Дело Сугодзя было передано в военный трибунал армии.

После освобождения Красной Армией Одессы положение в городе было крайне тяжелым. Интервенты и петлюровцы оставили после себя печальное наследие. В городе хозяйничали бандиты. Они терроризировали весь город. Фронт был крайне обеспокоен положением Одессы. Этот вопрос рассматривался на специальном совместном заседании РВС армии и губ-кома партии. Решено было борьбу с бандитизмом и грабежами передать в руки Одесской губчека и особого отдела ВЧК армии.

На этом заседании не раз упоминалось имя Мишки Япончика — главаря одесского жулья.

Огромный, когда-то богатый, шумный и многолюдный город жил затаясь, тревожно, в постоянном страхе. Не только вечером или тем более ночью, но и днем население боялось выходить на улицы. Жизни каждого здесь постоянно угрожала опасность. Распоясавшиеся молодчики средь бела дня останавливали на улицах мужчин и женщин, срывали драгоценности, обшаривали карманы. Бандитские налеты на квартиры, рестораны, театры стали обычным делом.

Интервенты и городские власти не только не боролись, но прямо способствовали дикому произволу бандитов. Они сами подавали «пример». Массовые расстрелы мирного населения, погромы, грабежи — все это было в порядке вещей. Жителям города самим приходилось заботиться о сохранении своей жизни. Каждый защищался как умел. Возникали группы самообороны: мужчины одного или нескольких соседних домов объединялись и поочередно несли охрану вечером и ночью. Конечно, у них имелось и оружие — в Одессе в то время нетрудно было достать оружие. Такие группы самообороны от налетчиков продолжали существовать и после прихода Красной Армии.

В день своего приезда мы с командиром отряда ВЧК Васильевым, возвращаясь от председателя губкома Я. Б. Гамарника, увидели, как по улице беззаботно прогуливались люди, одетые по-кавказски. Здоровые, крупные, они казались еще выше в своих меховых шапках. Пересмеиваясь, они прошли мимо нас и неожиданно свернули в переулок. Мне они почему-то показались подозрительными, и я хотел было разузнать, кто они, но тут из соседней улицы вышла еще одна группа людей, одетых точно так же. Эти тащили мешки, корзины, чемоданы, узлы.

— Стойте! — приказал я. — Кто вы такие? Откуда у вас эти вещи?

Но они и не подумали остановиться, лишь небрежно покосились в мою сторону, А один из них, толстый и красный, повернувшись к нам с Васильевым, сверкнул белками и зловеще пригрозил: «Идите, пока целы!»

Я отлично понимал, что остановить этих людей нам двоим не удастся. Поэтому я шепнул Васильеву, чтобы он проследил, куда они пойдут, а сам поспешил к себе, на Херсонскую, 60, где расположился особый отдел ВЧК 3-й Украинской армии. Вскоре вернулся и Васильев. Он рассказал, что эти люди остановились в двух гостиницах; одна из них на Преображенской улице, другая — недалеко от нас, на Херсонской.

Первым моим шагом была встреча с комендантом города Домбровским.

— Это бандиты Мишки Япончика, — уверенно сказал Домбровский. — Они не только по-кавказски, они вам по-турецки оденутся. Кстати, у меня ведь отряд состоит из одних кавказцев. Так, наверное, эти бандиты под моих молодцов и вырядились…

Домбровский произвел на меня странное впечатление. Молодой, щеголеватый, подтянутый, с бравыми ухватками, он как-то уж очень беззаботно, я бы сказал, даже весело, без тени тревоги, стал говорить о положении в городе: да, бандиты Мишки Япончика терроризировали весь город, но он, комендант, со своим отрядом кавказцев делает все, что в его силах.

При белых у Мишки Япончика было около 10 тысяч человек. Он имел личную охрану. Появлялся, где и когда вздумается. Везде его боялись и потому оказывали почести прямо-таки королевские. Его и называли «королем» одесских воров и грабителей. Он занимал лучшие рестораны для своих кутежей, щедро расплачивался, жил на широкую ногу…

Бандиты Мишки Япончика совершали групповые и одиночные грабежи и налеты. Главарю этой шайки надавали множество всевозможных кличек: Мишка Япончик, Мишка Лимончик, Беня Крик и т. д. Его фотографии были вывешены во всех полицейских участках, в витринах магазинов, ресторанов, в казино и гостиницах.

