Малокалиберная пуля, имея высокую начальную скорость и большую поперечную нагрузку, обеспечивает лучшую настильность траектории, обладая хорошей пробивной способностью и убойной силой. Малый импульс отдачи при стрельбе малокалиберным (малоимпульсным) патроном благоприятно сказывается на меткости, особенно при автоматической стрельбе, а уменьшение массы патрона позволяет увеличить носимый боекомплект. Переход на малоимпульсный патрон повысил эффективность стрельбы АК-47 по сравнению с АКМ в 1,2—1,6 раза.

Новый патрон 5,45 мм прошёл испытания и был утверждён на правительственном уровне. Он подстегнул конструкторскую мысль оружейников всей страны. В конкурсе участвовали образцы, присланные из Тулы, Коврова. Ижевский завод выставил два своих образца, один из которых принадлежал Михаилу Калашникову.

Наиболее удачным вновь оказался автомат Михаила Тимофеевича Калашникова, и именно он был принят на вооружение (АК-74), затем было создано несколько его модификаций.

Оружейники — народ особый. Они замкнуты, немногословны, сами себе на уме и, что самое характерное, все как один глуховаты. В одной из бесед с журналистом Калашников подтвердил:

— Да-да, это наш главный отличительный признак. И в этом нет ничего странного: никто не стреляет так много, как мы.

— А затычки, наушники разве не помогают?

— Затыкать уши при испытании оружия — это всё равно что определять вкус блюда с помощью какого-нибудь прибора или матери заткнуть уши, чтобы не слышать плач ребёнка. А ведь автомат, пистолет, пулемёт для конструктора как дети. В ту долю секунды, когда происходит выстрел, я вижу, как взаимодействуют все детали моего детища, я чувствую, как органично или, наоборот, с отвращением

общаются друг с другом все эти пружинки, шептала и курки, я, наконец, слышу, как жалуется, ноет, кашляет или поёт мой ребёнок.

Да, слух для оружейника не менее важен, чем для музыканта. Конструкторы стрелкового оружия наделяют изделия своим, присущим только этому автомату или пулемёту голосом. Незнание этого голоса иногда может стоить жизни.

«Американский генерал Коффилд рассказывал, что во время войны во Вьетнаме убедился в превосходстве моего автомата над винтовкой М-16. Но стрелять из него боялся, так как звук и темп стрельбы у автомата резко отличается от голоса М-16. «Если бы я открыл огонь из АКМ, то мои солдаты посчитали бы, что в расположение части пробрались вооружённые «Калашниковыми» вьетнамцы, и открыли бы огонь по мне, — рассказывал Коффилд. — Но когда надо было заманить вьетнамских диверсантов в ловушку, мы палили из автоматов...»

После поездки в Китай Калашников вообще ничего не слышал.

В Китае и других странах социалистического лагеря советские руководители налаживали производство не только грузовиков и сеялок, но и военной техники. В Китае было начато строительство завода и по выпуску автоматов Калашникова.

«Поначалу дело не заладилось, — вспоминает Калашников, — и меня послали налаживать производство. Я всё наладил, настрелялся на всю оставшуюся жизнь, оглох, а потом смотрел в кинохронике, как умело используют китайцы мои автоматы во время пограничных конфликтов с Советским Союзом. Сколько наших ребят полегло — и все были убиты из моих автоматов. Плакал... Хотите верьте, хотите нет, но я плакал...»

Н. С. Хрущёв однажды заявил, что если понадобится, то мы забросаем Америку ракетами, а стрелковое оружие назвал никому не нужной пещерной техникой. Тут же нашлись ретивые исполнители его исторических указаний и что есть мочи принялись за оружейников.

