- Вообщем, снотворное действует часов 14. За это время надо обернуться. Едем в Тверь. Если там спокойно всё, вывозим эту нохчий йоI на МКАД и пусть топает ногами куда хочет. Если не спокойно – по обстоятельствам. Ступу оставляем здесь, а то он не даст от неё отделаться. Едем на машине Шахина.

Ганжа нерешительно, но довольно уверенно предположил, что разумнее угнать машину и не светить номера.

Шила с ним согласился.

- Разумнее. Номера мы поменяем тут же. А машину другую брать не разрешу – у Шахина машина какая?

- Бронебойная, - ответил Шахин то, что от него и требовалось, хотя изначально собирался сказать “красивая” .

- Ты предполагаешь, они настолько не в себе, что способны стрелять? Днём? – спросил Ганжа.

- Нищие нохчи, ради апломба, готовы даже сесть за стрельбу и трупы – лишь бы были трупы. Наши. – сказал Шахин безапелляционно, ощутив прилив уверенности и веселья от отсутствия необходимости думать – морщины на лбу Аслана разгладились, видно было, что какие-то идеи у него есть. – Чё, едем?

Номера сбили с первых встречных жигулей. Владелец их – сосед по даче с горечью смотрел на процесс сбивания, но ничего не сказал – возможно, потому, что Шахин улыбнулся ему и помахав рукой, передал привет от Азиза, посоветовал завтра утром подать заявление об угоне и дал клятвенное обещание купить новую машину.

- Если нас тормознёт дорожная полиция? – сомневался Ганжа. – Я лучше угоню что-то не такое приметное и поеду один. Без бронебойности.

- Недмай. Непйдешь. Нетрмзнут. – отвечал Шила односложно, ловко меняя номера. – На, положи, пригодятся . – Он сунул Шахину сбитый номер серии ЕКХ. – Выпендрила.

- Я слышал, есть тачки – жмёшь куда-то и номера сразу преставляются Почему у тебя не такая? – допытывался Фара.

- Потому что он дурак. – Шила дал Фаре крепкого щелбана. – И ты тоже. Преставляются – на тот свет.

Пришлось ещё поменять эмблему Брабуса – букву Б в квадрате на сине-белый круг с чёрной каймой – благо автомобиль-донор нашли тут же, неподалёку, после чего Шила удовлетворённо заметил, что машина для большинства народа выглядит обычным результатом хач-тюнинга. Шахин ничего не возразил на это, решив геройствовать до конца, не показывая своей оскорблённости опростившимся видом своей девочки. В глубине души он отметил, что не слишком расстроен и внешние понты начинают терять в его глазах свою важность, но, не зная, как объяснить такую перемену во взглядах, не дал мыслям дальнейшего хода.

Тем более, они уже были в Твери. Шила, сидевший за рулём, проехал по нужному адресу и открыто припарковался у соседнего подъезда.

Шахин был поражён.

Шила опустил стекло на окне со своей стороны, закурил и принявшись демонстративно стряхивать наружу пепел, подмигнул Шахину, ничего не объясняя.

- Шах, извини. Пока у тебя были трудные обстоятельства, - Ганжа дипломатично не назвал причину его полугодового отсутствия прямо, - мы приезжали сюда часто. Ждали, может приедешь к сестре и удастся поговорить.

- Я не приезжал. Я ей слал деньги.

- Вот тебя мы не дождались, но то, что у человека, живущего рядом, такая же машина, как у тебя, только без дороженной обработки, выяснили. Человек часто в отъездах. Сейчас его нет как раз. Стоянками не пользуется. Тоже не русский. Смекаешь?

- Мне пофиг, смекает он или нет. – Шила закрыл окно. – Я пока курил, увидел две машины с не липовым хачтюнингом, а настоящим. Плюс гелендеваген 80-ых годов. Если это действительно нищий тейп и связей нет у них – 5 человек стоящих максимум. И парочка аксакалов для поднятия собственного престижу. И обкуренная молодёжь возможна. Вообщем, Фара – ступай ты. Второй этаж, серая дверь. Ты понимаешь значение слова серый? Боз. Барсук ренг?

- Я вообще хорошо учусь, по-русскому два раза 4 получал, три часто получаю.. Я не тупой. – Судя по голосу – Шахин не видел его с переднего места – Фаррух оскорбился.

- Ты проходишь мимо этой двери очень спокойно, типа ты местный житель. Внимательно, что кругом, замечаешь. На третьем этаже красная дверь. В хате экзистует чудак..

