Лиза осторожно отодвинула в сторону большого серого кота, который спал на прилавке, и вручила сестре один из флаконов.

– Вот, понюхай, это «Гвоздичное масло» Пассела. Что скажешь?

Эвви понюхала и сморщила носик. Даже кот фыркнул и попятился.

– Слишком крепкий запах? – Лиза вернула флакон на место. – А что ты скажешь об этой «Фиалковой воде» Линсея?

– У этой запах слишком сладкий, – ответила сестра.

– А вот еще «Сто роз» Грея.

– Вот это – другое дело. То, что надо. – Эвви хотела еще раз понюхать туалетную воду, но сестра мягко остановила ее.

– Постой, Эвви, на тебя смотрит какой-то мужчина, – прошептала она.

– Мужчина? – Эвви покраснела, отчего стала еще более хорошенькой. – Значит, тут есть и другие покупатели?

– Он только что вошел, – ответила Лиза, – и сейчас смотрит журналы мужской одежды. Но, я тебе скажу, свои сюртуки он шьет не по этим образцам. Этот человек одет много лучше. – Она снова бросила взгляд на незнакомца и сжала руку сестры. – Эвви, послушай, – прошептала Лиза, – он смотрит на нас что-то уж слишком внимательно!

Эвви покраснела еще сильнее.

– Что ты, Лиза, – смутилась она. – Должно быть, он смотрит на тебя. Я слишком невзрачна.

– Ну-ну! Ты у нас красавица. А смотрит он на тебя. Сейчас я проверю. – Лиза сделала вид, что нюхает туалетную воду, а сама украдкой еще раз взглянула на таинственного джентльмена, проявившего к ним такой интерес.

– Как он выглядит? – шепотом спросила ее сестра.

Лиза постаралась описать незнакомца как можно полнее.

– Он довольно привлекателен на вид. Этот человек высокого роста и носит очки, но они идут ему. У него умное лицо, и держится он с достоинством. Пожалуй, это классический английский тип лица. Он блондин… и, пожалуй, ему не больше сорока.

– Интересно, кто же это такой. Ты его никогда не видела прежде? – спросила Эвви.

– Точно не помню. Но почему-то мне кажется, что могла где-то видеть его. Может быть, он из числа папиных или маминых знакомых. Не могу сказать.

Лиза снова бросила взгляд на посетителя, но на этот раз он был занят разговором с мистером Бишопом. Она услышала громкий голос хозяина магазинчика:

– Весьма и весьма сожалею, но их еще нет. Однако обещаю, что они появятся прежде, чем маркиз прибудет в Пауэрскорт. Даю вам слово, мистер Джонс.

– Ты слышала, Лиза? – прошептала Эвви. – Это Джонс. Должно быть, этот джентльмен – управляющий имениями Пауэрскортов. Он, видно, приехал посмотреть, как дела в замке. Конечно, папа и мама знали его, ведь им был хорошо знаком сам старый маркиз. Вот почему он тебе показался знакомым…

Но Лиза уже не слушала ее. Даже простое упоминание о Пауэрскортах было для нее слишком болезненным, так как оно снова пробуждало в ее душе тяжелые воспоминания и чувства.

– Лиза, – окликнула ее сестра.

– Ты сейчас подумала об… Айване? – тихо спросила Эвви.

– Нет.

– Ну ладно. – Эвви коснулась рукой лица сестры и погладила ее по щеке.

Лиза, которой все еще было не по себе, поставила обратно флакон и сказала:

– Давай возьмем письмо от тетушки Софи и пойдем домой. А то Джордж уже скоро вернется из школы. Надо успеть приготовить ему поесть.

– Вот это верно, – поддержала ее сестра.

Человек по фамилии Джонс занялся изучением столовых приборов, которые были выставлены на одном из прилавков. Мистер Бишоп к этому времени освободился и, увидев Лизу, сразу же вручил ей письмо.

– Вам повезло, леди, – сказал он с улыбкой. Похоже, ваша бабушка Софи закончила путешествовать в этом году. Сколько ей лет? Кажется, девяносто? И откуда у нее столько прыти!

– Она ведь Альсестер, не забывайте об этом, мистер Бишоп, – ответила Эвви с нервным смехом. Она осторожно пожала руку сестры, и Лиза ответила ей тем же.

Но если бы кто-то из них оглянулся на Джонса, то заметил бы, как он помрачнел. Он не сводил глаз с письма, которое держал в руке радостный мистер Бишоп. При этом Джонс, по-видимому, прислушивался к каждому слову их разговора.

