Поставки по «ленд-лизу», по некоторым данным, составляли 5—10% потребностей Советской армии. Они имели большое моральное значение — советский солдат переставал чувствовать себя одиноким в борьбе с немецким фашизмом. Особенно важны были поставки Советскому Союзу отличного автомобильного транспорта, взрывчатки и стратегических металлов (никеля и др.). Менее существенными были непосредственные поставки оружия. Сложность поставок по «ленд-лизу» состояла в том, что немецкие подводные лодки господствовали на Атлантике, редкому судну удавалось проделать путь от берегов Соединенных Штатов до Европы более двух-трех раз[236].

К 1942 г., срочно перебазировав важнейшие объекты военной промышленности на Урал и в Сибирь и введя их в действие в рекордно короткие сроки, Советский Союз начал получать в достаточном количестве танки Т-34, превосходившие тогдашние немецкие танки по своим качествам, «катюши» и другую военную технику; к концу 1942 г. стали поступать на вооружение новые отличные боевые самолеты (они проектировались в значительной части в «спецтюрьмах» НКВД). Заметим при этом, что на военных заводах работали едва ли не преимущественно женщины и подростки при 12-часовом рабочем дне.

Англия устами своего премьера Черчилля объявила себя союзницей СССР еще в июне 1941 г. и тоже участвовала в «ленд-лизных» поставках[237]. Но главным для Советской армии было обещание открыть второй фронт в Европе. Его пришлось долго ждать. Советские вооруженные силы несли огромные потери в живой силе. По некоторым подсчетам, СССР потерял вчетверо больше солдат, чем Германия, а англичане выжидали, пока их операция сможет быть проведена с минимальными людскими потерями.

1942 год протекал чрезвычайно скверно для СССР. Правда, Гитлер уже не мог вести наступление сразу по трем направлениям, и летом 1942 г. он решил начать его только на южном, хотя генерал Рундштедт считал такую стратегию ошибочной и подал в отставку со своей должности.

Немцы в ноябре 1941 г. достигли Ростова, но затем были отброшены за р. Миус. Их новому наступлению предшествовала состоявшаяся по инициативе Сталина попытка контрнаступления на Харьков весной 1942 г., в то время явно преждевременная; она окончилась разгромом и новым окружением множества советских частей.

Задача, поставленная немецкой армии, заключалась в том, чтобы прорваться к Кавказу и в Закавказье, захватить нефтяные промыслы Майкопа, Грозного и Баку и в дальнейшем составить угрозу британским силам на Ближнем Востоке (где немцы успешно развертывали антианглийскую пропаганду среди арабов)[238]. Им действительно удалось занять Майкоп, Минеральные Воды и Грозный и кое-где преодолеть кавказские перевалы, но последовавшее поражение их войск на Волге и на Дону вынудило их оставить Кавказ.

Другая немецкая группировка была брошена на восток от Харькова и на северо-восток от Ростова с заданием перехватить Волгу и создать угрозу индустриальным регионам России. Гитлер не скрывал, что Сталинград для него — слово символичное. Когда немецкие войска вошли в него, он провозгласил: «Где ступила нога немецкого гренадера, там он не ступит назад» — но ошибся. В самом городе Сталинграде 6-й германской армии не удалось вытеснить советских бойцов с прибрежной полосы, где они сопротивлялись с небывалой стойкостью, несмотря на огромную мощь бомбардировок и артиллерийского огня. В ходе боев выяснилось, что 6-я армия выдвинулась слишком далеко вперед, и в результате операции, проведенной генералом Жуковым и маршалом артиллерии Вороновым при общей координации генерала Василевского, советским войскам удалось полностью окружить Сталинград и отрезать немцев от всякого снабжения. Стоявшие на флангах группировки итальянских и румынских солдат сдались, германские части все более сжимались, пока наконец стоявшая в центре котла часть немцев, оставшихся в живых, также не сдалась в плен.

Сталинградская эпопея потрясла население Германии, но все же ни оно, ни германская армия не теряли надежду, поддаваясь на оптимистическую пропаганду.

С этого -момента стратегия Германии была направлена уже не на дальнейшие завоевания, а на удержание захваченного. Гитлер теперь боялся открытия второго фронта во Франции, и с этим связано его решение 11 декабря 1942 г. оккупировать и всю петэновскую часть Франции.

Не менее важную роль, чем сталинградская битва, вскоре сыграла грандиозная битва на Курской дуге. Снова заняв Белгород и удерживая Орел, немцы задумывали удар в сторону Курска с целью окружить советские войска, но на этот раз их танковые колонны имели недолгий успех; ответное советское танковое наступление отбросило германские части на запад. Одновременно немцы стали откатываться и из-под дальних подступов к Москве, и с осени 1943 г. и до конца войны, оказывая отчаянное сопротивление и нанося Советской армии тяжелые потери, почти непрерывно находились в отступлении.

Такой поворот событий имел несколько причин. К советским генералам и офицерам[239] пришел опыт, средний офицерский состав, после репрессий 1938 г. и последующих лет в основном образованный «выдвиженцами» из сержантского и лейтенантского состава, не имевшими тактической подготовки, был в значительной мере перебит и заменен толковыми офицерами из запаса[240]. Путем огромного напряжения, используя труд женщин и подростков, СССР сумел организовать военное производство на Урале и в Сибири и к середине 1943 г. имел явное господство в воздухе и преимущество в танковых силах.

В самой Германии, как уже упоминалось, вплоть до 1940 г., да даже до 1943 г., немецкое гражданское население не испытывало особых тягот. Рабочая сила пополнялась за счет депортации в Германию более 7 млн. «восточных рабочих» (

Ostarbeiter

) мужского и женского пола (русских, украинцев, поляков). Было намечено будущее государственное устройство: в центре Европы создавалась «Великогерманская империя» (

Reich

), которая включала помимо старых немецких земель западную Польшу, Австрию, Эльзас, Лотарингию и Люксембург. Великогерманской империи подчинялись также «Генерал-губернаторство», включавшее центр Польши и Галицию (слово «Польша» было табуировано), и «Протекторат» (Чехия). Нидерланды, Данию и Норвегию, а также Крым и Кольский полуостров предполагалось включить в «Германскую империю немецкой нации», полноправное население которой должно было полностью состоять исключительно из «арийцев» (к ним относились только народы, говорившие на языках германской группы). Франция, Сербия и др. должны были находиться в зависимости от Германии. Территория «Генерал-губернаторства» и четырех «имперских комиссариатов» — Украины, Остланда (Белоруссии и Прибалтики) и предполагавшихся, но не созданных комиссариатов «Московии» и «Кавказии» — должна была служить для расширения германского «жизненного пространства» и немецкой колонизации. Поляки и русские рассматривались как «недочеловеки» (

Untermenschen

) и подлежали полному или частичному истреблению с высылкой оставшихся в живых в область «Идель-Урал» (Поволжье и Приуралье) и в Сибирь.

Кроме того, уничтожению подлежали большевистские кадры (был приказ при пленении расстреливать на месте армейских политработников), а также «расовая (биологическая) основа большевизма», каковой Гитлер считал еврейскую национальность, точно так же как он считал биологической основой нацизма немецкую национальность. За ее чистотой тщательно следили: германский офицер, если хотел жениться, должен был предъявить «предковый паспорт» (

Ahnenpass

) невесты, доказывающий чистоту германского происхождения с 1800 г. (а для эсэсовцев и более давнее). Хорошо, что в европейских церквах тщательно сохранялись книги актов гражданского состояния за многие годы. Такие же требования предъявлялись для занятия государственных, профессорских и других постов.