– Что именно я должна была почувствовать?

– Движение. Кажется, поднимается ветер.

Да, теперь она действительно улавливала легкое покачивание яхты.

– Да. Раз появился ветер, значит, мы можем плыть? – спросила Эвелин.

– Давайте посмотрим.

Мартин поднялся с дивана, прошел через каюту и, встав на лестницу, выглянул наружу.

– Туман рассеивается. Пожалуй, уже можно выходить в море. Правда, рекорды пока не стоит ставить. – Мартин быстро вернулся к Эвелин. – Вы можете подождать здесь, пока я буду снимать яхту с якоря, но я бы предпочел, чтобы вы поднялись со мной наверх и помогли мне немного.

– Вы хотите, чтобы я вам помогла?

– Мне нужно, чтобы вы подержали штурвал в одном положении. Это всего несколько минут.

Задание не выглядело очень сложным, и Эвелин согласилась. Мартин убрал чашки на полку, и вместе они поднялись на палубу.

– Посидите пока немного, – сказал Мартин и принялся разворачивать парус на мачте. Эвелин с интересом наблюдала за ним. Ей нравилось смотреть на этого ловкого и умелого человека. Движения его рук и тела можно было бы назвать даже красивыми и изящными. Его волосы слегка шевелил ветер.

Мартин вязал узлы и натягивал лини, ходил по палубе мимо Эвелин, и ей приходилось слегка отодвигаться, чтобы пропустить его.

– Сегодня отличный ветер, – довольно произнес он, продолжая отвязывать, развязывать, снова завязывать и затягивать множество веревок, о назначении которых Эвелин даже не догадывалась.

Через несколько минут они снялись с якоря, и Мартин встал за штурвал. Он смотрел то вверх, на паруса, то вниз, на воду. Когда яхта уже решительно шла вперед, разрезая морскую гладь и сражаясь с довольно высокими волнами, Мартин взял Эвелин за руку и потянул ее к себе. Она поднялась.

– Теперь вам придется немного подержать штурвал, – сказал он. – Мне нужно распустить второй парус. – Мартин поставил Эвелин перед штурвалом.

– Но я не знаю, что нужно делать. – Эвелин неуверенно взялась за штурвал.

– Так делать ничего и не нужно. Просто держите штурвал в одном положении. Вот так.

Большие теплые ладони Мартина легли сверху на руки Эвелин. Она вздрогнула и уже было открыла рот, собираясь что-то сказать, но Мартин, проигнорировав замешательство своей спутницы, слегка подтолкнул ее руки вверх, и они заняли нужное положение. Именно так следовало держать штурвал. Эвелин почувствовала, как Мартин прижался грудью к ее спине. В ней внезапно проснулся целый ураган эмоций, по ее телу побежали горячие волны дрожи, а внутри снова запорхали бабочки.

Губы Мартина оказались около уха Эвелин, и его теплое дыхание коснулось ее щеки.

– Вот так, – сказал он. – Возможно, вы почувствуете, что штурвал немного подергивается, но не бойтесь. Просто держите так, как держите сейчас. Вот и все, никаких особых хитростей.

Эвелин вздохнула и постаралась успокоиться. Она даже не могла точно сказать, что именно ее волновало больше: поручение Мартина или его близость. Убедившись, что его помощница справляется с заданием, Мартин отошел от нее.

– Я сейчас вернусь.

Эвелин кивнула, хотя не была до конца уверена в своих силах. Но ничего другого ей не оставалось. А Мартин тем временем занялся парусами. Он двигался легко и быстро. Поправив грот и укрепив второй парус, Мартин спустился в каюту. Потом снова появился на палубе и перевязал пару линей. Через мгновение после этого он уже стоял рядом с Эвелин.

– Отличная работа, – сказал он ей и занял место у штурвала. Она смущенно кашлянула.

Яхта начала набирать скорость, и Эвелин почувствовала прохладное дыхание бриза на своих щеках.

– Кажется, ветер усиливается, – сказала она и взялась руками за шляпку.

Мартин посмотрел на главный парус.

– Нет, пока нет. Это просто такое ощущение, потому что мы идем против ветра. Когда мы будем возвращаться, ветер будет дуть нам в спину и будет казаться, что на море штиль.

Продолжая придерживать свою шляпку, Эвелин подняла голову и посмотрела на мачту. Оба паруса упруго вздулись.

