Она легла под одеяло нераздеваясь, помятуя о том, что в любой момент в комнату могут случайно заглянуть гости. На улице продолжали салютовать другие, но уже хило, экономно и редко – ограниченным запасом петард.

- Вот здорово было бы, если б Шахин сейчас был рядом.

Она поворочалась немного, закрыла глаза, открыла – Шахин не появился от этого.

- Хоть во сне ко мне приди, - попросила ХIинд и заснула.

Май 2011

«Ты настоящая женщина, больше добавить мне нечего» - неслось из сверкающего огнями ресторана, по совместительству – подпольного казино.

Компания молодых парней вывалилась из дверей и переговариваясь невнятным выкриками начала рассаживаться по припаркованным несколько в стороне машинам.

- Кто из нас не самый пьяный, кто повезёт..

- Забыл, у Шилы теперь – личный шофёр.

- Да ты, что ты мине говоришь, да ты минья не обманываешь? – Ступа – а это был он – еле держался на ногах.

- А мы по-твоему тут какую дату отмечали? Держись Шилы, братка, скоро сам пересядешь на заднее сиденье, а пока лезь ко мне, ты слишком невменяем.

- Мы вышли на новый уровень!

- Я всё могу, я землю сдвину..

- И в чайной ложке утону. Ехали?

- Живём.

Живём.. Жить стало лучше, жить стало веселее. Разноцветные блики ярко мелькали перед глазами Шахина, приходилось зажмуриваться, отворачиваться; но всё равно – лишь быстрота реакции спасала от столкновения. Слишком много гашиша, слишком много насвая.. Слишком много денег свалилось на них теперь – установились связи с Омском, тоненьким ручейком потекла прибыль из Екатеринбурга. Сумели воспользоваться суматохой, вызванной сменой мэра, и установить нужные связи, оставшись практически незамеченными. Как в старом анекдоте про Микояна «между струйками» . Между струйками просочились они в мир не просто больших денег, а чего-то крупно элитарного. Легализация была выбрана удачно – шоу-бизнес – он и есть шоу-бизнес. Два часа назад пили за него:

- За Шахина Давудбекова, без тяги к репу которого, пришлось бы открывать ООО и отстёгивать ментуре гораздо большие взятки! Реп и андеграунд виват!

Шила, расчувствовавшись, приподнёс платиновый узорный браслет – мэйд ин Фуджайра – теперь примешивающийся к бликам от фар встречных машин, словно бесчувственно-белый фонарик.

Хорошо, когда все живы, сыты, питы, здоровы.

Вот только Гога – трусливый националист Георгий Кварцхава никогда уж не будет пит и сыт, потому что не жив. Похороненный на окраине Парижа за муниципальный счёт, он навечно останется в сводках французской полиции как нелегальный эмигрант без паспорта, предположительно марокканский бербер, убитый в ходе массовой драки с выходцами из Туниса. Причина – приставал к тунисской девушке, что не понравилось землякам. Типичная история парижских задворок. Но никто не узнает, что среди выходцев из Туниса затесался и он, Шахин, нанёсший удар, решивший исход потасовки.

Единожды предавший да будет готов к смерти.

Шилина Гембалла – страя машина, никак не может расстаться с нею – мелькала впереди и пока Шахину удавалось держаться на хвосте, не отставая. Сразу за ним следовали ещё две машины – Настоящий Боря вёз Ступу, а ставший уже совершенно своим Ганжа время от времени заезжал далеко вперёд – выполнял охранные функции, пользуясь своим умнением не пьянеть, не кайфовать, не дремать, а зорко отслеживать происходящее.

«Нет дороги назад, всё, что ты не успел, то тебе не сказать, ведь всему есть придел..» - запел совершенно неожиданно известный в узких и запрещённый в широких кругах певец – кто-то баловался с трасмиттером – и Шахин, сам того не замечая, про себя начал подпевать ему.

