американские стратеги, отслеживая ситуацию в Афганистане, разработали в
соответствии со своими военно-политическими доктринами несколько сценариев
действий в этой стране. Многочисленные факты свидетельствуют, что в США
был, в частности, заготовлен план высадки по просьбе Амина крупного
военного десанта с использованием Кандагарского аэропорта. Предполагалось
оперативно разместить воинские подразделения в Кабульской, а также
некоторых других, в основном восточных провинциях.
Достоверно установлено, что осуществление этого плана в
определенной мере сдерживалось присутствием в Афганистане значительного
количества специалистов и советников из Советского Союза, приглашенных в
страну еще до прихода к власти Амина. Поэтому ЦРУ ставило перед ним задачу
под каким-то предлогом выпроводить их из Кабула. Однако, в тот раз
политическое руководство СССР как бы сработало на "опережение", приняв
решение о вводе в Афганистан Ограниченного контингента советских войск,
хотя операция была плохо подготовлена.
Не вдаваясь здесь в оценку такого сложнейшего
военно-политического конфликта второй половины XX века, как Афганская
война, я хочу тем не менее привлечь внимание к тому, что она не была только
"событием" советско-афганских отношений, а вписывалась в гораздо более
широкую общую картину глобального советско-американского противостояния. Но
при этом надо учесть, что Афганистан расположен на наших границах, и это
означало, что планировавшийся ввод в эту страну американских войск
представлял собой серьезную угрозу национальным интересам СССР. Если
вспомнить, что примерно в тот же период разворачивалась революционная
ситуация в Никарагуа близ американских границ и что реакция на них
Вашингтона была необычайно бурной, то следует признать: в принципе, в своих
первоосновах особое значение, какое советское руководство придавало
проблеме Афганистана, было совершенно оправданным. Нарекания могут и должны
быть высказаны в связи с практическим решением этой проблемы. Как человек,
хорошо знакомый с ожесточенной борьбой за Афганистан, которую вели
советские и американские спецслужбы, я был и остаюсь сторонником активной,
в том числе и военной поддержки афганской революции со стороны СССР. Другое
дело, многое, очень многое нужно было делать совсем не так, как это
сделали, - тогда и жертв было бы гораздо меньше, да и вообще афганская
эпопея не закончилась бы для нашей страны столь горестно. Ведь нашим
стратегическим противникам не только удалось затянуть СССР в "афганский
котел", но и превратить эту войну в мощный рычаг для развала СССР...
Впрочем, об этом чуть позже.
Генерал Борис Громов впоследствии один из самых известных
участников афганских событий, написал о них книгу под названием
"Ограниченный контингент". Его настроения достаточно точно отражают
ситуацию тех дней. В ночь с 25 на 26 декабря 1979 года войскам поступил
приказ на пересечение государственной границы. За несколько дней до ввода
войск с офицерами были проведены специальные занятия. Для ознакомления с
местностью командиры дивизий ночью на машинах и вертолетах пересекали
границу, углублялись на территорию Афганистана и наблюдали за дорогами, по
которым пойдут части. Сама операция была проведена стремительно: 108-я и
5-я мотострелковые дивизии шли от Термеза и Кушки, 103-я десантная - по
воздуху.
Афганцы очень тепло встречали наши первые колонны. Общение
советских таджиков и узбеков с местным населением непроизвольно
завязывалось повсюду. Наши солдаты объясняли, что пришли в Афганистан не
для того, чтобы воевать, и им верили. Но когда впоследствии выяснилось, что
войска пришли надолго, отношения резко ухудшились. Мы же находились в
Афганистане не для того, чтобы побеждать кого-то. Перед Ограниченным
контингентом советских войск стояла совершенно иная задача - остановить
разгоравшуюся междоусобицу. К сожалению, до конца сделать это так и не
удалось.
Между тем афганские спецслужбы в лице ХАДа набирались сил и
профессионального опыта. Они самоотверженно вступали в схватку с
реакционной оппозицией, на стороне которой находились многочисленные
представители иностранных разведок проамерикански настроенных партнеров.
Афганская молодежь вела смертельную борьбу с теми, кого называли
моджахедами (борцы за веру), но кто в действительности обирал свой народ.
Обычной была разбойная практика, когда в поселок входила группа,
объявлявшая себя представителями той или иной партии и требовавшая, чтобы
все взрослое население вступало в эту партию и платило взносы за членскую
карточку. Кто отказывался, того зверски убивали. Одна группа уходила, за
ней появлялась новая. Немало было разоренных селений, где каждый житель
имел по 5-7 таких "партийных" учетных карточек, в которых вместо имени и
фамилии значился отпечаток пальца.
Перебираю записи середины 80-х годов. К этому времени в
Афганистане существовали 14 крупных (как правило, с иностранными
советниками и инструкторами) так называемых партий. Они выступали под
флагом "ислама", используя религию как связующий фактор, объявив советским
войскам "джихад" - священную войну против "неверных", что способствовало
усилению фанатизма. Наши солдаты воочию познали, что такое фанатизм, когда
старик с саблей в руке шел на танк или убивал своих сородичей - женщин и
детей, чтобы те не попали к "неверным".
Кроме исламских, существовали Джодранская и другие группы,
которые вели борьбу в пользу бывшего короля Афганистана Захиршаха.
Множество партий эксплуатировали националистические идеи. Крайне правые из
них взяли на вооружение пуштунский национализм. Другие - хозорейский,
левоэкстремистский. Были и промаоистские группировки. Среди этой буйной
поросли малочисленно и тихо выглядели "Поборники Саурской революции",
"Прогрессивные демократы", "Союз молодежи".
Затем "партии" стали бороться между собой. Жителей поселков стали
убивать уже за то, что они хранили карточку соперничающих группировок.
"Многопартийность" вела к разобщенности, вызывала междоусобицу. Разного
рода лидеры, авторитеты, вожди, руководители, полевые командиры стремились
прежде всего к власти. Все они жаждали одного - дани! Много дани: от золота
и серебра до баранов и оливков. Междоусобица разрасталась - она
перекинулась на племена и кланы.
Постигая смысл происходящего, мы направляли в Москву
аналитические шифротелеграммы, которые ложились на стол В.А. Крючкова.
Говоря сейчас об Афганистане, он в какой-то мере озвучивает наши мысли,
которые вынашивали мы в те годы, когда Саурская революция была молодой.
Используя собственные возможности и опираясь на помощь афганских
коллег, мы отлаживали работу по контролю за разведывательно-подрывной
деятельностью против Советского Союза, которая велась иностранными
спецслужбами с территории Пакистана и Афганистана. По мере получения все
новых и новых сведений становилось очевидным, что эта работа нацелена в
первую очередь на южные республики нашей страны.
Тот, кто участвовал в боевых операциях в Афганистане, может
привести массу свидетельств того, как военные советники США, Пакистана,
Саудовской Аравии и Великобритании не только обучали в специальных лагерях
афганские банды, оснащали их новейшими видами вооружений, но и сами