«Как же над нами насмехались, — вспоминает М. Т. Калашников, — как преследовали, как унижали! Если бы не Устинов, который пошёл наперекор Хрущёву и сказал, что автомат и пулемёт были и будут главным оружием солдата, нам бы вообще не выжить. Мы работали чуть ли не в подполье. Не все выдержали это испытание, многие мастера ушли на ракетные заводы, а у нас остались только те фанатики своего дела, которых не выгнать и насильно. Хоть и в подполье, но мы, как говорится, шевелили мозгами: именно в эти годы у меня родилась идея создать унифицированное оружие. Несколько позже я её реализовал на все сто процентов. А суть её в том, что если взять десять моих автоматов и десять пулемётов, потом их разобрать и смешать все части в кучу, а потом собирать из того, что попадётся под руку, то вы снова получите десять автоматов и десять пулемётов — и все они будут стрелять. Надо ли говорить, как это важно в боевых условиях!»

Что касается последователей и преемников, то они у Калашникова есть. Есть и то, что называют школой. Сам Михаил Тимофеевич последнее время отошёл от создания боевого оружия и занялся охотничьим, его сын Виктор достойно продолжает дело отца.

Иногда сын Виктор становился даже конкурентом отца. Когда создавали автомат под патрон 5,45, Ижмаш выставил два образца: один Михаила Калашникова, другой — Виктора Калашникова. На испытаниях автомат Виктора показал себя отлично, но был не столь надёжен, как автомат отца. Но работа Виктора была тоже отмечена.

По сугубо принципиальным соображениям Михаил Калашников категорически отказывался от разработок оружия, предназначенного не для армии, а как он говорил, «для разгона демонстраций». Между тем работников МВД, ФСБ, налоговой полиции и других спецподразделений зачастую совершенно не устраивал АКМ, и они настойчиво просили создать для них нечто компактное, надёжное, незаметное и удобное.

КБ опытных разработок, начальником которого является Виктор Тимофеевич, взялось за этот заказ. Вскоре на свет появился пистолет-пулемёт «бизон-2». Вес его всего 6 кг, и это при ёмкости магазина в 66 патронов. Длина — чуть больше 40 см, прицельная дальность 100—150 м. Его уже опробовали в дивизии имени Дзержинского, и «бизон» им понравился.

Если «бизон» можно использовать в поле, то для операций в городских условиях разработан более компактный пистолет-пулемёт «клин-2». Его вес чуть более 1,5 кг, длина — 30 см, магазин на 20—30 патронов. Сотрудники спецподразделений считают, что в определённых условиях пистолет Макарова слабоват, и попросили сделать пистолет под патрон 5,45. В результате был разработан 16-зарядный пистолет «дрель». Он лёгок, удобен, надёжен и, что самое главное, эффективен.

На Ижмаше на базе автомата Калашникова разработали великолепное охотничье ружьё «сайга», на базе снайперской винтовки Драгунова — карабин «тигр», не говоря уже о многочисленных образцах спортивного оружия, предназначенного для мастеров спортивной стрельбы и биатлонистов.

Почти тридцать лет назад Министерство обороны попросило Ижмаш разработать комплексный пистолет-пулемёт, предназначенный для спецназа и диверсионных групп. Знаменитый ижевский создатель оружия — Евгений Фёдорович Драгунов сделал такое оружие — «кедр».

Спецназовцам «кедр» понравился, но был у него один существенный недостаток — большой радиус рассеивания. Иначе говоря, первая пуля попадала в цель, а остальные разлетались на полтора-два метра.

И хотя виноват в этом был не Драгунов — в это время появилась пуля со стальным сердечником, у которой совсем другая баллистика, — «кедр» на вооружение не приняли.

Но в 1991-м в МВД узнали о «кедре» и попросили довести его до ума. В результате доработок «кедр» стал весить всего 1820 г, и это при длине 30 см. Стреляет он и одиночными выстрелами, и очередями. Запросто пробивает стальной лист толщиной три миллиметра, а кузов автомобиля прошивает насквозь, причём по диагонали.

После всесторонних испытаний, в том числе и в Чечне, «кедр» и его разновидность «клин» приняли на вооружение, а машиностроительный завод в Златоусте приступил к массовому производству этого оружия нового поколения.

Несмотря на свои не такие уж и «пустяковые» изобретения, Михаил Тимофеевич Калашников совсем немного заработал за свою жизнь. (Мебель, которая долгие годы находилась в его двухкомнатной квартире в Ижевске, была куплена на Сталинскую премию, которую он получил, когда ему ещё не было тридцати).