Военный полицейский отступил на два шага назад, передавая регистрацию другом солдату стоящему слева, после чего сказал: «Сэр, пожалуйста, медленно выйдите из машины. Не делайте резких движений и держите руки так, чтобы я их видел». Пастор вышел из машины уже в слезах. «Но сэр, тут недалеко люди погибли. Его семья в ужасном состоянии. Они прячутся у меня в церкви, ждут, когда я вернусь. Я приехал, чтобы найти шерифа, сэр, сэр…» Полицейский не дал ему договорить и сказал: «Сэр, пожалуйста, прекратите говорить. Мы проверим эту информацию. А пока что вы арестованы за нарушение комендантского часа. Ещё не восемь часов. Положите руки на багажник машины и расставьте ноги в стороны. Перед тем, как предпринять любое действие или взять у вас заявление о происшествии, мы должны установить вашу личность».

Desertrat 30.12.09 04:58

«Перед тем, как предпринять любое действие или взять у вас заявление о происшествии, мы должны установить вашу личность».

Вне зависимости от того, насколько реалистичны другие части этой истории, такое поведение полицейского гарантировано. Если следовать регламенту, думать не надо. Проблема в том, что это приведёт к ещё меньшему доверию к официальным лицам и к ещё большему к ним отвращению. Результатом будет отсутствие эффективности их работы.

Thymeout 30.12.09 17:05

«Милая, та страна, которую мы знали и в которой выросли, несколько дней назад исчезла».

Чёрт побери, страна, в которой я вырос, исчезла сорок лет назад.

Значит, в хозяйстве фермера, на которого работали «иммигранты», появились непрошенные гости? О да, это будет происходить постоянно. Но если смотреть на вещи прямо, иммигранты не пошли бы в церковь. Нет, они бы убили своего бывшего начальника, его семью и захватили бы ферму. Зачем прятаться в церкви, когда у тебя есть тонна риса?

Jay 30.12.09 22:54

Если бы военный полицейский попросил МЕНЯ выйти из машины, я бы пристрелил его на месте!!!

Barandon 31.12.09 06:51

Отличная, точная картина, изображающая всю хрупкость цивилизации.

Douger 31.12.09 12:04

Ты абсолютно прав, Jay.

Настоящие враги — это наделённые полномочиями дурни со стеклянными глазами и промытыми мозгами.

После урагана «Эндрю» в Майами у меня была ссора с 82-ой[39].

Я возвращался домой после покупки топлива для генератора, а они начали пороть чепуху про «комендантский час».

Я показал им свои права и объяснил, что мой дом всего в пяти кварталах. Они отказали.

Тогда я вытащил из багажника мини-14[40] и сказал «НУ ДАВАЙТЕ, УБЛЮДКИ».

После этого они посмотрели на проблему моими глазами.

Я поубивал бы их за одну секунду.

Коротенький комментарий к этой части. Тем, кто помнит старый мини-сериал «Америка» с Эй-Би-Си: в случае серьёзной и безнадёжной чрезвычайной ситуации в нашей стране, мы гораздо быстрее, чем думаем, склонимся перед новыми нормами, совсем как в том сериале. Отсюда и смысловая нагрузка очередной серии. И не забывайте, всё, что следует дальше — ВЫМЫСЕЛ…

БАЦ! Сидевшего на стуле рядом с фасадным окном Тома оглушило ударом. Внезапная острая боль в спине — и он уже на полу. Том попытался стряхнуть с себя сонное оцепенение и дотянуться до пистолета, который он забыл убрать в кобуру, как вдруг рядом очутилась его очень злая тёща. «Я говорила тебе не спать, идиот. Ты правда думаешь, что я хочу умереть во сне из-за того, что ты пьяный и ленивый? Слезай с моего стула. И где, чёрт побери, мой пистолет?» — прогремела Лилиан, используя самый грубый из доступных ей способов донести свою мысль со стратегическим применением проклятий из Южной Джорджии на случай, если он её не слушал. Том, всё ещё не отошедший после удара тростью по спине, окинул взглядом комнату и понял, что оставил пистолет на кухонном столе. Как ребёнок, которого отчитал родитель, он подошёл к столу, аккуратно взял пистолет и протянул своей тёще. «Мама, я…» — начал было Том, но закончить не успел. «Слышать ничего не хочу. Прямо сейчас я и твоя жена могли быть в заложниках у какой-нибудь банды или ещё чего похуже из-за того, что тебе ТАК ЗАХОТЕЛОСЬ поспать. Ты понимаешь, что за чёрт происходит вокруг? Тот огонь, который ты видел — это, возможно, чёртова Атланта, которую подожгли банды», — под этот аккомпанемент в исполнении Лилиан бурчащий что-то под нос Том мрачно побрёл в спальню, чтобы наверстать давно упущенные часы сна.

