Среди нашего народа найдутся те, кто потребуют немедленного возмещения ущерба и обвинят мою администрацию и Федеральную резервную систему в том, что мы отринули наши принципы и идеалы, нашу Конституцию. Будущее Соединённых Штатов требует, чтобы решения, принятые здесь, были немедленно претворены в жизнь. Сегодня, когда я покину Швейцарию, приказом президента начнётся процесс правового принятия женевского соглашения о мировой валюте. А те вопросы, которые потребуют одобрения сената США будут немедленно отправлены Гарри Рейду, руководителю группы большинства. Мы обязаны принять и привести в действие это соглашение. Деловые круги США не сразу примут те разногласия, к которым приведут наши решения, но мы вынуждены заплатить эту цену за те ошибки, которые допустили на нашем пути. Являясь главой Соединённых Штатов и свободных людей всего мира, я сделаю всё, что должен, чтобы сохранить Республику и обеспечить, чтобы наша нация выстояла неразделённой.

Я был на полях сражений у Геттисберга[4] и видел, что с нацией могут сделать разногласия, недоверие и разъединение.

Я хочу, чтобы меня запомнили как Линкольна наших дней за то, что я делаю то, что требуется во имя Бога, страны и мира, чтобы сохранить нашу нацию и не допустить из-за наших злоупотреблений раскола в мировом сообществе. Американцы и наша экономическая мощь погасят все долги перед остальным миром. Американцы и наша экономическая воля будут контролировать расходы и следовать требованиям международного сообщества. Американцы и компании с высокой гражданской ответственностью допустят к себе все надзорные органы стран мира, предусмотренные на этой встрече и в договорённостях по финансовой системе, достигнутых „большой двадцаткой“ в ноябре 2007 года в Кейптауне и ноябре 2008 в Вашингтоне. В среду, 24 февраля, ровно в 6 часов вечера председатель Бернарке опубликует документ, в котором мы опишем изменения во внутренней финансовой системе и приготовимся к повторному открытию наших финансовых рынков в будущем.

Пока что мы будем продолжать действия, направленные на сохранение здоровья, безопасности и национального благосостояния наших граждан, одновременно начиная претворять в жизнь эти соглашения. Как говорил ещё один человек, который для меня является героем, Мартин Лютер Кинг младший:

„А ещё я счастлив, что живу в это время, потому что нас вынудили бороться с теми проблемами, с которыми человечество пыталось справиться всю свою историю, но не могло, поскольку не было острой необходимости. Для нас же решение этих проблем стало вопросом выживания“.

Под руководством наших законодательных ветвей власти, нашего народа и моей администрации я раз и навсегда заверяю людей Соединённых Штатов и весь свободный мир в том, что мы победим.

Доброй ночи и да благослови Господи Америку и весь мир».

После того, как бармен загородного клуба выключил телевизор и разбил пульт управления об стену, в его следующих словах не было ни революционного подъёма патриотического чувства, ни того согласия, которого, вероятно, ожидал президент Обама:

«Бесплатная выпивка для всех, пока не иссякнут наши запасы!»

Увы, он не был ни Патриком Генри, ни Беном Франклином[5] но, учитывая, что каждый из нас в той комнате, включая тех, кто поддерживал Обаму, чувствовал, что его продали с потрохами, власть анархии была делом времени. Клуб, членом которого был мой босс, был весьма эксклюзивным, но он не был изолирован от реальности нашего сообщества. В то время, что мы были заняты игрой в гольф, со стороны шоссе Ай-75 постоянно вопили сирены, а вертолёт, который обслуживал госпиталь «Сарасота Мемориал», казалось, был невероятно занят. Но этот короткий уход от реальности закончился со словами президента Обамы.

«Джон», — мягко сказал мне босс, — «Этот бокал я поднимаю за тебя и за твою семью. Желаю вам пережить этот кошмар и преуспеть в том хаосе, который за ним последует». Он поднял стакан, выпил 50 грамм бурбона, налил ещё из бутылки, которую на наш стол поставил бармен, дал мне две купюры по сто долларов и вышел, держа в руках бутылку. «Ээээ, сэр, мне кажется, вам не стоит садиться за руль, сэр, то есть, я всё это очень ценю, но…» — не дав договорить, шеф прервал меня, прокричав в притихшую комнату: «Да кому какое дело? Они что, собираются ОШТРАФОВАТЬ МЕНЯ НА МЕРТВЫЕ ДЕНЬГИ? Пошли все к чёрту, и это правительство тоже».

Он вышел наружу и со свистом покрышек сорвался на своём «Кадиллаке Эскалэйд» с парковки, чтобы исчезнуть навсегда.

Я вернулся внутрь, дал бармену один из стольников, поблагодарил его, а он дал мне бутылку вина со словами: «Твоей жене это может пригодиться». Я кивнул, пошёл к машине и начал искать заправку, которая ещё работала. Я подумал, что стоит хорошенько всем запастись, пока у меня были на руках деньги, потому что бог знает, какие последствия принесёт с собой миру за пределами округа Колумбия[6] сегодняшняя речь.

На станции Саноко на дороге Ю-Эс 41 все колонки были закрыты мешками, однако, к моему удивлению, магазин был открыт. Я решил зайти внутрь, купить упаковку дешёвого пива и поболтать с молодым человеком, которого я знаю уже пять лет, с тех пор, как он купил заправку, эмигрировав из Пакистана. Трэн, как он любит, чтобы его называли, слегка нервничал, но в то же время сегодня его магазин собирал большую выручку, поскольку был одним из немногих открытых магазинов в округе. К тому же, он рискнул выписывать слипы об оплате кредитной карточкой вручную и, конечно, он принимал наличность. Я заметил, что многие полки пустуют, и спросил, как ему это удалось. «Всё просто», — ответил он, — «Месяц назад в ожидании урагана или такого дня, как сейчас, я перенёс запасы в друге место». Мне пришлось посмеяться вместе с ним, но затем меня осенило: «А бензин в эти запасы входит?»

Трэн кивнул и сказал потрясающую вещь: «Джон, вот что я для тебя сделаю. Бензин будет стоить тебе 5 долларов за галлон — это новая минимальная цена, разрешённая законом, но я могу его тебе продать. Тебе надо будет подписать вот эту бумагу и хранить в фургоне, пока не доедешь до дома». Он вписал в одну из строк моё имя и отметил пункт «Служба обеспечения гражданского населения в чрезвычайных обстоятельствах» и передал листок мне, попросив подписать. Логотип ФЕМА (Федерального агентства по управлению страной в чрезвычайных ситуациях) наверху страницы был похож на подделку, но остолбенел я от другого: от даты и названия документа:

Не медля и не задумываясь о последствиях, я поставил на листе неразборчивую подпись, отдал Трэну сотню долларов, которую мне выдал мой, как теперь уже очевидно, бывший босс и пошёл к колонке, на которую он мне указал, чтобы заправить в свой пикап 20 галлонов и отправиться домой. Когда я повесил на колонку заправочный пистолет и, как и было сказано, закрыл её мешком, меня посетило неприятно чувство: документ был выпущен в воскресенье. Они бы не успели разослать документ по стольким заправкам, если только план не был приведён в действие ещё раньше!

Я зашёл в дом, бросил на пол клюшки для гольфа, нашёл жену и долго и крепко её обнимал со слезами на глазах. На её вопрос: «Что стряслось, милый?», я рассказал историю этого дня. Но он ещё закончился.