спасителя, и будут они жить-поживать, как говорится, наживать всякого... Но сейчас он был уже взрослым, не настолько наивным и романтичным и понимал, что, во-первых, всех людей спасти невозможно, даже если иметь для этого кое-какие средства и очень стараться, а, во-вторых, что настоящая любовь вот так вот просто ниоткуда не возникает, и что человека нельзя "натаскать" любить, как натаскивают зверей для того, чтобы те показывали разные трюки. Так что увиденное сегодня просто ввело судового врача в глубочайший шок, граничащий со ступором. На первых порах он настолько растерялся, задыхаясь в этой атмосфере аморальности, что даже слегка подзабыл об изначальной цели своего визита.
- Молодой человек что-то ищет? Я могу что-нибудь подсказать? - обратился к нему один из услужливых торговцев.
- Нет, спасибо, - сухо отрезал Ларри, - молодой человек сам посмотрит. Я просто посмотрю...
После его ответа торгаш что-то пробурчал себе под нос и тут же отошел обрабатывать других потенциальных клиентов. Едва ли не половина толпившегося на площади народу обычно приходила сюда для того, чтобы "просто посмотреть" на творящееся здесь ежедневно действо, настоящее бесплатное представление, за неимением других увеселительных мероприятий. И пусть стража здесь регулярно гоняла явных бродяг и тунеядцев, пропуская только тех посетителей, которые выглядели более-менее "прилично", то есть платежеспособно, праздношатающихся зевак было все равно слишком много.
- Доктор! Вы же доктор? "Сэр" к вам принято обращаться, верно?.. - окликнул судового врача очередной продавец людей. Траинен не снизошел до того, чтобы с ним заговаривать, но торговцу было достаточного одного лишь взгляда в свой адрес, и он продолжал. - Не желаете ли приобрести живое пособие по анатомии, сэр? - мужчина указал в сторону невысокого старичка, такого тощего, что его коричневая, пергаментная кожа туго обтягивала скелет, и такого старого и несчастного, словно бы он всю жизнь провел на таких рынках и уже отчаялся быть купленным уж хоть кем-нибудь. - Если этот вам не нравится, то у меня в закромах есть настоящий скелет... И, вдобавок, парочка еще более уродливых выродков, если вас интересует... - но доктора это не интересовало.
- Свежий товар - только вчера быть на корабль, уже сегодня продавать вам! - примерно это выкрикивал какой-то парень с небольшого помоста на окраине площади сразу на трех языках, компенсируя качество своих лингвистических навыков количеством. - Здоровый маленький дети! Болезни - нет, вши - нет, красивый маленький дети! Мальчик - пять золотой, девочка - шесть золотой!
Вот это уже интереснее... Проложив себе дорогу поближе к подмосткам, Ларри остановился, вглядываясь в ряд малявок, практически все мальчишек, всех худющих, слегка загорелых, словно бы и правда, как и сказали, с корабля, с растерянными взглядами, в наспех чиненной одежде... Учащенное сердцебиение себя не оправдало, - того, кого ожидал, он здесь не увидел. Но в данный момент в душе затеплилась кое-какая надежда. Возможно, торговля детьми даже в среде работорговцев считалась не самым почетным ремеслом, а, может, просто потому, что от детей было больше хлопот при транспортировке и содержании, они создавали больше проблем, были менее выносливыми и часто плакали, а не каждый хорошо переносит детский плач... Но фактом оставалось то, что это - единственное место за сегодня, где были, да будет прощен этот оборот, в ассортименте представлены дети до двенадцати лет. Прочие шли здесь обычно "в довесок" к матерям, или еще кому-нибудь... А здесь, тем более, сообщалось, что товар прибыл только вчера. Вряд ли кто-то стал бы оглашать все источники поставок и говорить открытым текстом, что кого-то из несчастных малышей просто выкрали играющими на улице, так что доктор Траинен почувствовал оправданную необходимость познакомиться с этой презренной лавочкой поближе.
Работорговец общался посредством переводчика, который и сам-то далеко не блестяще владел языком, поэтому втолковать им что-то оказалось действительно сложно... Или они просто притворялись, что тоже не исключено. Но когда врач наивежлевейшим образом попытался объяснить, что ему очень хочется по возможности взглянуть на списки "продаж" за последние два дня, ему более чем грубо отказали и едва не выгнали взашей, не смотря на то, что Лауритц пытался оправдаться вопросом едва ли не жизни и смерти. Так, не солоно хлебавши, лекарь пристыженно отошел в сторонку, но своего наблюдательного пункта не покинул. Так домашний кот терпеливо отирается у кастрюльки с кипяченым молоком, о которое едва не обжегся, но при этом его не покидает надежда, что лакомство рано или поздно остудится. Только главное, чтобы оно не успело скиснуть, прежде чем остыть...
- Мам, а кто эти мальчики? - молодую женщину в толпе потянула за складки платья девочка лет пяти. - Что они здесь делают?
- Они тоже рабы, - спокойно отвечала мать. - Если у кого-то есть достаточно денег, он может купить их, чтобы они прислуживали или выполняли работу.
- Как моя няня?
- Да, именно.
- Но им же нужно ходить в школу? Как они будут работать и ходить в школу одновременно?
- Они не будут никуда ходить, если хозяин не захочет. Это невыгодно, тратить столько средств на образование чужих детей...
- Но они же еще маленькие! - продолжала лопотать девчушка. - Им нужно ходить в школу и играть... А где их родители?..
- Все, хватит, - прервала ее мама. - Солнышко, это еще слишком сложно для тебя. Когда вырастешь, ты поймешь эти взрослые вещи...
Но малышка встала, как вкопанная, не давая родительнице идти дальше по своим делам. Наивное дитя, такое опрятное, разодетое в красивое платьице, умытое, причесанное, сытое, с любопытством разглядывало маленьких рабов. И совершенно не испытывала при этом того стыдливого чувства, которое человек состоятельный порой ощущает, сталкиваясь с проявлениями крайней нищеты. Вдоволь налюбовавшись, девочка стала рассматривать толпу, ее глазки остановились на стоящем неподалеку докторе и она робко улыбнулась. Траинен, заметивший это краем глаза, тоже ответил рассеянной улыбкой...в конце концов, такие чада умиляют, а он, к тому же, привык всегда отвечать добром на любые появления добра, даже маленькие... Но нужно было видеть, как сразу же взвилась мать ребенка, шикнув на дочку, заставив ее отвернуться и быстро уводя за руку прочь... А рыжего незнакомца она при этом наградила взглядом, в котором четко читалось: "Держись подальше от моего ребенка, извращенец!". Обидно. Но ее можно было понять...
В следующие десять минут Лауритц настолько засмотрелся и при этом погрузился в свои мысли, что совершенно перестал обращать внимание на происходящее у него под боком. Пробудился от размышлений, неожиданно вздрогнув, он только тогда, когда почувствовал, что припекающее солнце куда-то пропало, а на него упала большая тень. Непонимающе обернувшись, Ларри увидел прямо рядом с собой молоденькую женщину, держащую над собой и теперь уже и над доктором раскрытый расписной зонтик от солнца.