Начальник гарнизона белой армии полковник Бискупский выделил специальные отряды с бронемашинами для охраны банков. Мишке Япончику с его шайкой не раз приходилось вступать в перестрелки, завязывались настоящие сражения.

Признаюсь, Домбровский меня удивил: он словно бы восхищался главарем бандитов.

— Это все было при белых, — говорю я ему. — А каково сейчас положение в городе? Как ведут себя налетчики Мишки Япончика?

— Сейчас в городе сравнительно тихо. Но отдельные случаи грабительских налетов все же имеют место.

— А какие вы принимаете меры против этого?

— Да что я могу поделать! Хоть и храбрый народ эти мои кавказцы, но ведь их не так много.

— Так дальше продолжаться не может, — прервал я его, — я получил специальное задание от РВС армии и губкома партии: ликвидировать банды, навести порядок в городе, обеспечить нормальную жизнь населению. Силы у нас невелики, но нам поможет население. И вы сами с вашим отрядом не должны сидеть сложа руки. Сегодня же вечером начнем действовать.

Теперь в отношении вашего отряда, Виталий Маркович. Хорошо ли вы знаете своих людей? Не могли ли в ваш отряд проникнуть налетчики из шайки Мишки Япончика?

Домбровский надменно вздернул голову и сказал обиженно:

— Не думаю.

— Надо тщательно проверить. Не исключена возможность, что налетчики вместе с вашими людьми ходят по квартирам и грабят население.

— Этого быть не может, — категорически заявил комендант города. — Если же такие случаи обнаружатся, я не буду давать пощады.

Для наведения порядка в городе я предложил организовать ночное патрулирование, конное и пешее. В тот же вечер группа чекистов совместно с милицией вышла на дежурство. Еще не успело как следует стемнеть, когда они услышали крики и стрельбу. Налетчики вышли на промысел. Крики доносились из углового дома. Чекисты, быстро оцепили его. Возле парадного лежали двое убитых: пожилой мужчина и рядом подросток — видимо, отец с сыном. Душераздирающие женские вопли взывали о помощи. Во втором этаже из окна в окно метались тени. Свет то погасал, то вспыхивал.

Пятеро чекистов кинулись в дом. Схватка была недолгой. Двое наших чекистов были ранены, но несерьезно. Через несколько минут из дома вывели обезоруженных бандитов. Их было восемь человек; они шли, пошатываясь, и, по-видимому, плохо понимали, что произошло, — настолько были пьяны, да и появление чекистов было для них, привыкших безнаказанно разбойничать, неожиданностью.

Борьба с бандитами с этого дня началась беспощадная. За неделю, не давая грабителям опомниться, мы очистили всю центральную часть города. Бандиты попрятались в катакомбы и затаились на окраине города.

Как-то сижу я в своем кабинете — раздается звонок. Докладывает комендант Мельников:

— Товарищ Фомин, в комендатуре особого отдела сейчас находится Мишка Япончик.

— Сам пришел?

— Да, сам. Пришел не один, со своим адъютантом. Просит разрешить ему повидаться для переговоров с вами.

— Выдайте пропуск. Но предварительно произведите у них личный обыск и, если будет обнаружено оружие, отберите.

Через несколько минут у меня в кабинете в сопровождении чекиста Доброго появляются два человека. Оба среднего роста, одеты одинаково, в хороших костюмах. Впереди скуластый, с узким, японским, разрезом глаз молодой мужчина. На вид ему лет 26–28.

— Я небезызвестный вам Мишка Япончик. Надеюсь, слышали о таком? — не без бахвальства начал он. — А это мой адъютант.

— Что ж! Садитесь, — я указал на мягкие кресла, стоявшие у моего стола.

— Вас, конечно, интересует цель моего прихода. Я буду говорить без стеснения, надеюсь, опасаться мне тут у вас нечего. Я пришел к вам добровольно, и вы должны гарантировать мне свободу.