Описываемые в рукописи события выдуманы: они никогда не происходили в действительности и не имеют сколь-либо реальной основы.

Любые совпадения случайны.

Неточности и нестыковки неслучайны.

Май, 2009-го года.

Душа напевала одной ей известный мотив, настроение было докризисно прекрасным. Студент третьего курса экономического факультета заштатного ВУЗа Подмосковья Шахин Давудбеков направлялся к стоянке, радуясь, что цена четвёрки за курсовую оказалась не так уж велика: всего восемьдесят тысяч рублей и надёрганная им накануне из интернета всяка-всячина сошла за «научно-исследовательскую работу по новейшим тенденциям маркетинга» . Хорошо жить на свете, когда есть на свете деньги. Хорошо, когда есть на свете деньги, раз они есть у меня. Нет, почему же хорошо? – Шахин остановился на светофоре, хотя горел зелёный, и поддал ногой обломок кирпича, валявшийся на тротуаре. Не хорошо, а просто прекрасно.

- Это здорово, это здорово, это очень, очень хорошо. – Сказал он вслух и проходившая мимо женщина с коляской подозрительно покосилась в его сторону – не террорист ли этот модный парень с трёхдневной растительностью на лице и спортивной сумкой в руках. А то чего это ему хорошо, когда всем остальным плохо – простаивают офисы, падают цены на жилплощадь, а её саму не берут работать креативным директором. Она быстро-быстро прокатила коляску мимо него, и отдалившись на безопасное с точки зрения возможного взрыва расстояние, оглянулась. – На светофоре горел красный, а спортивного сложения фигура мелькала на пешеходной зебре явно стремясь перейти на другую сторону дороги прежде, чем попасть под чьи-либо колёса.

- Слава тебе, Господи! – женщина истово перекрестилась и покатила коляску дальше – в сторону ярко-жёлтым горевшей на здании вывески «Детская студия развития мышления и творческих способностей «Индиго»».

Выехать со стоянки оказалось сложнее, чем въехать. Кислотно-зелёного оттенка мини-купер с номерным знаком «IPYCIA» , выданном в Швеции , чуть не задевший при парковке правую фару – Шахин озабоченно протёр её рукавом кожаной куртки и внимательно осмотрел – нет ли царапины, теперь мешал развернуться. Он не любил маневрировать, выходя из всех трудных ситуаций на дорогах методом бибиканья и криков «Ты чё не видишь, брабус едет?» и теперь чувствовал себя как в западне. Наконец, наплевав на все правила и экстерьер собственной «девочки» , Шахин надавил на газ и, оттеснив мини в сторону бампером джипа, поехал к шлагбауму ворот, постепенно набирая скорость.

- Эй, эй, гражданин, эй! – услышал он, открывая боковое окно – приятно чувствовать шум ветра в ушах, совсем не то, что вентиляция от кондиционера.

Пришлось затормозить.

- Ну чё?

- Там мини-купер «Ируся» , зелёный. – Охранник говорил задыхающися от быстрого бега за машиной голосом. – Смят почти в лепёшку. Отвечать перед водителем буду я и, конечно же, сообщу в милицию. Я обязан.

- Скоро не будет милиции. Одна полиция. – Сообщил Шахин свежие новости, и достав из бардачка несколько пачек банкнот, выкинул через окно прямо на асфальт. – Здесь тридцать тысяч нерублей. Отдай ей сколько запросит, сдачу себе. Не проверяй, я считал, ровно тридцать штук там, - заржал он, и резко вырулил за шлагбаум на ровную полосу шоссе.

Хорошо, когда есть денег, много денег у меня.

Зазвонил телефон.

- Шарик, - сказал низкий голос старшей сестры, живущей с мужем в Твери, - ты не подкинешь нам до зарплаты? Мы снова на мели.

Вот ещё, стану я возиться с переводом. Не ехать же самому в Тверь.

- А что папа?

- Ты знаешь папу. Он улетел в Абу-Даби.

- Когда? – от неожиданности Шахин чуть не врезался в остановившийся на перекрёстке перед ним «Майбах» - вот картина-то была. Брабус с Майбахом друг друга стоят, тридцатью штуками не отделаешься. И чего этому майбаху захотелось кататься за пределами Рублёвки?

- Сегодня утром. Просил передать тебе привет.

Чёрт, придётся всё же тащиться на почту. Оставалась последняя зацепка:

- А ты чего у него мани не спросила?

- Я спала, а папа не хотел меня будить. Он прислал месидж, но не позвонил.

Нет, ну не коза у него сестрица после этого, а? Куда Аллах смотрел, когда её делал. Где тут в районе почта, он вообще такие вещи запоминает или?

Зелёный давно горел, а брабус всё не ехал. Стоявшая за ним иномарка начала девяностых деликатно молчала, не желая связываться с сильными мира сего.

- Сейчас я найду тут почту. – Сказал Шахин, наконец сообразив, что зад майбаха уже исчез вон за тем поворотом.

- А ты на телефон скинь. Я потом выведу.

И как это он сам не догадался? После восьми месяцев в Лондоне потерял чувство реальности, что ли?

- Лаббас, сестричка. – блестнул знанием марроканского арабского – подарок от 2001-го года, его первого выезда за пределы СНГ. – Это мы устроим.

- Пасибки, ну, чао.

- Масалама, - ответил он зазвучавшим сразу после «чао» коротким гудкам.

Мы едем, едем, едем на брабусе туда.. А куда он собственно говоря едет? Ему надо забрать из ремонта ноут и кинуть сестре деньги, в двадцать часов он идёт с Ларисой в ресторан, а потом к ней до утра, в шестнадцать ему надо заехать в Бутово и посмотреть посоветанную папой ухтишку для никяха, а ещё запись в студии с Шилой. Так, чё вначале? Лариса явно после ухтишки, ноут сказали «забирайте пятого числа» , а сегодня седьмое. С Шилой вот неясно, да.

Шахин опять потянулся к айфону.

- Лабай, Шила, ты на теме?

- Саламу алейкум, Шаха. – голос взявшего трубку был слишком ленивый. - Опять напился. – Нонче не выйдет, я болен.

- Ахаахаха, похмельем, что ли? – поинтересовался Шахин, прикидывая про себя, как удобней добраться до местожительства ухтишки.

- Кайфом. Приходи к нам, Шаха, тут хорошо, чистый джаннат.

- Я потом. Папа для никяха кандидатуру кинул, смотреть надо.

- Сивадьба будет? – говорящему стало весело.

- Скорее мута.

Они оба заржали и около минуты не могли связно вымолвить ни слова.

- Куда путь держишь? – спросил наконец Шила тоном начальника.

- В – он назвал район проживания кандидатуры. – Вот не могу понять, в эту дыру как доезжать надо.

- Атышахде? – в минуты напряжённой умственной деятельности Шила экономил силы на непроизношении лишних, по его мнению, звуков, слогов, а также пауз между словами.

- Да вот, - Шахин затормозил под указателем направлений дорог и зачёл всё в телефон.

- Тышанлева, аптомправайшпарь прямойбудешь. – пробурчал Шила нечленораздельно.

- Еду. За два года их дружбы Шахин наловчился понимать его с первой попытки.

- Ты потом звони, как прошло всё, оллрайт? Не теряйся. – напряжённая умственная деятельность уступила место расслабленности.

- Лабаббас. Ассаламу алейкум. – ответил Шахин, отключаясь на этот раз первым.

Пятиэтажка, трёхэтажка и шестнадцатиэтажка..Кто их столько понастроил, он наверно деньгой болен. Лично он, Шахин, ничем таким не болеет, и презирает людей, гонящихся за материальными ценностями. Он себе это может позволить.

Замечательно иметь много, много денег.

Брабус колесил по одинаковым серым дворам – ни тебе особняков, ни тебе резных домиков аля шале, ни фонтана, ни мавританского стиля, ни посадочной площадки для вертолёта. Скукота, одним словом. И как здесь люди живут?

А, они здесь не живут, они здесь обитают-ночуют. – Пронзила Шахина неожиданная догадка и он в который раз подивился на себя – дескать, какой я умный.

Около дома номер 109 всё было забито жигулями и фольксвагенами. Брезгливо проехав мимо них прямо к двери подъезда, он поставил брабус на сигнализацию и вошёл внутрь. Странно, но на лестнице ничем не воняло – ни мочой, ни слитым на пол ёршем. Шахин в недоумении пожал плечами – заметный диссонанс с детективами, описывающими жизнь простого люда. Детективы обожала до замужества сестра, и когда в дом набивались гости, он зачитывал из них отрывки, после чего пятидесятиметровое пространство его личной комнаты содрогалось от смеха.