Брекинридж нехотя улыбнулся, повернулся к Спенсеру и начал расспрашивать его о родителях. Они разговорились.

Мартин был рад этому, потому что теперь у него появилась возможность более пристально понаблюдать за Эвелин. Удивительно, но она заставила его рассмеяться. Без сомнения, Эвелин очень хорошо помнила тот день, когда они встретились на станции.

Пока Спенсер вежливо беседовал с Брекинриджем, а потом и с четой Рэдли, Мартин сквозь полуопущенные ресницы разглядывал «мисс Фостер». Она была красива и женственна. Ее грудь стала пышнее, и если бы Эвелин надела на себя платье с глубоким декольте, то ни один мужчина не прошел бы мимо нее, не бросив заинтересованного взгляда. Сейчас же в своем темном платье с глухим воротником миссис Уитон напоминала яхту с убранным парусом, которая двигается неловко, неуклюже и не на той скорости, для которой она создана.

Мартин, разумеется, не мог не задать себе вопрос, как же преобразится эта молодая вдова, подуй в ее паруса попутный ветер. Конечно, и шкипер бы тут не помешал. Такой вот, как он. Интересно, удалось бы ему превратить эту женщину в нечто совершенное и удивительное, как его «Орфей»?

Да, несомненно, ответил себе Мартин, глядя на изящные тонкие руки миссис Уитон, затянутые в белые перчатки. Вот она коснулась одним пальчиком уголка своих губ. Эвелин – это нераспустившийся бутон, с его помощью этот бутон однажды стал бы прекрасным цветком. При мысли об этом по его телу пробежала горячая волна.

Брекинридж развеселил всех удачной шуткой по поводу течений в Соленте. Мартин тоже засмеялся, но его смех прозвучал как-то фальшиво. Сейчас он просто не мог ни о чем думать, кроме как о женщине, стоявшей напротив него.

Неожиданно Брекинридж повернулся к Эвелин:

– А вы сегодня приедете на бал, миссис Уитон? Сегодня на борту «Улисса» дают бал.

«Улисс» был двухсотдевяностофутовым паровым судном, владелец которого, богатый американский бизнесмен, предпочитал устраивать балы в Каусе и пить шампанское, а не участвовать в гонках.

– Да, обязательно, – ответила Эвелин.

Лорд Рэдли положил руку на плечо племянника:

– Не хочешь ли записаться в список желающих потанцевать с миссис Уитон, Джордж? Советую сделать это сейчас, потому что, уверен, вечером в ее карточке не останется ни одного свободного места.

Мартин с интересом наблюдал за дядей и его племянником.

– Да, я бы с удовольствием записался, – проговорил Брекинридж. – Если, конечно, миссис Уитон не откажет мне в этой любезности.

– Буду очень рада, граф, – сказала Эвелин.

Мартин помешал лимонад в своем бокале, послышался тихий звон ледяных кубиков.

– Я тоже там буду, – сказал он. – И хотел бы попасть в обе карточки – к миссис Уитон и к леди Рэдли. Надеюсь, – Мартин посмотрел на Эвелин, потом наледи Рэдли, – вы не откажете мне?

Леди Рэдли вспыхнула, в ее глазах появился влажный блеск, и она счастливо улыбнулась ему в ответ.

– Ах, дорогая тетушка, надеюсь, со мной ты тоже не откажешься потанцевать? – спохватился Брекинридж.

Но было уже поздно – Мартин первым захватил этот рубеж.

– Да, дорогой, разумеется, – сказала леди Рэдли, продолжая с восторгом смотреть на Мартина. Казалось, он просто загипнотизировал ее.

– Я с нетерпением буду ждать сегодняшнего танца с вами, мадам. – Мартин перевел взгляд на Эвелин: – Надеюсь увидеть вас сегодня вечером, миссис Уито»

Ее ответ прозвучал сухо и холодно:

– Надейтесь.

Друзья попрощались с четой Рэдли, Эвелин и Брекинриджем и направились в яхт-клуб. Им следовало еще обсудить кое-какие детали, касающиеся гонок, и подготовиться к сегодняшнему балу на борту «Улисса».

Эвелин смотрела вслед Мартину, который в эту минуту выходил за ворота. По-прежнему сильно припекало солнце.

Она все еще не могла поверить, что лорд Мартин только что публично поиздевался над ней. Разумеется, этого никто, кроме нее, не заметил, и тем не менее факт остается фактом. Он просто поиграл с ней, подразнил ее. Но ведь она уже не та глупая девчонка, которая когда-то стояла на перроне, не в силах вымолвить ни слова, перед очаровательным молодым человеком, не слишком обремененным непосильным грузом моральных принципов.