– Я не могу понять, как это получается… Мы двигаемся вперед, но ветер при этом дует нам навстречу.

– Если вы посмотрите на волны и обратите внимание на то, с какой стороны ветер ударяет вам в лицо, то поймете, что мы идем не прямо навстречу ветру, а двигаемся под определенным углом к нему, – объяснил Мартин. – Мы попадем туда, куда нужно, не волнуйтесь.

– А куда же именно мы должны попасть? – поинтересовалась Эвелин. Возможно, ей стоило задать этот вопрос Мартину еще до того, как выйти с ним в море.

– Я хочу доставить вас к Нидлз.

– К Нидлз? Но зачем?

В глазах Мартина появились озорные огоньки.

– Терпение – и вы все скоро поймете.

Эвелин постаралась расслабиться, но, посмотрев на гик, она не удержалась от вопроса:

– Я боюсь, что вот эта штуковина может качнуться, и тогда мы просто упадем в воду. Такое может случиться?

– Теоретически такое возможно. Но пока я у штурвала, этого не случится. Не бойтесь.

Эвелин продолжала смотреть на гик. Она была уверена, что он сейчас обязательно начнет двигаться.

– А если вы меня снова оставите здесь одну и я должна буду держать штурвал… Что тогда?

Мартин на мгновение задумался.

– Господи, Эвелин, об этом-то я и не подумал! В этом случае, если я начну крякать, сразу же убегайте с палубы как можно быстрее.

– Что?

Мартин засмеялся:

– Я шучу, Эвелин, постарайтесь расслабиться и получить удовольствие. Ведь вы для этого отправились на морскую прогулку?

Эвелин гордо приподняла подбородок.

– Я отправилась на морскую прогулку для того, чтобы поучиться управлять яхтой. Я никогда раньше не выходила в море. Мне хотелось узнать, каково это.

– Я полагаю, вы многого не пробовали раньше. Теперь пришло время наверстать упущенное.

От удивления у Эвелин округлились глаза.

– Хотела бы я понять, на что вы, лорд Мартин, намекаете. Впрочем, не отвечайте. Это не столь важно, и я не хочу ничего знать.

– Думаю, вы прекрасно меня поняли, – сказал Мартин, продолжая смеяться.

Почувствовав себя неловко, Эвелин снова спряталась за хорошо знакомую ей каменную стену сдержанности. Разумеется, Мартин теперь будет поддразнивать ее время от времени. Ведь он называл ее сдержанность холодностью, и эта черта ее характера казалась ему забавной.

– Вы наглец, сэр. Я не дала вам повода так вести себя со мной и отпускать подобные замечания.

Мартин стал смотреть прямо перед собой, его руки неподвижно лежали на штурвале.

– Видите ли, в чем дело, миссис Уитон… Эвелин… Вы позволите мне так вас называть? Вы ведь решили выйти в море с человеком сомнительной репутации. Меня считают распутником и соблазнителем. Вам это хорошо известно. Вы однажды собственными глазами имели удовольствие увидеть в моей постели голую горничную. И все же вы захотели отправиться на морскую прогулку именно со мной. Лорд Брекинридж с радостью бы пригласил вас к себе на яхту, если бы вы попросили его об этом. В отличие от меня он согласился бы взять с собой своих дядю и тетю. Вот тогда бы все условности были соблюдены, все выглядело бы респектабельно.

Эвелин просто не знала, что ответить. Заявление Мартина прозвучало как вызов, но самым ужасным было то, что он во всем был прав.

– Но сегодня вам не стоит заботиться об этой пресловутой респектабельности, – продолжал он. – Яхта не самое подходящее место для этого. Здесь надо волноваться о другом – о том, куда дует ветер. На яхте правила устанавливаю я, мадам. Прошлого уже для нас нет. Будущее пока не наступило. У нас есть лишь настоящее, и нам нужно сосредоточиться только на нем; Вы можете говорить здесь обо всем, о чем вам хочется, можете делать здесь все, что хочется, – вы здесь совершенно свободны.

«Интересно, – подумала Эвелин, – он это говорит каждой женщине, которая попадает на его яхту?»

– Мне не требуется вашего разрешения на то, чтобы чувствовать себя свободной, – ответила она, но ее голос почему-то неуверенно дрожал.