– И еще мне хотелось знать, каково это – быть с таким мужчиной, как вы… – Эвелин смотрела на Мартина и не верила, что все это действительно происходит с ней. – С мужчиной, который знает толк в яхтах.

Он продолжал водить тыльной стороной руки по ее груди. Внезапно Эвелин охватила слабость, ее ноги просто подкашивались.

– Могу я надеяться, – осторожно спросил Мартин, – что дело не только в моем умении управлять яхтой?

Она улыбнулась:

– Как управлять яхтой, вы уже показали мне. Я могла бы поучиться теперь чему-нибудь другому.

Мартин посмотрел на ее рот. Пухлые вишневые губы смеялись. А он все продолжал смотреть на них, словно решал в голове какую-то проблему. Наконец Мартин наклонился и прижался к ее рту своими губами.

В Эвелин сразу же проснулась вся ее страсть. Ее охватило волнение, по спине забегали мурашки. Она пила этот волшебный яд страсти, понимая, что ничего прекраснее в своей жизни она еще не знала.

Мартин поставил свой бокал на подоконник и обнял Эвелин за талию. Потом его руки скользнули вниз и легли на ее ягодицы, он с силой прижал Эвелин к себе. Сквозь тонкую ткань она ощущала его горячее тело. Его язык проник в ее рот. Эвелин таяла в его жарких объятиях и была готова сделать для него все, что угодно. Все, о чем бы он ни попросил ее.

Но внезапно Мартин отстранился и прошептал ей в плечо:

– Эвелин, давай будем благоразумны. Ты мне говорила, что не хочешь, чтобы я играл с тобой.

– Я передумала, – быстро ответила она. – Тогда, на яхте, я поняла, что слишком долго жила затворницей отказывая себе даже в малейших удовольствиях. Я устала прятаться от жизни. И мне уже все равно, что со мной будет. Меня мало волнуют последствия, и я не слишком дорожу своей репутацией.

Мартин вдруг тяжело задышал. Так, словно он пробежал в гору целую милю.

– Но я не хочу делать тебе больно. Ты ведь знаешь, как я отношусь к женитьбе и детям.

– Ты не сделаешь мне больно.

– Откуда ты знаешь?

Этот разговор утомлял Эвелин. Она хотела Мартина отчаянно, безумно. Опустив руку вниз, она ощутила его напрягшуюся, жаждущую ласк плоть.

– Я женщина, Мартин, а не ребенок и сама могу позаботиться о себе. Я прошу… тебя, пожалуйста, не лишай меня удовольствия, которое я так долго хотела получить. Такого у меня никогда не было.

Он снова прижался ко рту Эвелин губами, заставив ее замолчать. Она запрокинула голову и подставила ему для поцелуев шею.

– Меня никто никогда так не целовал, – сказала она, – и я хочу еще…

– Ты получишь это, – хрипло произнес он.

Мартин подхватил ее на руки и отнес на кровать. Потом он начал расстегивать пуговицы на своем жилете, а Эвелин лежала и смотрела на него, все еще не веря тому, что это происходило наяву. Она была с Мартином, и они сейчас собирались заняться любовью. «Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы это был не сон!» – молилась про себя Эвелин.

Он снял с себя рубашку и бросил ее на пол. Эвелин завороженно смотрела на его загорелое гибкое тело, на крепкие мускулы, которые то напрягались, то расслаблялись. Мартин был сильным и невероятно красивым. Почувствовав странную ноющую боль внизу живота, Эвелин нетерпеливо шевельнулась в постели.

Наконец он лег рядом с ней и коснулся губами ее губ, осторожно притронулся к ее груди, провел рукой по ее животу, бедрам.

– Ты такая сладкая, – прошептал он Эвелин на ухо. Затем Мартин расстегнул ее ночную рубашку. – Я думал, что сойду с ума от ревности, когда увидел тебя сегодня с Брекинриджем. – Он наклонился и с нежностью поцеловал ее грудь.

Эвелин провела ладонью по его волосам, потом по щекам. А Мартин продолжал ласкать ее грудь, целовать ее, прикасаясь языком к двум розовым бутонам сосков. Эвелин казалось, что она сходит с ума. Ее тело дрожало, желая только одного: почувствовать Мартина внутри себя. Все виделось словно сквозь какую-то дымку, и она никак не могла поверить, что это происходит на самом деле.