И все же Эвелин не могла не признать, что это поддразнивание привело ее в приятное возбуждение, а сердце так сладко щемило.

Сейчас в ней снова ожили воспоминания детства. Вот перед мысленным взором Эвелин возник ее герой – темноволосый, голубоглазый мальчик, который так смело бросился в ледяную воду и вытащил ее на берег. Эвелин даже не спросила, как его зовут. Она была в состоянии шока и не могла говорить. Говорил он. Он велел ей двигаться, махать руками и прыгать. И Эвелин побоялась ослушаться этого строгого и решительного мальчика, хотя каждое движение давалось ей с превеликим трудом. С тех пор она никогда не говорила об этом с Мартином.

Сейчас ей тоже захотелось энергично помахать руками и попрыгать. От злости, нахлынувшей на нее. Собственная затея с поисками мужа вдруг показалась Эвелин более чем нелепой, а самое главное – абсолютно ненужной. Еще вчера она была спокойна и полна уверенности, что поступает правильно. Но стоило ей увидеть Мартина, как вся ее решимость мгновенно испарилась. Эвелин начали одолевать сомнения. И зачем она вообще приехала сюда!

Лорд Брекинридж в это время тихо разговаривал со своими дядей и тетей.

– Лорд Мартин нервничает, – сказал он. – Ты заметил?

– Разумеется, – так же тихо ответил лорд Рэдли. – А как же ему не нервничать? Ведь его яхта не может сравниться со «Стремительным». Думаю, Лэнгдон не будет победителем в этот раз.

Пока слуга наливал ей чай, Эвелин прислушивалась к тому, о чем говорил лорд Рэдли. Она не хотела вмешиваться в разговор, потому что боялась выдать свое волнение.

– Ты знаешь, я обожаю тебя, Джордж, – проговорила леди Рэдли, все еще пребывая под гипнозом от обаяния Мартина, – и именно поэтому я хочу предупредить тебя, что не стоит так сильно полагаться на технические качества твоей яхты. Опыт и умение тоже кое-что значат. А ведь лорд Лэнгдон замечательный спортсмен. Не забывай об этом!

Джентльмены засмеялись.

– Дорогая женушка, – заговорил лорд Рэдли, – что я слышу! Похоже, и ты поддалась чарам лорда Мартина. Разве тебе не известно, что это за человек?

– Да уж, его репутация говорит сама за себя, – заметил лорд Брекинридж. – Мой приятель, мистер Шелдон Хатфилд, был знаком с ним еще в Итоне. Он, говорят, и там славился своей безответственностью и непредсказуемостью. С тех пор, видимо, ничто не поменялось. Да и его победа в двух предыдущих соревнованиях объясняется скорее всего отсутствием достойных соперников.

Разумеется, все доводы Брекинриджа выглядели весьма убедительными, но Эвелин тем не менее разделяла мнение леди Рэдли. Какой бы совершенной и быстрой ни была яхта, опыт капитана тоже имеет значение. А лорд Мартин хорошо знал свое дело. Да и по характеру он был победителем, всегда боролся до конца. А любое состязание – прежде всего состязание характеров. Воля к победе, мужество и настойчивость – вот те качества, которые имеют первостепенное значение для спортсмена. Возможно, именно эта раздражающая настойчивость, если не сказать настырность, и зажгла искру в ее сердце. Ее чувства к Мартину не остыли. Эвелин ничего не могла с собой поделать, ненавидя себя за свое бессилие.

Этим вечером Эвелин провела много времени перед зеркалом. Она никак не могла выбрать наряд для сегодняшнего бала. Три раза переделывала прическу, дважды меняла обувь. Наконец выбрала платье из голубого шелка. Надев его, она пришла в ужас.

Но в платье из розового шелка она, к сожалению, выглядела еще хуже. Ей так не хотелось привлекать к себе внимание!

Собственно говоря, ей никогда не нравились балы. А сегодняшний бал, видимо, станет худшим из всех, на которых ей довелось присутствовать, потому что ей придется танцевать с Мартином. Мартин! Впрочем, может, до этого и не дойдет. Он скорее всего забудет о том, что собирался потанцевать с ней. Ведь раньше он всегда забывал о ее существовании. Вернее, вообще не помнил. Если и на этот раз лорд Лэнгдон проигнорирует ее, что ж, Эвелин не будет разочарована. Если у нее есть хоть капля здравого смысла, то она должна только обрадоваться этому. И вздохнуть с облегчением.