Революция началась в 1848 г. и в Германии, но здесь революционные силы удалось повсеместно подавить за счет некоторых уступок либеральной буржуазии со стороны местных правителей. То же самое произошло и в Италии. Перед итальянцами стояла задача создания общенационального-государства: страна была разделена на ряд отдельных владений, значительная ее часть принадлежала либо Австрии, либо Бурбонам. Вожди революции Гарибальди и Мадзини надеялись создать общеитальянскую демократическую республику. Но революционное движение было подавлено Австрией, Францией, Испанией и бурбонской династией Королевства обеих Сицилии (включавшего Неаполь). Однако в Пьемонте, на северо-западе страны, была создана конституционная монархия. На севере Италии начался промышленный переворот.

В Германии задержавшийся было промышленный переворот также поставил в порядок дня давно назревшее национальное объединение страны. Роль объединителя взяла на себя Пруссия, руководимая королем Вильгельмом I, но главным образом талантливейшим государственным деятелем Бисмарком. В результате войны с Данией 1864 г. и особенно молниеносной войны 1866 г. с Австрией Пруссия стала никем не оспариваемым лидером движения за германское объединение. Часть мелких германских государств была непосредственно присоединена к Пруссии. По конституции образованного в 1867 г. Северо-Германского союза к союзной компетенции относились военное дело, внешние сношения, монетная система, почта, железные дороги. Было создано союзное правительство во главе с канцлером Бисмарком, ответственным только перед президентом союза, которым являлся король Пруссии, он же главнокомандующий в военное время. Учреждался и союзный парламент —

рейхстаг,

имевший право вотировать бюджет; он избирался всеобщим голосованием мужчин, за исключением солдат и домашней прислуги.

Мелкие германские монархи сохранили почести и цивильные листы, но имели мало влияния на общегерманскую политику, так что можно считать, что с этого времени начинается история капиталистической фазы в Германии.

Важное место в европейской политике с середины XIX в. занимал так называемый Восточный вопрос, т. е. вопрос о судьбах Османской (Турецкой) империи, которую раздирали внутренние противоречия и сепаратистские движения, в особенности в христианских балканских областях. Для Франции и Англии это был главным образом вопрос о военном и торговом господстве на Средиземном море, а для Австрии и России — о возможной территориальной экспансии. Австрия непосредственно прилегала к Балканам, а Россия — этот «Третий Рим» — надеялась на возрождение православной и славянской Византийской империи на Балканах. Православными здесь были румыны, болгары, сербы, черногорцы, македонцы и греки; кроме того, важную часть населения Малой Азии составляли христиане-монофизиты — армяне[149].

Но прежде всего Россия, давно теснившая турок, мечтала о захвате Черноморских проливов и о получении свободного выхода в Средиземное море.

Но прежде всего Россия, давно теснившая турок, мечтала о захвате Черноморских проливов и о получении свободного выхода в Средиземное море.

В 1774 г. Россия обеспечила себе ряд крепостей на Черном море и подтвердила независимость Крымского ханства от Турции, а также получила право покровительства христианским подданным Турции; в 1783 г. она аннексировала Крым, в 1801—1810 гг. присоединила православную Грузию, в 1812 г. аннексировала Бессарабию и получила право гарантировать автономию Сербии (почти одновременно Персия уступила России права на земли к северу от р. Аракс и Талышское ханство). В этих условиях Австрия опасалась создания мощного славянского (фактически русского) фактора на Балканах и в течение XIX в. стремилась поддерживать Турцию.

На Балканах же существовали не только антитурецкие, но и антигреческие настроения: в Валахии, Молдавии, Хорватии определенная группа греков, фанариоты (их так называли по греческому кварталу Фанар в Стамбуле), составляла часть турецкой администрации. Вот почему попытка грека-фанариота, князя Александра Ипсиланти, опираясь на Россию, организовать антитурецкое восстание на Балканах в 1821 г., не имела успеха. В том же году в Стамбуле был повешен православный патриарх. Россия разорвала дипломатические отношения с Турцией.

В 1822 г. восстала Греция. Греки объявили о своей независимости, но державы пока предпочитали, чтобы Греция оставалась в вассальной зависимости от Турции.

В 1826 г. Николай I предъявил Турции ультиматум, потребовав признания автономии придунайских княжеств (Молдавии и Валахии) и Сербии. В 1827 г. турецко-египетский флот был разбит англо-французско-русским флотом при Наварине, а в следующем году русские, разбив персов в Закавказье, заняли Ереван и Нахичевань, завершив завоевание Закавказья. В 1828—1832 гг. была окончательно признана независимость Греции (достигнутая с помощью французских войск); русско-турецкая война 1828—1829 гг., успешная для русских, закончилась компромиссным Адрианопольским миром, так как Николай I полагал, что лучше слабая Османская империя, чем усиление Англии и Франции и даже Египта на Балканах.

В 1831 г. египетский

паша

Мухаммед

Али, не получив ничего за свои протурецкие усилия в Греции, объявил султана еретиком и начал завоевание Палестины и Сирии. В данном случае Турция получила поддержку России; русские войска покинули дунайские княжества.

Яблоком раздора между державами был вопрос о Босфорском и Дарданелльском проливах: Николай I считал, что они должны либо быть открыты для России, либо закрыты для всех держав; Франция и Англия требовали их открытия для себя. Были и другие разногласия между державами, но существенным, видимо, было то, что Франция при Наполеоне III нуждалась в эффектных победах, а Англия боялась, что своими требованиями защиты православных интересов в Турции Россия ведет дело к установлению протектората над Османской империей. Все это привело в 1854—1856 гг. к войне Франции, Англии, Турции и итальянского государства Пьемонт—Сардиния[150] против России. Союзники решили, что необходимо лишить Россию господства на море, и потому осадили ее черноморскую военно-морскую базу Севастополь. После героической одиннадцатимесячной обороны он был взят.

По Парижскому миру 1856 г. Россия уступила Турции придунайскую часть Бессарабии, лишилась права охраны православных интересов в Турции (все христианские интересы были переданы под международную защиту), дунайским княжествам гарантировалась автономия; русский черноморский флот должен был быть уменьшен до минимума.

Но главный для России вывод из Крымской войны заключался в том, что обнаружилась негодность ее армейской структуры, основанной на насильственном наборе рекрутов сроком на 25 лет, и, что еще важнее, негодность ее социально-политического строя. Николай I умер еще в ходе Крымской кампании, а новый император — Александр II перешел к политике реформ, из которых важнейшими были отмена крепостного права, правда небезвозмездная, и введение суда присяжных[151]. Были созданы условия для буржуазного развития (хотя власть к буржуазии не перешла): отмена крепостного права содействовала появлению доступной рабочей силы; быстро строилась сеть железных дорог, развивалась промышленность. И, конечно, возникали неизбежные для этой фазы колониальные войны.

Для дальнейшей истории России очень существенное значение имело то обстоятельство, что ее колонии (и толька ее) непосредственно примыкали к ее собственной территории — будь то Закавказье, присоединенное между 1801 и 1827 гг. (но вполне закрепленное за Россией лишь после поражения горцев в их освободительной войне с 1820 по 1859 г.)[152], будь то Казахстан и Средняя Азия. Казахстан тогда называвшийся Киргизской степью, был покорен еще в правление Екатерины II, Александра I и Николая I, а так называемый Западный Туркестан, т. е. территория нынешних Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана, был завоеван в 1865—1885 гг. Продвижение русских войск остановилось на Амударье, за которой на свое влияние уже претендовала Англия. В пределах Персии «зоны влияния» обеих держав были разграничены.