- Петя. – подсказал Шахин. – Неонацист. Я его никогда не видел, но как-то раз, заезжая к ним..

- .. Который с темой приезда в непонятных отношениях. Звонишь чудаку – если открывает – заходишь , просишь спуститься к Дилфузе, и.. Вообщем, спросить что-то. Например, как найти её брата.

- Мне ейный брат зачем нужен, когда Шахин здесь сидит? Я не понял. У него другой брат есть, да?

- Слышал поговорку – нормально делай-нормально будет?

- Моё любимое выражение, - сказал Фаррух с чувством.

- Вот и делай, как сказали. Короче. Ты услал Петю к Дилфузе, сам отговорившись, типа в ссоре. Если на площадке третьего этажа никого – тихо вышел и смотри вниз, что будет. Впустят его или нет. Нам об этом смс пиши. И о том, что внизу видел. Если Петя не захочет идти, ты ему вот это, - Шахин увидел, как Шила дал Фаре в руки тёмный баллончик, - под нос. Ты у нас на такие дела мастер. Если Петя не захочет тебя впускать в квартиру – срочно и быстро пиши нам, что видел внизу, а сам под дверью дабы оправдать своё нахождение плачь: “Петя, Петя, продай косячку” . Ещё вариант, если Пети вообще нету дома – тогда этими – в руки Фары перекочевали два ключа на проволоке, - откроешь дверь, запрёшься в квартире и опять – пиши, что видел внизу. На этом всё. И опять – нормально делай – нормально будет.

- Баш устю!

Потекли минуты, воспринимаемые Шахином, как вечность. Кругом него оживлённым шёпотом переговаривались, обсуждали, как лучше, правильнее, надёжнее. Он сам говорил наравне со всеми, но мысли его были о другом. Сосредоточиться на этом другом из-за разговора, не получалось, но отдельные обрывки действовали на нервы, из которых особенно чётко вырисовывались три вещи. Первая – раз Шила намётанным глазом определил машины у подъезда сестры, как появившиеся там неспроста, то может случиться что-то ужасное. Он слишком много видел в жизни смерти, чтобы остановить воображение. Представляемый им труп Азиза казался отвратным, труп сестры ввергал в шок. К этому примешивался никогда ранее не ощущаемый им страх за свою жизнь. Вторая вещь вытекала из первой – он казался самому себе уже мёртвым и спрашивал сам у себя – погрузился бы мир во тьму, в траур, в случае, если бы он умер? Застыла бы жизнь, или так же продолжала своё течение? Он не привык думать, но всё же отдавал себе отчёт, что нет – никто бы не заметил его смерти, кроме друзей. Даже отец.. Он обожал отца раньше, теперь ему жутки были подобные мысли, а обожание исчезло. Наконец, третья вещь – спасительная тарабарка “хорошо, что много денег, много денег у меня” не приносила облегчения, потому что за последние месяцы он не только убил впустую время, чуть не потерял друзей – но и просадил все сбережния, которые у него, небережливого по природе, скопились не благодаря, а вопреки. По сути дела, не считая машины, он был нищ.

От Фары ещё не было сообщения. Все притихли. Шахин привалился к стеклу, и полез через телефон в интернет. Купленный на замену утонувшему айфону самсунг. Написал вконтакте на стене “Смотрю в глаза смерти без страха, боюсь одного лишь АллахIа” , это же в моём мире, но этого ему показалось мало, и он стал вспоминать, в каких ещё социальных сетях зарегистрирован. Пароли везде у него были одинаковыми – зашёл в одноклассники, поставил статус и с разочарованием заметил, что новое у него – только одно сообщение. Потом вспомнил, что на этот сайт – Ляма называла его деревенским - он не заходил почти год. Вспомнил и обстоятельства при которых забросил свой аккаунт. Прочёл сообщение, но не успел осмыслить его, как пришла смс от Фары и Шила, не сообщив её содержимое, велел выходить всем скопом.

- -У двери стоят два козла. Они на твоей и Фарруха совести, - кивок на него, на Шахина, половина первого пролёта пройдена - скрутить, наподдать, запихнуть в багажник их же лоховоза. Ключи не дадут если, взломаете?

Шахин кивнул.

- После к нам возвращайтесь. Твои ключи от квартиры Фузы у меня. ИншаЛлахI, к тому моменту нормально будет всё.