– Ну, так чем же занимается теперь старая тетушка? – спросил мистер Бишоп. – Ваши рассказы о ней – единственное наше развлечение.

Лиза, которой не терпелось узнать новости, улыбнулась ему и сломала печать.

Джойс, видимо, больше не мог смотреть на нее, и повернулся спиной. Он делал вид, что рассматривает ножи, но на самом деле они его вовсе не интересовали. Лицо его было печальным.

Вскоре таким же стало и выражение лица Лизы. Прочитанное письмо очень огорчило, даже потрясло ее.

Она заставила себя перечитать письмо.

– Что случилось, мисс Альсестер? – спросил ее мистер Бишоп.

– Что-нибудь не так, Лиза? – забеспокоилась Эвви.

– Случилось несчастье. Тетушка Софи умерла, – наконец ответила Лиза. Голос ее дрожал, но она продолжала: – Мистер Фенимор, ее лондонский адвокат, пишет, что она скончалась в Вене. Он прислал нам месячное пособие, но больше денег не будет.

– Не может быть! – прошептала Эвви. Джонс, на которого никто не смотрел в этот момент, грустно покачал головой.

– Боже, неужели еще одно несчастье? Как несправедлива к вам судьба! – вскричала стоявшая за прилавком миссис Бишоп, которая тоже слышала их разговор.

– Мы ведь плохо ее знали, миссис Бишоп, – призналась Лиза. – По правде сказать, мы ее вовсе не знали. Еще три года назад мы даже не слышали о том, что у нас есть двоюродная бабушка… но она так поддерживала нас все эти годы.

– Что же вы теперь будете делать? – Глаза миссис Бишоп наполнились слезами.

– Не знаю, – тихо ответила Лиза.

– Пойдем домой, – сказала Эвви. – Мы что-нибудь придумаем. Мы ведь до сих пор как-то справлялись.

– Да, справимся как-нибудь, – повторила Лиза. – Спасибо вам, мистер Бишоп и миссис Бишоп.

Сжимая в руке письмо, Лиза вместе с сестрой направилась к выходу. Джонс немедленно открыл перед ними дверь, но Лиза даже не взглянула на него. Она уже думала о том мрачном будущем, которое ожидало их с сестрой и братом.

– Я должен видеть его немедленно, – заявил Холланд, не обращая никакого внимания на протесты Бидлса. – Где он сейчас?

– Его милость в столовой, сейчас он допивает, кофе. – Тон мажордома был ледяным. – Я бы попросил вас… Мистер Джонс! – вскричал он, видя, что управляющий решительно направился в комнату, где завтракал маркиз.

Холланд не реагировал. Он решительно открыл дверь как раз в тот момент, когда лакей принес маркизу вторую порцию пудинга. Лакей, шокированный внезапным вторжением, уставился на Джонса.

Трамор не поднял головы. Он отхлебнул кофе из чашечки веджвудского фарфора и снова принялся за свой завтрак.

– Я пришел поговорить об Альсестерах, – холодно начал управляющий.

– Я не помню, чтобы о вас докладывали, Джонс, – невозмутимо заметил маркиз. Только после этого он посмотрел на гостя и кивком велел лакею удалиться.

– К черту доклады! – резко воскликнул Холланд. – Я там был, вы меня слышите? Я был там, когда они получили это проклятое письмо. Лучше бы этого не видеть! – Холланд побагровел от гнева. – Зачем было так резко прекращать выплату пособия? Разве нельзя было дать мисс Альсестер хотя бы побольше времени? Или вы хотели, чтобы именно так все и было? Хотели заставить их страдать из-за того, что случилось в прошлом?

– А что случилось в прошлом? – спросил маркиз. – Расскажите мне об этом, если вы так хорошо знаете жизнь Альсестеров. – При этих словах Пауэрскорт в упор посмотрел на управляющего.

– Я не знаю всего, что было между вами и мисс Элизабет, – ответил Джонс. – Но я знаю, как к вам относились в этой деревне. И я подозреваю, что вам пришла в голову странная идея: если отомстить Элизабет Альсестер, то это будет уроком и для всех жителей деревни Ноддинг Нолл.

Маркиз помолчал с минуту, словно обдумывая эти обвинения, потом заявил:

– Вы ошибаетесь, Джонс. Возвращайтесь к своим делам в замке Пауэрскорт. Вам остается всего две недели. – Трамор закончил завтрак и дал понять, что разговор тоже закончен.