до того скрывавшегося на Дону. Там он "сдал" этот "зигзаг истории" на
эсминец для отправки в Англию, а сам вернулся в Москву.
В Москве Рейли выступает под собственной фамилией (сохранилась
визитная карточка), а также имеет шаткую, рассчитанную на полуграмотных
патрулей "липу" - мандат сотрудника Угро Константинова. В Петрограде он
чаще всего - турецко-подданный, негоциант Массино (первоклассная "липа" из
Одессы), но бывает и в привычной, с довоенных времен обожаемой им роли
антиквара, однако уже не под своей английской фамилией, а под именем
некоего космополита Георгия Бергмана.
Рейли, кроме прочего, было поручено важное задание - склонить на
свою сторону Берзиня, командира дивизиона латышских стрелков, охранявших
Кремль и правительственные учреждения. Начиная с 17 августа 1918 года он
передает Берзиню свыше миллиона рублей, меньше всего полагая, что деньги
эти немедленно поступают в сейфы ВЧК. "Получив деньги, тов. Берзинь сейчас
же передал их мне, - докладывал Я.М. Свердлову комиссар латышской
стрелковой дивизии К.А. Петерсон, - и я деньги отвез прямо тов. Ленину, но
Владимир Ильич посоветовал лучше деньги передать в Чрезвычайную комиссию,
что мною и было сделано".
Рейли развивает перед Берзинем планы устройства будущей диктатуры
(директория, в которой "одним из членов будет сам Рейли", - вершина взлета
его честолюбивых замыслов), еще менее полагая, что к вечеру над
"дьявольскими планами английских мерзавцев" откровенно хохочет Владимир
Ильич, и что они, эти планы, давно уже предмет рассмотрения
Ф.Э. Дзержинского.
28 августа 1918 года Рейли известил Берзиня, что они вдвоем
немедленно отправляются в Петроград "для установления связи с петроградской
английской военной группой и объединенными ими русскими белогвардейцами".
На следующий день Рейли уже в Питере, проводит совещание с Кроми и другими
заговорщиками, не зная, что петроградский очаг заговора - посольский
особняк - уже под наблюдением чекистов.
Питерцы накапливают сведения о заговорщиках, ждут приезда
московской группы. Но... 30 августа в Москве, в Замоскворечье, звучат
предательские выстрелы террористки Фанни Ройд-Каплан - две отравленные пули
в Ленина. Несколькими часами раньше в Петрограде убит Урицкий. Феликс
Эдмундович принимает решение ликвидировать заговор раньше намеченного
срока. Вечером 31 августа оперативная группа москвичей и питерцев окружает
здание английского посольства на набережной Невы. С минуты на минуту должен
подойти Рейли. Он вот-вот может взяться за ручку входной двери посольства и
тогда... Кроми не выдерживает, открывает огонь. Чекисты вынуждены
отстреливаться, хотя у них есть задание взять всех живьем...
Рейли шел в посольство без опаски: еще позавчера на совещании он
заявил Кроми, что Москва у них в руках, а Питер и подавно. Но что это? В
посольстве гремят выстрелы. Здание оцеплено. Надо срочно ретироваться.
Куда?
Между тем, ответная чекистская пуля наповал сразила Френсиса
Аллена Кроми. "Узнав, что Кроми убит, тот словно в воду канул", - писали о
Рейли тех дней.
Так закончилась "карьера" одного из профессиональных английских
разведчиков, серьезного и активного противника российских спецслужб тех
лет. В Англии его постигла обычная для разведчика судьба - пресса "бросала
в него камни" и усердно выдавала за фантазию Советов наличие "Заговора
Локкарта".
Капитан (позднее бригадир) Дж.А. Хилл (кодовое имя ИК-8) был,
пожалуй, самым знаменитым из коллег Рейли и, по словам Локкарта, "таким же
смелым и таким же бесстрашным, как Рейли". И "говорил порусски не хуже
его". Хилл приехал в Россию за два месяца до Октябрьской революции в
качестве сотрудника миссии Королевского летного корпуса. Но весной 1918
года он уже сотрудничал с британской разведкой. Как и Локкарт, он надеялся,
что Брестский мирный договор будет аннулирован и что существует возможность
убедить большевиков присоединиться к войне против Германии.
В своих мемуарах под названием "Великая миссия" Хилл пишет, что
ему довелось завоевать особое доверие Троцкого и что он, поспособствовал
становлению советской военной разведки, добывал необходимую информацию для
Великобритании: "Встречи с Троцким, театры, деловые обеды никак не мешали
моей работе. Прежде всего, я помог военному штабу большевиков организовать
отдел разведки, чтобы выявлять немецкие соединения на русском фронте и
вести постоянные наблюдения за передвижением их войск... Во-вторых, я
организовал работу контрразведывательного отдела большевиков для того,
чтобы следить за германской секретной службой и миссиями в Петрограде и
Москве".
Любопытны и некоторые другие факты из жизни этого
профессионального разведчика. Во время Второй мировой войны Хилл снова
прибыл в Москву, но уже в качестве офицера связи отдела специальных
операций, когда на более высоком уровне было установлено сотрудничество
между разведками Англии и Советского Союза. Если пользоваться современной
терминологией, Хилл - шпион, выступавший под прикрытием "специалист",
"советник", "эксперт", а также офицера связи. По словам Кима Филби (Гарольд
Андриан Рассел), одного из самых известных из "великолепной пятерки" -
резидентуры КГБ в Великобритании, "русские с радостью встретили его
(Хилла), ведь они (КГБ) знали его как облупленного".
Еще один эпизод из книги, который также хорошо известен мне по
архивным обзорным материалам КГБ, касается сведений об участии Локкарта в
подготовке и реализации заговора с целью свержения коммунистического
режима. В частности, вместе с французским генеральным консулом в Москве
Фернаном Гренером он передал 10 млн. рублей контрреволюционному
"Национальному центру", который имел связь с Савинковым на северо-востоке и
Белой армией царского генерала Алексеева на Кубани.
Такое свидетельство авторов книги - британского профессора
Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского - подтверждает наши данные. Дело в
том, что годом раньше в Советском Союзе вышла основанная на подлинных
архивных документах "Красная книга ВЧК". Упомянутый в британском издании
В.В. Савинков являлся комиссаром Временного правительства при Ставке
главковерха, затем комиссаром на Юго-Западном фронте. В "Красной книге
ВЧК", которая была издана небольшим тиражом, впервые были обнародованы
многочисленные документы о наиболее крупных контрреволюционных организациях
и заговорах, раскрытых Чрезвычайной комиссией в 1918-1920 годах.
Из этих материалов видно, что Савинков в августе 1917 года
поддержал контрреволюционный мятеж генерала Корнилова. После победы
Октябрьского вооруженного восстания участвовал в контрреволюционном мятеже
Керенского-Краснова, после его разгрома бежал на Дон к генералу Алексееву.
Деньги Локкарта и Фернана Гренера не лежали в банках. Они стреляли! На Дону
Савинков принял непосредственное участие в формировании Добровольческой
армии и в создании террористических дружин для покушения на Ленина и других
руководителей Советского государства.
В 1925 году на суде Савинков признал свои преступления. Военная
коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к расстрелу, замененному ЦИК
СССР лишением свободы на 10 лет. В мае 1925 года, находясь в тюрьме,
