В октябре 1944 г. в Москве Черчилль и Сталин опять провели совещание: близость победы диктовала необходимость договориться по важнейшим вопросам войны и послевоенной политики. Черчилль еще раньше пытался добиться прямой договоренности между Миколайчиком, главой польского правительства в Лондоне, и Берутом, главой прокоммунистического Комитета национального освобождения в Люблине на занятой советскими войсками территории. Миколайчик настаивал на восстановлении Польши в границах 1938 г., и стороны не пришли к соглашению. Однако Черчилль и Сталин договорились о разделении сфер влияния в Восточной Европе: Румыния и Болгария доставались СССР, Греция — Англии; Югославия должна была находиться под влиянием обеих держав, но в конце концов Черчилль отказался от поддержки Михайловича и признал представителей Тито при условии символического участия в его правительстве некоммунистических деятелей (такая же договоренность была достигнута относительно правительства Берута). Нечего и говорить, что «буржуазные» представители скоро были устранены из правительств Польши и Югославии.
Восьмая фаза
(посткапиталистическая)
Итак, капиталистическое общество породило несколько альтернативных идеологий, в том числе коммунизм и нацизм. В основе нацизма лежала, однако, идея всемирного завоевания и милитаризации, на что ее сторонникам не хватило сил. Более стойким оказался коммунизм, но сама его прочность привела к бюрократическому застою и, закономерно, к экономическому оскудению. В Восточной Европе пришлось препятствовать его распаду вооруженной силой (Венгрия, 1956 г.; Чехословакия, 1968 г.). Старания распространить коммунистическую идею за пределы «страны победившего коммунизма» — СССР приводили к дорогостоящим, но бесполезным попыткам поддержать тоталитарные режимы в странах Африки (бывших колониях), в Латинской Америке. Они и не могли не оказаться бесплодными, потому что африканские диктатуры, якобы находившиеся в поисках «пути некапиталистического развития», на самом деле олицетворяли не седьмую и даже не шестую, а в лучшем случае пятую фазу исторического процесса. Отсюда непрерывные войны, неустойчивые границы владений и отсутствие каких бы то ни было гарантированных прав человека.
«Коммунистическая» система экономики и идеологии имела два центра, с 1961 г. соперничавшие: СССР и Китай.
Заметим, однако, что обе названные альтернативные идеологии седьмой, капиталистической фазы — нацизм и коммунизм — были тупиковыми и не выводили общество в какую-либо новую фазу[263]. Это смогла сделать третья альтернативная идеология — учение о правах личности, ставшее теперь мощным социально-психологическим побуждением.
Подобно тому как проповедь Иисуса происходила в I в. н.э., в четвертой фазе, а христианство возобладало как универсальная идеология лишь в начале пятой фазы, так и учение о правах человека как социально-психологическое побуждение было выражено в работах Беккариа, Монтескье, во французской «Декларации прав человека и гражданина», в американском «Билле о правах»[264], появившихся еще в XVIII в., на пороге седьмой фазы, но это учение до середины XX в. не стало господствующим.
За первыми декларациями последовало развитие классического капитализма с его безудержной эксплуатацией рабочего класса. Действительно, альтернативная идеология оказывает влияние на общество лишь тогда, когда в силу вступают и другие два признака новой фазы — изменения в структуре производства и сверхоружие. Изменения в структуре производства происходили исподволь с начала XX в. — очень важную роль здесь сыграли социал-демократы, фабианцы и лейбористы, сумевшие добиться изменения расстановки сил в производстве. Учение о правах человека получило дальнейшее развитие в выступлении Вильсона в 1918 г., в Уставе Лиги Наций в 1920 г., т. е. в конце седьмой фазы. Универсально оформившейся идеологией оно стало лишь на пороге восьмой фазы — в Уставе Организации Объединенных Наций, разработанном в 1942—1946 гг., и в других ее декретах. Но окончательный предел капиталистической фазе положило изобретение ядерной бомбы. Ядерная война означала бы гибель всего человечества, а чтобы запретить ядерные бомбы и прекратить их производство, нужно было перестроить все отношение общества к военным конфликтам вообще, снять максимальное количество дискомфортов. Это еще не окончательно достигнуто: некоторые тоталитарные (да и другие) режимы не теряют надежду создать собственную ядерную бомбу и тем самым под угрозой уничтожения человечества укрепить или установить свою власть. Но мне кажется, мировому сообществу удастся избавить себя от этой опасности.
Первые зачатки движения в сторону новой, восьмой фазы исторического процесса относятся к 30-м годам XX в. и связаны с проблемой периодических кризисов перепроизводства в капиталистической экономике. Еще Маркс, как и некоторые другие экономисты, заметил, что в стремлении к увеличению прибыли капиталистическая индустрия периодически начинает производить больше товаров, чем может приобрести население, и это приводит к сокращению производства, росту безработицы и другим кризисным явлениям; что при этом такие кризисы перепроизводства возникают регулярно — каждые десять-одиннадцать лет, становясь все более глубокими и болезненными. Такие кризисы отмечены в 1857, 1866, 1873—1878, 1892, 1900—1903, 1907, 1920, 1929— 1933 гг., причем последний кризис был наиболее болезненным и, казалось, ставил под сомнение дальнейшее существование самого капиталистического строя.
В то время как марксистские экономисты предлагали радикально решить проблемы кризисов путем уничтожения капитализма, со стороны буржуазии тоже была сделана попытка подключить, как это делал Маркс, гуманитарную науку политической экономии к решению производственных вопросов — но с учетом новых открытий в этой научной области, сделанные в послемарксову эпоху. Новое решение проблемы капиталистического производства было дано Дж. М. Кейнсом в 1936 г. Оно заключалось, между прочим, в том, что в критические периоды роста безработицы и сокращения спроса правительству и центральным банкам нужно не сокращать инвестиции, как довольно естественно делалось раньше, а, напротив, увеличивать инвестиции на общественные нужды и удерживать инфляцию. Государственное оформление эти же идеи получили в политике
New
Deal
(«Нового курса», точнее, «Новой раздачи карт») президента Франклина Д. Рузвельта в Соединенных Штатах (1933 — 1937). Новые идеи прививались не сразу, и кризисы еще продолжались, но имели уже более локальный и непериодический характер. Большой кризис 1975 г. был связан уже с трудностями перехода к восьмой фазе и имел далеко не столь тяжелые для населения результаты, как кризис 1929 г.
Существенно, что социальная обеспеченность трудящихся, а в какой-то мере и безработных с наступлением восьмой фазы становится важнейшей частью государственной экономической политики. Наиболее важными на этом этапе были, пожалуй, прежде всего работы американского экономиста Василия Леонтьева в области экономического программирования и прогнозирования.
Но еще в 1930-х годах было математически доказано, что наибольшая производительность труда достигается при восьмичасовом рабочем дне и регулярных выходных днях и сокращается при увеличении рабочего дня. Освоение этой истины привело к прекращению преследования рабочих профсоюзов и к поощряемой властями политике удовлетворения все большего числа человеческих нужд и потребностей, порой даже прихотей. Стремление устранить дискомфорты распространяется затем и на женщин, все большее количество которых участвует в производстве, в науке и администрации; оно распространяется даже на сексуальные меньшинства, ранее подлежавшие уголовному преследованию.