«Всё, что ты потерял, то уже не найти» - пальцы судорожно сжали и нервно вывернули руль. Брабус – не тёмно-синий, а просто чёрный – переделанный не из БМВ, а из Мерседеса – хватит оригинальничанья – качнуло в сторону и машина, словно пьяная, завихляла по шоссе, прежде чем он догадался убрать звук. Он не мог больше слушать эту, некогда свою любимую песню, как заноза напоминавшую запихнутое на антресоли памяти неприятное ощущение одноразовой несостоятельности. Слишком конкретным оказался её смысл для него за последние месяцы – ведь это он, он – всемогущий, богатый, успещный и ля-ля новое поколение российской элиты – не смог – не может найти – да не иголку в стогу сена, а самую обычную девушку. Точнее, не совсем обычную, а вернее – вообще не обычную, поправил он себя. Девушку, которую даже про себя не называет по имени.. А почему? Не потому, что имя не красивое, хотя могло бы и больше своей обладательнице соответствовать, а потому, что боится. Не произноси имя Господа всуе.. Христианская истина. Он, Шахин, не разделяет христианских истин, но ведь что-то есть в том, что запрещается – запрещено называть имена тех, кто тебе особенно дорог. Чтобы не испоганить прекрасное своей примитивной сущностью. Но ведь у него, у Шахина Давудбекова, обладателя удавшейся жизни, брабуса, банковского счёта и прочих благ, разве у него примитивная сущность? А если..

Стук по правому стеклу. Он приоткрыл окно.

- Дремаешь, Шаха? Смотри, не втаранься. – Настоящий Боря проехал мимо, на долю секунды продемонстрировав телефон с самодельной антенной для увеличения радиуса действия трансмиттера. Наверняка дело рук Ганжи.

Жизнь моя – жестянка. Мне всего двадцать два, а вся жизнь кувырком.. Мне всего двадцать два, а прожил словно сто.. Хватит переживать из-за.. Из-за.. Получалось же у него забыть и не вспоминать больше полугода и не вспомнил бы, да привязался с неделю как Муцураев с песней – он тогда напился, его Боря подвозил – Боря – любитель запрещённой музыки и закрутилось, вспомнилось что-то в голове.. Вау, да.. Она же её пела в машине – вот почему.

Как бы обозвать уничижительно, но в тоже время прилично? Выкинь из головы, думай о Зоре… Зора - миловидное существо в золотисто-коричневом хиджабе. Позавчера они гуляли на Поклонной горе, она ела мороженое, поучала:

- А ты в курсе, что женщина была создана из ребра мужчины не для того, чтобы быть униженной..

Скучно. Думай о Ляле. Ляля – длинноногая лошадь с эшафодажем на голове, сегодня лишь он встретил её за обедом в суши-баре. После беседы, полной намёков, она села в альфа-ромео с откидным верхом, улыбнувшись на прощание:

- Милый мальчик, жду звонка!

Послала воздушный поцелуй.

Скучно. Думай о Пате, Кате, Анжелике, Анджеле – слава Аллаху не Дэвис – о Маслихат, Султонат, Татке, Натаван, Кетаван, Хеде..

Скучно. В окно постучали снова:

- Братка, за нами вертайся налево, у Шилы базар с одним на того ханаке.

Свернули. Три джипа затормозили у панельного дома, три фигуры – Шила, телохранитель – у него теперь охрана есть , и Настоящий Боря исчезли в подъезде. Трое оставшихся и шофёр вылезли подышать воздухом, замелькали огоньки сигарет.

- Инкризирование мыслительных процессов.. – пробормотал в полголоса Ганжа.

- Чего? – спросил Шахин.

- Идиома для замещения расхожей истины «кислород – мыслей подгоняло» . В Японии, говорят, специальные приборы есть – суёшь туда лицо, значит, и тут на тебя как воздух – бац. И ты типа умнеешь.

- Я, Дима, в Японию не собираюсь, а приборов таких и здесь полно. Одной дев.. Одному человеку подарил как-то так.

- А что ж тогда в контакте местожительство Токио написал?

- Так просто..

Действительно, так просто. Половина обитателей соц.сетей оповещают посетителей аккаунта, что живут на Коморах, Сан-Томе и Принсипи, Папуа-Новой Гвинеи, не видя в этом ничего зазорного. Ничего не значащая отметка. Всегда ли? Так, а что было написано у неё, до удаления? Афганистан – это он точно помнил, лажа.. Лажа.. Всегда ли? Шахин наморщил лоб, стараясь припомнить ускользавшую из памяти информацию…

Может, со временем, нам вспоминается лучше оттого, что мы начинаем вольнее обращаться с фактами, приукрашиваем их, добавляем никогда не существовавшие детали? Кто знает. Память – сложная штука, иногда трудно понять, что действительно запечатлелось в ней, а что занесено воображением, разыгравшимся в попытке восстановить реальную картину событий.