Речь идет об исламе. Новое учение было создано в Аравии пророком Мухаммедом (570?—632) на основе уже ранее распространившихся на эту страну иудаизма и христианства. Мухаммед происходил из Мекки (центра очень важной в то время торговли между Византией и странами Индийского океана), но, испытав преследования в родном городе, бежал в соседнюю Медину, которая и стала центром распространения новой религии — ислама, или мусульманства.

В отличие от других основателей религиозных и религиозно-философских доктрин — Заратуштры, Будды, Конфуция, Иисуса, Павла — Мухаммед был не только вдохновенным проповедником своего учения, но и воином, и это оказало серьезное влияние на развитие ислама вообще. Именно сам Мухаммед во главе своих последователей ради насаждения ислама завоевал Мекку и значительную часть остальной Аравии. При его преемниках, халифах, не только новая вера, но и новая государственная власть распространились сначала по Плодородному Полумесяцу (Ближнему Востоку), а потом вскоре до Испании (с попыткой вторжения в Галлию) на западе, до Инда и за Инд, до Амударьи и за Амударью на востоке. При этом арабы-мусульмане не имели над своими противниками ни численного, ни технического превосходства. Можно сказать, что завоевание совершили не столько арабские войска, сколько учение ислама.

Чем отличался ислам от христианства, ставившего перед своими верующими приверженцами очень тяжелые требования морально-этического и догматического характера, пропагандировавшего идею, что только полное отрешение от мира и человеческих страстей (по возможности в монашестве) может дать спасение, и от зороастризма с его сложными табу и учением об обязательном (и труднодостижимом) неосквернении чистых стихий? Тем, что бремя ислама было легким. Вместо того чтобы выучивать сложнейшее кредо («Верую») с его опровержением всех поодиночке еретических вариантов христианства, от мусульманина требовалось знать и повторять краткую формулу: «Нет никакого божества, кроме Аллаха, и Мухаммед — посланник Аллаха». В пределах ислама возникали различные доктринальные течения, но ни одному из них не отказывали в правоверии; даже основное деление мусульман на суннитов и шиитов касается не самого учения, а правомочности или неправомочности суннитских халифов — преемников пророка (Омар или Али?) и частностей восприятия устной традиции. Иудеев и христиан мусульманство считает не язычниками (как христианство считает мусульман), а лишь обладающими неполным откровением — все же они «люди книги», а Моисей и Иисус чтятся как предшественники Мухаммеда.

Основные требования ислама могут быть изложены в нескольких строках: это устное утверждение единственности (т. е. не троичности) божества, пять ежедневных молитв с омовением, уплата «благотворительной подати» —

закят

(сверх государственного налога), пост в месяце рамадан и, по возможности, паломничество в Мекку; а в богословском плане — это вера в единого Бога, в ангелов, в книжное откровение, в пророков и в День Страшного суда. Кроме того, к основным требованиям ислама надо отнести и

джихад

—

«священную войну» против неверных и для насаждения правой веры. Правда, позднее мусульманские богословы выдвинули положение о том, что джихад может осуществляться не только оружием, но также мысленно и устно. Однако первые мусульмане, безусловно, понимали его только как наступательную войну.

Кроме устранения социально-психологического дискомфорта, что является целью любого массового идеологического движения, ислам удовлетворял побуждение к лидерству, к агрессивности и даже к удовлетворению половой потребности. Если христианство взывало к всяческому ее подавлению, то ислам не только не призывает к монашескому воздержанию, но прямо рекомендует многоженство (до четырех законных жен, если муж способен их содержать; практически разрешается и неограниченное число наложниц). Даже в раю исламский праведник может наслаждаться со множеством «чистых жен» —

гурий,

с каждой один раз за каждый день поста в месяц рамадан и за каждое доброе деяние. (В то же время на земле прелюбодеяние карается телесным наказанием.)