Его рука опустилась вниз, скользнула по ее животу. От этих легких, едва ощутимых прикосновений по телу Эвелин разлилась горячая волна, на лбу от напряжения выступили бисеринки пота. Мартин ласкал ее между ног, и Эвелин почувствовала, что еще немного, и она потеряет сознание. Через мгновение он прижался губами к тому месту, которое только что ласкала его рука, и Эвелин испытала неистовое наслаждение. Наслаждение, от которого невозможно было отказаться.

Вскоре дрожь, пробегавшая по ее груди и животу, переросла в нежную судорогу, сотрясшую все ее тело. Эвелин с силой втянула в себя воздух и едва не задохнулась от избытка чувств.

Мартин наклонился над ней, она положила ему руки на плечи и поцеловала. Неожиданно Эвелин обнаружила, что она все еще лежит в ночной рубашке. Она попыталась приподняться, и ее лицо уткнулось во влажное и горячее плечо Мартина.

Эвелин с трудом стянула рубашку с одного плеча. Мартин, поняв, что она собирается сделать, помог ей раздеться. Чуть позже, когда она уже лежала на кровати обнаженная, Мартин окинул ее тело восхищенным и жадным взглядом. Его сердце так сильно билось в груди, что Эвелин, казалось, даже слышала этот стук.

Из горла Эвелин вырвался тихий стон. Не в силах больше сдерживаться, Мартин вошел в нее. Его лицо сразу же сделалось серьезным и напряженным. Он стал двигаться внутри ее, и Эвелин закрыла глаза. Это было настоящим блаженством, и такого она никогда раньше не испытывала. Еще несколько мгновений, и тело Мартина содрогнулось. Эвелин почувствовала, что ее наполняет пульсирующее тепло. Тяжело дыша, он опустился рядом с ней. Казалось, Мартина оставили последние силы.

– Все произошло как-то очень быстро, – тихо и неуверенно проговорила Эвелин. – И это хорошо. Мы должны были торопиться.

Мартин уже немного пришел в себя, посмотрел на Эвелин и усмехнулся:

– Я вообще-то не привык торопиться в такие моменты своей жизни. Впрочем, да, ты права. Сейчас, к сожалению, у нас не много времени. Обстоятельства складываются именно так…

– Да, да, конечно, – сказала Эвелин. Она даже и представить себе не могла, что в ее груди может пробудиться такая страсть, что она так отчаянно будет хотеть этого мужчину.

– Я обещаю, что в следующий раз все будет по-другому, медленнее. Нам ничто не сможет помешать.

Эвелин порывисто обняла Мартина за шею и ткнулась губами в его щеку. Он снова вошел в нее. Эвелин удивилась, что совсем не чувствует боли, как раньше с мужем. Ее горячая, источавшая влагу плоть с готовностью приняла его. Когда Мартин начал двигаться, Эвелин открыла глаза. Над ней плыло его красивое, загорелое лицо, а ярко-синие глаза светились желанием. «Как он красив!» – подумала Эвелин. Похож на молодого бога-олимпийца. Этот мужчина смог пробудить в ней такую страсть, что она забыла обо всем на свете. Ее прежняя жизнь внезапно предстала перед ней во всей своей неприглядности. Однообразие, скука, добродетель, являвшаяся всего лишь маской, за которой скрывались неуверенность и неприятие себя.

Внутри ее в эти мгновения опять поднималась горячая волна, которая толчками распространялась по всему телу. Нестерпимое желание жгло ее грудь и низ живота, и этому желанию она была не в силах противостоять.

Она застонала, с силой прижалась к Мартину, и ее тело пронзила судорога наслаждения. Через мгновение Мартин замер над ней, и она снова почувствовала, как в нее вливается горячая влага.

Потом, потные и разгоряченные, они снова лежали рядом, и Мартии шептал ей на ухо: «О Боже!» Сказать что-то еще у него, казалось, не осталось сил. Впрочем, это «О Боже!» звучало куда более значимо, чем что-либо еще.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Эвелин наконец заговорила:

– Теперь я понимаю, из-за чего столько шума…

Мартин засмеялся и обнял ее.

– Мои поздравления, дорогая. Теперь и ты примкнула к нашей гильдии безнадежно испорченных.

– И благодарных. Даже и не подозревала, что это может быть так.

Мартин прижал к себе Эвелин и поцеловал ее в висок.

– Я совершенно потерял над собой контроль.