Октябрь 1855 года

Месть – такое блюдо, которое лучше всего подавать холодным…

Дорогостоящий и элегантный особняк на Пиккадилли имел вполне аристократический вид, но Холланд Джонс, стоявший у железных ворот в стиле «барокко», взирал на это здание без всякого благоговения.

То была превосходная резиденция одиннадцатого маркиза Пауэрскорта. Вот уже три года маркиз обитал здесь, предаваясь утехам светской жизни. Можно даже было бы сказать, что он счастлив, если бы не постоянно мрачное выражение лица маркиза.

Холланд был управляющим имениями Пауэрскортов, как и его предки, но перед каждой встречей с новым хозяином бывалому управляющему становилось не по себе. Внешне маркиз обычно был вежлив с тем, кто служил ему, но Холланду бывало очень неуютно как от пронизывающих взглядов хозяина, так и от его ледяного молчания. Особенно не хотелось управляющему встречаться с новым владельцем особняка сегодня, так как предстояло передать ему не очень хорошие новости. Но служба службой, и Холланду Джонсу ничего не оставалось, как войти в ворота дома № 181 по Пиккадилли и доложить маркизу о состоянии его замка.

Мажордом, отворивший дверь, сообщил управляющему, что маркиз ждет его. Наверху, на галерее, служанка зажигала газовые светильники. Зазвонили колокольчики, возвещая о том, что пришло время подавать бренди.

– Он, вероятно, в библиотеке? – спросил управляющий у мажордома.

– Кгм… кгм… ээ… Да, сэр, – отвечал мажордом, откашлявшись.

– В таком случае не беспокойтесь, старина, не стоит меня провожать, – заметил Холланд, глядя на дверь из красного дерева, которая вела в библиотеку. Про себя он добавил: «Я встречусь со зверем один на один».

Хотя в зале царила вечерняя суета, в библиотеке оказалось довольно тихо. Полки на стенах были уставлены толстыми книгами в кожаных переплетах. Бархатные шторы плотно закрывали окна. Единственным источником света в библиотеке был камин. В тусклом свете лицо маркиза казалось еще мрачнее обычного.

Холланд невольно подивился тому, насколько этот человек не соответствовал окружающей его обстановке. Маркиза Айвана Трамора легче было представить на средневековом турнире, чем в библиотеке, среди книг. «Ему бы подошел скорее панцирь, чем эта одежда, притом немецкий панцирь», – с неприязнью подумал Холланд, вспомнив зловещего вида доспехи, на которые он обратил внимание на Королевской выставке. Да, такое рыцарское одеяние скорее было бы к лицу новому маркизу, чем его темные брюки и шелковый жилет. По мнению Холланда, он сам больше был похож на джентльмена, чем его хозяин. Но это не очень-то утешало управляющего.

– Очень рад вас видеть, милорд, – сказал Холланд и, дождавшись кивка хозяина, уселся на стул.

Два огромных мастиффа, лежавшие у камина, подняли головы и уставились на гостя. Холланд невольно поежился.

Как обычно, маркиз не стал тратить время на приветствие и перешел прямо к делу.

– Итак, вы побывали там? – спросил он.

– Да, – ответил управляющий неуверенно.

– Ну? – нетерпеливо спросил маркиз. Холланд заставил себя посмотреть на хозяина.

– Как и следовало ожидать, замок в ужасном состоянии, – ответил Холланд, – как управляющий имениями Пауэрскортов я искренне советую вам не спешить с переездом.

Холланд вновь украдкой взглянул на маркиза. Похоже, что тот воспринял новость без гнева. Айван Трамор немного помолчал, машинально потирая правую Щеку (Джонс знал, что это бывает, когда хозяин погружен в свои мысли). На правой щеке у него был шрам, и поговаривали, что девицы и вдовушки, влюблявшиеся в Трамора, находили этот его шрам особенно привлекательным. «Видать, они начитались дешевых рыцарских романов», – подумал Холланд. Впрочем, он не сомневался, что свирепая внешность нового маркиза отпугивает не меньшее количество женщин, чем привлекает.

– А во что, по-вашему, обойдется ремонт замка? – спросил, наконец, маркиз.

– Боюсь, что это будет стоить сумасшедших денег, милорд, – ответил Холланд. – Если дело дошло до того, что крысы изгрызли ковры…

– А я располагаю этими «сумасшедшими деньгами»? Есть у меня сумма, которая, по-вашему, нужна, чтобы восстановить замок?

– Милорд, ваше состояние, по крайней мере, утроилось с тех пор, как вы получили наследство. Я полагаю, что благодаря инвестициям в металлургию…

– Значит, у меня достаточно денег, – прервал его маркиз.

Холланд приподнял очки и потер переносицу, как если бы у него болела голова.

– Хорошо, – сказал маркиз. Он встал, однако жестом показал управляющему, что тот может сидеть. – Есть еще одно дело, которое я хочу вам поручить.

– Слушаю вас, милорд, – проговорил Холланд, вернув очки в прежнее положение.

– Дело касается мисс Альсестер. Я хочу прекратить выплаты. Начиная с определенного времени она не должна больше получать деньги.

Холланд не поверил своим ушам – Но простите, милорд, – напомнил он, – разве не вы сами посылали меня в Ноддинг Нолл узнать, как у нее дела?

– Я посылал вас узнать, как дела в Пауэрскорте, – отвечал маркиз с каменным выражением лица.

– Да, конечно, милорд. Но ведь Ноддинг Нолл совсем рядом с вашим замком. Если я не ошибаюсь, вы, как обычно, поручили мне, также навести справки о положении мисс Альсестер?

– Ну, и что вам удалось узнать на этот счет?

Холланд взглянул на Трамора, но тот отвернулся к камину, видимо поглядеть, как горит огонь.

– У Элизабет Альсестер дела идут хорошо. По крайней мере, так говорят, – ответил управляющий. – Простите, милорд, но зачем же вам лишать ее денежной помощи? Хотя я, собственно, не знаком близко ни с этой девушкой, ни с ее родными, но могу сказать, что с вашей стороны было очень благородно оказывать ей помощь. Особенно если учесть, что вы с ней не виделись несколько лет…

Маркиз резко повернул голову.

– Не ваше дело обсуждать мои знакомства, – отрезал он.

– Что вы, милорд, – поспешил заверить Холланд. – Я вовсе не обсуждаю, тем более что мисс Альсестер была еще совсем юной, когда вы ее последний раз видели…

– Это верно, – только и ответил маркиз, но управляющему вдруг показалось, что слова хозяина прозвучали как-то странно горько.

Он снова попробовал приступить к этой теме:

– Видите ли, милорд, я слышал, что прошлое Альсестеров было постыдным, и знаю, что все соседи постоянно сплетничают о мисс Элизабет. Но те деньги, которые она три года получала от нас, мисс Альсестер тратила только на нужды своей семьи. За эти годы она даже не купила себе ни одного платья.

– Все это хорошо, – прервал его маркиз. – И все же я хочу, чтобы вы написали ей и сообщили, что «старая тетушка Софи» умерла в Париже, оставив все свои сбережения Музею практической геологии, или что вам будет угодно. Поэтому через месяц я перестану выплачивать ей пособие.

– Милорд, я уверен, что у вас есть достаточные основания для прекращения помощи мисс Альсестер, – отвечал управляющий. – Но надо принять во внимание и нужды ее семьи. Ее младший брат еще почти ребенок. И, полагаю, вы не забыли, что у мисс Альсестер слепая сестра?

– Я помню все, что связано с Элизабет Альсестер и с ее семьей, смею вас заверить! – Глаза маркиза вспыхнули. Немного успокоившись, он переменил тему: – Сколько времени потребуется, чтобы привести замок в порядок?

– Там очень много работы, – ответил Холланд. – Может понадобится несколько месяцев.

– Когда я получаю право жить в Пауэрскорте, согласно завещанию десятого маркиза?

– Через три года после его смерти, милорд… как вам известно.

Холланд скрестил руки на груди. Всем было известно, что Айван Трамор – незаконнорожденный. Всем также было известно, что около двадцати лет он был подручным конюха, притом в соседнем поместье. Трамору было отказано даже в чести стать одним из слуг в Пауэрскорте. Прежний маркиз обошелся со своим единственным отпрыском словно с назойливым нищим, просто отшвырнув его в сторону. Но, несмотря на все это, Трамор был слишком зловещей личностью, чтобы жалеть его.