Неудивительно, что ислам распространялся, как огонь. Арабы вторглись в ближневосточные страны Плодородного Полумесяца отдельными племенными ополчениями при халифах Абу Бакре (632—634) и Омаре (634—644), причем между отдельными арабскими племенами немедленно вспыхнули войны, которые продолжались фактически в течение времени правления всех халифов из династии Омейядов (660—750). Тем не менее в 637 г. пала столица сасанидского Ирана Ктесифон (в Месопотамии), в 651 г. погиб последний сасанидский царь Ездигерд III (около Мерва), в 645 г. 12 тыс. мусульман захватили Египет, в 670-х годах и снова в 717 г. осаждался Константинополь, в 676 г. арабы вторглись в Хорезм, в 709 г. была взята Бухара, в 710 г. арабы достигли берега Атлантики, в 711—712 гг. захватили почти всю Испанию и даже (неудачно) сражались с франками в центре Галлии и т. д. Арабские завоевания продолжались до второй четверти VIII в. При этом уже в 655 г. был совершен морской (!) набег на Кипр и другие византийские владения, позже — на Сицилию. Ясно, что для этого были нужны моряки, и эти моряки должны были быть уже мусульманами, но явно не могли быть арабами. Таким образом, к середине VII в. под знамена ислама становились не только арабы, но и местное население.

Арабское вооружение было не сильнее, а скорее даже слабее византийского и сасанидского: копье, меч (или сабля), лук, небольшой щит, шлем-шишак с кольчужной бармицей, нательная кольчуга; сравнительно редко применялась конская броня. Арабы не имели осадных орудий (но у них была зажигательная смесь), и тем не менее города им, как правило, быстро сдавались.

Все новообращенные освобождались от

джизьи

(дополнительного налога на «неверных») — весомый аргумент в пользу принятия ислама.

Земельные отношения в халифате отличались простотой. За исключением необрабатываемых или неудобных земель

(савафи),

вся земля была роздана в собственность

(мульк),

и с нее платился налог —

харадж.

Иметь мульк мог и сам халиф; духовные и благотворительные учреждения (например,

медресе

— религиозные школы) тоже получали земли из специально выданной (дареной) земли —

вакф.

Начиная с IX—X вв. различным военачальникам и вельможам уступается право сбора хараджа с определенных земель —

икта.

Феодальной иерархии исламское право не знало. Харадж взимался с любого дохода, в том числе и горожан — ремесленников и торговцев.

Не сложилось в исламе и сословие духовенства. Ближайшим соответствием христианскому духовенству являются '

улами

(«ученые», ед. ч. '

алим),

т.

е. лица, получившие образование в медресе. Наиболее почтенному из местных

'улама

поручается председательствовать на коллективной молитве в мечети и (при случае) произносить проповеди. Такой председательствующий на молитве является

имамом,

хотя «имам» может быть и чисто почетным званием. Некоторым «ученым» традиция предоставляет право толковать религиозные положения и законы —это

муфтии.

Наконец, к 'улама относится и

кади

— «судья», обычно назначаемый государством. Никакого рукоположения для мусульманских 'улама не требуется, как и не почиет на них никакой особой благодати. Термин

мулла

(более позднего происхождения) может применяться по отношению к любому из улама.

В правовом отношении мусульманство руководствуется

шариатом.

Но шариат шире права в западном понимании слова, так как он регулирует всякую деятельность человека в бытовом, правовом или религиозном смысле. Всякое делание или неделание либо приказано Богом, либо рекомендовано Богом, либо не имеет правового значения, либо осуждается Богом, либо совершенно запрещено Богом. Существенно, что установления шариата исходят не из изданных человеком законов, а из откровения, которое, как предполагается, дал сам Бог. Поэтому шариат основан на Коране, на канонической традиции (сунне), на единодушном мнении толкователей. Эти мнения проверяются (как в Талмуде) особой хитроумной системой сопоставления суждений по аналогии

(кияс).

Поскольку шариат все же не способен охватить все возникающие вопросы, постольку используется и

адат,

т.

е. местное обычное право. Шариат считался боговдохновенным и столь же обязательным, как Коран; в практической жизни он даже важнее Корана, поскольку, в отличие от обличений библейских пророков и Павловых посланий в христианстве, Мухаммед почти не давал указаний на этическое содержание понятий «добро» и «зло» и сосредоточивался на самой вере.