проживающие в Нагорном Карабахе, частью являются аборигенами, потомками
древних албанцев, сохранивших христианскую веру, а частью беженцами из
Турции и Ирана, для которых азербайджанская земля стала убежищем от
преследований и гонений".
По твердому убеждению Помпеева, среди главных действующих лиц
карабахского кризиса была и госпожа Старовойтова, которую в этом регионе в
разгар событий именовали "цинковой леди". Исследуя истоки карабахской
трагедии, автор документально прослеживает роль в разжигании конфликта
весьма любопытной "связки" Сахаров - Боннэр - Старовойтова и приводит слова
Старовойтовой: "Даже если бы Армении не существовало, Азербайджану все
равно пришлось бы иметь дело с карабахской проблемой".
Здесь небезынтересно подчеркнуть, что одновременно с карабахской
проблемой вдруг возник вопрос и о самоопределении Крыма. Именно крымская
карта, наравне с карабахской, была брошена на игральный стол еще одним
"пробным камнем" перестройки. Не случайно этим двум проблемам посвятил в
начале 1988 года свое письмо на имя М.С. Горбачева Андрей Дмитриевич
Сахаров. Он отстаивал право крымских татар жить на родине и требовал
передачи НКАО в состав Армянской ССР. В тот же период Старовойтова
переехала из Ленинграда в Москву для работы в новом "Центре по изучению
межнациональных отношений при Президиуме Академии наук СССР". Она активно
занялась карабахской проблемой, причем явно не ставила перед собой цели
достижения согласия между двумя народами.
Внимательно изучая справочник "Кто есть кто", я обратил внимание
на то, что "цинковая леди" при заполнении опросной анкеты указала:
"разведена". По этому поводу газета "День" в аналитической статье под
названием "Стратегическая измена" написала следующее: "Поскольку "нище"
политика не делается без денег и других форм вознаграждения, среди
нардепутатов будущего блока были люди, "включенные в схему". Не секрет, что
целый ряд демократических депутатов и активистов, имена которых хранятся в
компьютерной памяти некоторых "политических штаб-квартир", получают
вознаграждение за свою политическую активность в форме подарков
(компьютеры, видеотехника, зарубежные приглашения с оплаченным проездом и
полным содержанием для членов семей, реклама их деятельности, издание книг
и статей за рубежом, приглашение читать лекции). Активистам демдвижения
выделялись советские деньги, которые проводились по статье "на множительные
работы". При этом самым надежным считался канал Фонда за выживание
человечества, поскольку он, как сообщал доверительно сотрудник этого фонда,
"не столь тесно связан с государством, как фонд Сороса".
В тот же период финансирование небезызвестной "Антидиффамационной
лиги" (АДЛ) полностью шло из МВФ, на содержании которого находилась также
сеть "Ротари клубов". В качестве каналов финансирования использовались
отдельные совместные предприятия, кооперативы с выходом за рубеж и все тот
же благотворительный Фонд выживания человечества.
В этом смысле интересна деятельность мужа Г. Старовойтовой -
Михаила Борщевского, находившегося в Англии. Он занимался продажей
персональных компьютеров в СССР. Похоже, для денежного вознаграждения лиц,
активно работавших на "демократию", и существовал канал Борщевского".
Газета "День", как говорится, попала в точку. КГБ СССР на тот
период уже располагал информацией, что названные в статье "фонды" и "клубы"
были вскормлены ЦРУ США и другими иностранными разведками. А традиционным
полем деятельности и особых интересов английских спецслужб всегда было
Закавказье. Без их содействия мужу Старовойтовой никто не позволил бы
переправлять крупные материальные средства в СССР. "Разведена..." Не
кроется ли за этим желание как бы откреститься от связи Борщевского с
английской разведкой?
Можно привести еще немало фактов, неопровержимо свидетельствующих
о том, что трагедия азербайджанского и армянского народов, стрелявших друг
в друга в войне за Карабах, была спровоцирована. Зато Старовойтова, активно
лоббировавшая Армении, стала народным депутатом СССР от Ереванского
Советского национально-территориального избирательного округа №393...
Возвращаясь к событиям в Нахичевани, которые стали следствием
Карабахского конфликта, должен сразу сказать о том, что на примере этой
небольшой автономной республики особенно явственно была заметна
подстрекательская работа иностранных спецслужб, действовавших через свою
агентуру, внедренную в руководство народных фронтов. В частности, НФ
Азербайджана, практически овладев властью в Нахичевани, призывал население
на борьбу с Арменией, на защиту своей земли от армянской агрессии. В
городах и селах активисты НФА собирали деньги на приобретение оружия. А
зарабатывали эти деньги так. Нахичеванцы покупали, например, советский
телевизор, переправляли его через пограничную реку Аракс на иранскую
сторону, и там в обмен на него им охотно вручали автомат Калашникова. Этим
оружием оснащались группы боевиков, причем в некоторых селах они
насчитывали по 250-350 человек.
По другую сторону армянской административной границы происходило
то же самое. Но там провокации устраивали отделения АОД - Армянского
Освободительного движения, которое натравливало население на нахичеванцев.
И, конечно, отнюдь не случайно сразу вслед за бесчинствами на
советско-иранской границе в Нахичевани начался обстрел этой автономной
республики со стороны Армении. Казалось бы, между этими событиями не должно
было быть связи. Однако их скоординированность не вызывала сомнений. Те,
кто на деле руководил из-за кордона противостоящими народными фронтами в
Азербайджане и Армении, четко дирижировали действиями обеих сторон,
преследуя цель дестабилизировать политическую ситуацию в этом регионе.
Мощным дестабилизирующим фактором, серьезно обострившим ситуацию
в южном Закавказье, стало появление огромных масс беженцев. Лишенных жилья
и элементарных житейских условий, усталых озлобленных людей легко
использовать как детонатор в любом конфликте. Так было в Баку, в "черном
январе", когда мне с группой сотрудников КГБ СССР пришлось срочно вылететь
в служебную командировку в Азербайджан. В то время я занимал должность
заместителя начальника контрразведки страны - Второго главного управления
КГБ СССР, был куратором его территориальных подразделений.
О бакинских трагических событиях следует сказать особо. 13-14
января 1990 года в Баку прошли массовые беспорядки. Когда мы прилетели
туда, аэропорт был заблокирован толпами людей. Среди встречавших нас
азербайджанских чекистов я с радостью увидел через иллюминатор двух моих
близких друзей, с которыми нас свел Афганистан. (К сожалению, и сегодня не
могу назвать их фамилии. Ибо кошмар тех лет продолжается. И чекистский опыт
показывает, что с подачи западных спецслужб истинного патриота можно
ошельмовать, представить его как изменника, свалить на него чужие ошибки и
грехи. Такие случаи, увы, бывали.) Но радость встречи была омрачена, один
из "афганцев" с горечью сказал: "Садись в мою машину. Провезу по городу, и
ты увидишь своими глазами, что творится. Возьми-ка на всякий случай
автомат..."
Действительно, это надо было видеть своими глазами. С трудом
