- Я спрячусь... А вы, вы тоже?
- Нет. Этот выход - только для женщин и детей. А я остаюсь, мне нельзя... Иначе я буду последним трусом. Трус - не тот, кто испугался, трус тот, кто сбежал.
- Но...
- Никаких...
Палуба "Золотой Сколопендры" сотряслась от удара, когда два корабля резко столкнулись бортами. Пираты забросили абордажные кошки, вооружились баграми и крепко сцепили суда, вынужденные временно стать полем боя. И тут началась настоящая суматоха...
- Луи! - судовой врач ухватил за руку и выдернул из суетящейся толпы юнгу. - Бери мелкого и беги к матери. Ты еще слишком юн для сражений, но ты должен позаботиться о тех, кто сам о себе позаботиться не в состоянии. Отсидитесь в трюме, но не слишком глубоко, иначе, если они решат нас все-таки расстрелять... Короче, на тебе ответственность за две жизни, не считая своей собственной!
- Есть, сэр доктор!..
Удивительно было наблюдать то, как обычно бесшабашный мальчишка-сорванец вмиг посерьезнел и с готовностью, беспрекословно подчинился приказу. Несмотря на то, что доктор сам не был с точностью уверен в том, имеет ли право здесь и сейчас приказывать... Луи и Олли скрылись с верхней палубы, а Лауритц остался один. Вокруг него сейчас кипели действия, раздавались крики, капитан и первый помощник пока еще раздавали приказы, пираты, полезшие с вражьего корабля на "Золотую Сколопендру", были встречены сталью и свинцом...но доктор, тем не менее, был совсем один. Он невольно отступил от борта вглубь палубы, как ему казалось, подальше от основного фронта сражения... В его рыжей голове роились недобрые мысли, и какой-то назойливый голосок нашептывал рассуждения о том, что же этот совершенно неприспособленный к военным действиям, даже просто безоружный олух забыл здесь, в гуще событий?.. Ларри как раз внезапно пришло на ум, что он когда-то, где-то, в каком-то уставе ведь читал, что судовой врач освобождается от обязательного участия в сражениях...да, кажется, именно так там и было написано... Но от размышлений его оторвали весьма грубо и неприятно.
Когда доктор почувствовал, что кто-то, подкравшийся со спины, схватил его сзади, было уже поздно. Он ощутил лезвие ножа на своей шее....тупое - нажим небольшой, а кожу оно при этом не режет. Если бы хотели убить, то полоснули бы сразу со всей силы, так чего же ждут, зачем запугивают?.. На это тут же ответил мужской голос, прилагавшийся к руке, державшей нож.
- Доктор? Не рыпайтесь, доктор, вам же хуже будет... - Лауритц не мог сейчас рассмотреть говорившего и ничего ему не ответил, только засопел, пытаясь выкрутиться из цепкого захвата и хоть ненамного, но отдалить лезвие от своего горла. Безуспешно... - У меня к вам деловое предложение, доктор, - продолжил наглый пиратский голос прямо лекарю в ухо, - у нас на корабле, к прискорбию, нет судового врача. А скоро он очень понадобится, вне зависимости от исхода боя. Предлагаю сдаться в плен и присоединиться к пиратской команде. Сколько вам платила рыжая бестия?.. Мы предложим вдвое больше.
- А черта лысого не хотите?! - ничего оригинальнее, чем просто повторить недавно сказанные своим капитаном слова, Лауритц не придумал. Но они и так прекрасно выражали то, что он думал в данный момент.
- Глупо, доктор... - заметил пират, но, кажется, не успел договорить фразу, так как получил локтем по печени. - Негоже...пропадать специалисту... - прохрипел он, когда между ними уже завязалась борьба, - но, если вы не с нами, то ни с кем.
Ухватившись за нож, норовящий покромсать докторскую шейку, рыжий почувствовал, как по его руке что-то потекло, лезвие стало противно-скользким... Все-таки оно было не таки тупым, каким показалось на первый взгляд, и оставило на ладони длинный порез. Кто сказал, что медленный танец - это только для влюбленных парочек?.. Вот, пожалуйста, двое мужчин сейчас тоже очень неплохо почти танцевали, почти обнявшись... Без музыки, в такт, отбиваемый пульсом в ушах, соревнуясь за право, кому же вести. Шаг в сторону, шаг назад... И они потеряли равновесие, повалившись на палубу.
Лауритцу повезло - он сразу подскочил на ноги, а противник этого сделать не смог. Развернувшись, Ларри обнаружил, что имел дело с тем самым первым помощником...то есть, злосчастным парламентером, неважно, кем тот до этого служил на пиратском корабле, но теперь, вполне вероятно, за все провалы его понизят в должности (если, вообще, в живых останется). Потеряв всякое преимущество, но все еще пытаясь подняться на ноги, тот бормотал что-то приблизительно о том, что на палубе тут набросали "чертовых мешков"... Но каково было удивление пирата, когда тот понял, обо что он на самом деле споткнулся, и заметил, что едва не оседлал гигантскую морскую черепаху. Флегматичная черепаха, и так много чего сегодня натерпевшаяся, была, в свою очередь, очень недовольна таким раскладом событий и цапнула злодея за ногу повыше щиколотки. И, судя по тому, как тот заорал, пытаясь наотмашь вонзить лезвие в каменный панцирь (что закончилось плачевно для ножа, но не для черепахи), челюсти у морской обитательницы действительно были сильными и крепкими.
В лучшее, более спокойное время Траинену обязательно пришла бы на ум пара острот про этикет деловых переговоров, но сейчас он не придумал ничего лучше, кроме как просто возблагодарить небеса и черепаху.
- Спасибо...Кастрюлька. Теперь я точно не стану тебя есть.
- Чего?..
- Ничего. Я не тебе, - Ларри быстро обыскал корчащегося от боли пирата, конфисковал у него очень неплохой кремневый пистолет и проверил, что тот заряжен. - Я не хочу в тебя стрелять. Но я выстрелю, если потребуется, - холодно проговорил рыжеволосый лекарь, нацеливая дуло на жертву черепахи. - Вставай и за борт, живо. Живо!
Морской разбойник решил не испытывать судьбу - редко когда тебе попадается настолько благородный противник, и лучше не проверять лишний раз его доброту, и не вынуждать стрелять... Опираясь о подручные предметы, он кое-как встал и, сильно подволакивая прокушенную ногу, попятился спиной к противоположному борту. Лауритц же не сводил с него глаз и не опустил руку с пистолетом до тех пор, пока пират самостоятельно не эвакуировался за борт.
Пусть это совершенно ненаучно, и быть такого не может, но сердце у Ларри сейчас явно подскочило и бешено колотилось где-то под кадыком, а он тщетно пытался как-то, что ли, сглотнуть его на положенное место... Порезанной рукой он почесал затылок, нечаянно пачкая рыжие кудри кровью, и обнаружил, что уже посеял где-то головной убор. Где-то потерял, а где-то сразу приобрел... В целой, не раненой ладони теперь приятной тяжестью лежал пистолет... Может быть, зря он не выстрелил, это милосердие могло еще не лучшим образом аукнуться в ближайшем будущем. Хотя...случайностей в жизни не бывает, и если кто-то в какой-то определенный момент поступил именно так, а не иначе, значит, это было для чего-то нужно. Что ж, теперь господин судовой врач был не так уж беззащитен, и ему просто положено было послужить родному судну и капитану...
Кстати, о капитанах. Когда первая волна абордажников уже рассредоточилась среди людей "Золотой сколопендры", на атакуемое судно изволил ступить сам пиратский капитан, а его уже лично привечала Шивилла Гайде.
- Извините, что я к даме и без цветов!.. - донесся не ему адресованный оклик до ушей лекаря, прежде чем люди не сомкнулись, заслоняя собой сцену выяснения отношений между двумя капитанами.
Затем на "арене" показались и другие действующие лица... События, с молниеносной быстротой разворачивающиеся сейчас на палубе торгового флейта, очень мало походили на красивые постановочные бои, которые можно увидеть на театральной сцене или на арене цирка. Народ, вооруженный кто чем попало (а попало, как вы понимаете, далеко не каждому по доброй сабле да по паре пистолетов, даже пиратам, что бы там не рисовали иллюстраторы книг про морские приключения), дрался один на один, двое на одного, трое против четверых и, что называется, "стенка на стенку". Были тут и бойцы, у которых многому можно было поучиться, но также на поле боя Лауритц оказался не единственным, кто выглядел немного потерянным... Сколопендровцы преобладали количеством, но не качеством боевой подготовки. Потому что, как ни крути, больше половины из них были простыми матросами, нанимавшимися на судно тягать канаты да катать бочки, а не сражаться с пиратами... И это было очень прискорбно.