Лилиан всякого навидалась за свою жизнь, так что для неё происходившее не было чем-то из ряда вон выходящим. Она аккуратно положила пистолет в кобуру, залезла в сумку и вытащила ремень, которым кобура крепится на плечо. «Наверное, надо было ему сказать, что у меня есть эта штука», — с улыбкой подумала она, поскольку в точности знала, что делать в такой ситуации, ну, хотя бы в теории. Она подкатила кресло-качалку к парадному окну и присела на него. Затем вытащила из сумки мобильный телефон и поставила в режим вибрации, установив звонок будильника на каждые сорок пять минут. После этого телефон отправился на кобуру. «Я не засну, как этот сачок», — подумала Лилиан. Она любила Тома, но сейчас не то время, чтобы быть внимательной или чуткой. Детей испортила мирная и тихая жизнь, в которой они почти всё получили просто так. А теперь они узнают, что такое борьба за выживание.

Радио, которое слушал Том, стояло на Ви-Эс-Би на частоте 750 АМ. Лилиан решила покрутить ручку настройки и поискать другие старые станции с сильным сигналом. А может, она и вовсе найдёт станции Южной Джорджии, которые сопротивляются захвату радиочастот. «Хммм, давай-ка посмотрим, разговаривает ли ещё с дальнобойщиками старина Стив», — с этой мыслью она настроила радио на 700 частоту в поисках знаменитой программы от Даблью-Эл-Даблью «Разговоры с дальнобойщиками», молясь, чтобы хоть кто-нибудь продолжал работу по информированию Америки. Она чуть-чуть приглушила громкость, чтобы не мешать детям. Игравшая из динамика музыка настроила её на гораздо более позитивные мысли о происходящем. Старая песня Джерри Рида «Уэбэш Кэннонболл» сняла груз с её души, показав, что ещё не вся страна пошла к чертям. «3:37 утра, уффф, до семи ещё очень, очень далеко», — прошептала она под нос.

После песни от диджея не прозвучало ни слова, и сразу после неё пошла какая-то старая композиция Глена Кэмпбелла. Лилиан подумала, как необычно, что Стив Соммерс ставил песни одну за другой, не разбавляя их звонками от дальнобойщиков. «Интересно, так ли всё там плохо?» — пробормотала она шёпотом. Затем она взялась за трость и пошла на кухню, чтобы выключить кофейный аппарат и прибрать беспорядок, который оставили там до неё. На дне кофейника красовался слой застывшего кофе, который потом придётся оттирать, но для неё это значило, что чайник придаст кофе отличный вкус и в него можно загрузить большую порцию «Максвелл Хаус». Она засыпала в аппарат шесть ложек кофе из расчёта всего на восемь чашек, включила его и вернулась к своему креслу и радио, чтобы дослушать до конца ту старую песню, которая так раздражала её в молодости (да и сейчас тоже) — «Викита Лайниман», по её мнению, была не самой лучшей песней Глена.

Песня подошла к концу, и вместо болтовни они поставили самую ужасную песню Глена Кэмпбелла «Райнстоун ковбой». К этому моменту Лилиан раздумывала, что лучше: выстрелить в радио или сменить станцию. Музыка продолжала играть, а Лилиан поднялась из кресла, взяла кружку, пробормотала под нос «Да к чёрту» и подошла к столу посмотреть, как дела у кофеварки. «Слава богу, пока Том спал, включили электричество. Без кофе я бы померла», — прошептала Лилан, наливая, капая на столешницу, двойную порцию суперкрепкого кофе. Вооружившись кофе, она снова устроилась в кресле рядом с окном, а песня наконец-то закончилась, уступив место, к облегчению Лилиан, голосу диктора: «В эфире дальнобойщик Стив Соммерс и мой новый напарник Фрэнки Уилкес, сержант сто первой военно-воздушной дивизии армии США, мы собираемся скрасить эту ночь, болтая с вами, дальнобойщиками, которые двигают Новую Америку вперёд! Господь любит вас, парни — он не дал нам закрыться. Нам нужна ваша помощь и ваш труд, чтобы двигать вперёд и кормить Америку и вернуть на рельсы её экономику». Услышав это сообщение, Лилиан чуть не разлила весь кофе себе на колени. Однако на часах было 3:43 утра, и на радио, очевидно, всё теперь делалось по-новому. Для её маленького комфортного мирка эти изменения были к лучшему. Лилан сделала большой глоток крепчайшего кофе, и тут Стив Соммерс снова заговорил: