К концу пятидесятых годов оба немецких государства в основном оправились от последствий Второй мировой войны, залечив раны, полученные в ней, ранее, чем некоторые из победителей. Здесь, как и в примере с Австрией, весьма благоприятно для немцев сказалось яростное соревнование двух противоположных лагерей — западного, возглавляемого США, и восточного во главе с СССР, — кто больше даст бывшему противнику займов, ссуд, льгот, политических привилегий, поставок продовольствия, оружия и т.д. и т.п. для завоевания политического авторитета в своей зоне оккупации.

Все усиливающиеся противоречия между СССР и США по германскому вопросу умело использовались обоими немецкими государствами, которые хотя и принадлежали к противоположным лагерям, но были едины в вопросе получения материальных благ, каждое со своих партнеров. В результате в ФРГ стали кричать о достижении после войны пресловутого «экономического чуда», а в ГДР в ответ на это В. Ульбрихт обратился к правительствам социалистических государств с просьбой обеспечить самому западному форпосту социализма жизненный стандарт населения не ниже, чем в капиталистической ФРГ. В результате внутри- и внешнеполитических акций СЕПГ и правительства ГДР авторитет его среди трудящихся республики стал постепенно укрепляться.

Помимо старых коммунистов, в руководство СЕПГ и государства постепенно включались молодые партийные функционеры, часть которых во время войны была в подполье, как Эрик Хонеккер, находилась в эмиграции в Англии, а также левые социал-демократы, вошедшие в СЕПГ. Эти деятели сдержаннее относились к русским, зачастую забывая, кому они обязаны своим существованием. «Старики» помнили это и, несмотря на свои большие государственные и партийные посты, всегда шли нам на помощь. Чего нельзя было сказать о «молодежи», зараженной в известной мере немецким национализмом и спесью.

Создавалось впечатление, что даже в условиях оккупации страны нашими войсками, с уходом верных нам друзей — старых коммунистов, строить взаимоотношения с молодыми руководителями, пришедшими им на смену и преисполненными чувства собственного достоинства, становилось все труднее.

Практически неограниченное передвижение немцев из ГДР в ФРГ и обратно через линию демаркации, которая все еще не стала в полной мере границей, наличие широких «ворот» в Берлине, проезд в которые для граждан ФРГ и ГДР был не ограничен, открытая для немцев граница между секторами в городе создавали в ту пору большие возможности для экономических диверсий против «восточной зоны», как западники называли первое в мире немецкое социалистическое государство.

В Западном Берлине во всех магазинах и на обменных пунктах в ФРГ свободно принимали деньги ГДР по курсу 5 марок за 1 западногерманскую. Учитывая то обстоятельство, что цены на основные товары широкого потребления и продукты в Западном и Восточном Берлине были примерно одинаковые, валютчики и спекулянты наживали на этом целые состояния. К примеру: закупался в ГДР аккордеон «Вальтмейстер» за 600 восточных марок и продавался в Западном Берлине почти за ту же цену, но уже в марках ФРГ. Эти деньги легко обменивались в Западной Германии уже за 3000 марок ГДР, с которыми начинался новый расширенный цикл спекулятивных махинаций с получением многих сотен процентов нетрудовых доходов.

Курс марки ГДР на черном рынке умышленно обесценивался властями Западной Германии с целью подрыва экономики ГДР. Нужно сказать, что враги достигали своей цели, не только снижая курс марки ГДР, но и развращая «восточных» немцев перспективами легкой наживы. Из-за необходимости практически снабжать товарами весь Берлин затруднялось обеспечение Восточного Берлина не только промтоварами, но и продовольствием, т.к. все жители Западного Берлина предпочитали с помощью родственников и знакомых из ГДР закупать продукты в Восточном Берлине на восточные марки, за 1/5 их стоимости. Требования в магазинах предъявлять удостоверения граждан ГДР, некоторые ограничения в продаже не решали полностью проблемы стабилизации рынка. Для пресечения валютных махинаций западных дельцов и изъятия денег у спекулянтов-валютчиков в ГДР в 1957 году была проведена денежная реформа, существо которой заключалось в следующем.

В течение одного дня все старые банкноты ГДР были заменены в соотношении 1:1 в неограниченных количествах на новые, причем наличными владельцам денег меняли лишь 300 марок, о чем делали отметку в паспорте (аусвайс). На всю сумму сверх 300 марок выдавались чековые книжки, выплата по которым производилась лишь после доказательства владельцами чеков, перед авторитетными комиссиями, трудового характера сданных на обмен денег. При отсутствии доказательств законного источника накоплений они конфисковались в доход государства, а владельцы могли быть, в зависимости от решения комиссии, привлечены к уголовной ответственности за хищения или спекуляцию. Та же процедура осуществлялась и в сберкассах, куда явка владельца денег для получения предварительной выплаты в размере 300 марок была необязательна.

Для выяснения законности накоплений у владельцев чеков и сберегательных книжек устанавливался довольно продолжительный срок, по истечении которого претензии к государству по получению денег по чекам без особо уважительных причин не принимались. Многие из владельцев чеков и сберкнижек на необъяснимо высокие суммы предпочитали воздерживаться от их последующего предъявления к оплате, дабы не быть привлеченными к уголовной ответственности за незаконные пути обогащения. Некоторые подпольные миллионеры просто боялись предъявлять свои капиталы к обмену.

Лица, находящиеся за границей, в госпиталях, тяжелобольные и т.д. могли проводить первичный обмен под контролем чиновников финансовых органов в течение 10 дней по предварительным тарифным заявкам с последующей личной явкой для обмена заявленной суммы. При невозможности личной явки владельца денег обмен могли произвести его родственники и знакомые по доверенности или ходатайств у соответствующего учреждения, по линии которого владелец денег находился в командировке и не мог осуществить эту процедуру в установленные сроки. Обмен денег иностранным учреждениям в ГДР (посольства, консульства, торговые представительства и др.), в том числе и советским организациям и воинским частям, проводился также в весьма сокращенные сроки в соответствии с особым положением.

Частным лицам из ФРГ обмен денег не производился. В этот день тысячи жителей Западной Германии и Берлина устремились в ГДР и Восточный Берлин, пытаясь нелегально провезти и как-то, хотя бы за бесценок, реализовать награбленные капиталы. На КПП в Вартбурге и Мариенборне, на границах секторов в городе, можно было наблюдать трагикомичные картины, когда у солидных господ и дам свертки с крупными купюрами старых восточных марок обнаруживали не только в прическах, но и в других, более сокровенных местах. Кучи банкнот различного достоинства, как ненужный мусор, валялись на полу в таможенных пунктах, на КПП. Некоторые слабонервные спекулянты валютой, сразу превратившиеся из миллионеров в нищих, кончали жизнь самоубийством. Тысячи разорялись.

Основная масса честных тружеников ни в какой мере не пострадала от проведения реформы и с удовлетворением встретила ее. Проведена она была со свойственной немцам организованностью и пунктуальностью. Успеху этого важного государственного мероприятия способствовало сохранение всей подготовительной работы в глубокой тайне, исключающей возникновение каких-либо догадок и домыслов. Деньги печатались в СССР и были завезены в финансовые органы в обычной упаковке за печатями, вскрыть которые была дана команда лишь в час обмена. Утверждали, что решение правительства о проведении реформы было принято по предложению В.Ульбрихта за несколько часов до обмена и ни один министр якобы не был отпущен с заседания совета, на котором до наступления часа обмена рассматривались другие государственные вопросы. ГДР получила в результате этой денежной реформы (обмена) свыше двух миллиардов марок дохода.