В сражениях на тайных фронтах и открытых битвах холодной войны нам приходилось выступать против изощренных и сильных противников, действующих единым фронтом, и нужно с удовлетворением сказать, что при всей сложности обстановки существенных провалов советская военная разведка не имела.

Значительно больше неприятностей оперативного порядка имели наши коллеги по линии государственной безопасности, объем задач у которых был значительно шире и включал в себя не только обеспечение наших войск, но и проникновение в контрразведывательные органы вероятного противника. Большие усилия наших КРО направлялись также на изъятие изменников, военных преступников, националистов типа бандеровцев и бульбовцев из западных зон с целью воздания им должного за содеянные ими злодеяния против человечества и своего народа в период войны.

Работа подобного рода проводилась систематически и требовала больших усилий, т.к. вся эта нечисть находилась под покровительством западных держав и австрийских властей. Извлечение каждого такого мерзавца из западных зон требовало сложных операций, больших материальных затрат, а иногда и потерь преданных нам людей.

Известной ошибкой, с моей точки зрения, являлось поголовное изъятие из советской зоны оккупации всех осевших там в период гитлеровского господства так называемых перемещенных лиц советского происхождения.

Как известно, немцы угоняли много молодых парней и девушек на работу в Германию и Австрию. В Австрии, где режим в отношении восточных рабочих был мягче, чем в Германии, часть из них вступала в браки с австрийскими гражданами, как правило, в какой-то мере симпатизировавшими Советскому Союзу.

К 1948–1949 гг. юноши и девушки, угнанные в рабство в 1941–1942 гг., когда им было 16–17 лет, уже успевали обзавестись семьей, детьми, изучить язык и в какой-то степени ассимилироваться с местным населением. Этих людей мы почему-то ставили на одну доску с военными преступниками. Их разыскивали, арестовывали и без выяснения причин задержки в стране высылали в СССР в лагеря. На этой почве возникали трагедии. Детей отрывали от матерей и отцов, жен разлучали с мужьями, т.к. браки с иностранцами не признавались в ту пору законными. Запомнился случай, когда секретарь одного из райкомов УПА Вены безуспешно ходатайствовал о возврате ему жены, матери двух детей, увезенной в СССР.

Эти случаи, а они были довольно-таки многочисленными, давали повод для самой разнузданной антисоветской пропаганды. Газеты пестрели сообщениями о похищениях людей русскими, причем опровергать эти публикации было весьма трудно, т.к. приводились реальные фамилии, показания потерпевших родственников и др.

Было бы значительно правильнее всю эту зеленую молодежь, так пострадавшую в детстве от ужасов войны, как правило, потерявшую своих близких на родине, оставить в Австрии или дать возможность выезжать в СССР всей семьей. Оставшиеся за границей при таких необычных обстоятельствах наши соотечественники создали бы своеобразную базу близких нам людей, на которых можно было бы влиять в последующем и использовать в нужном нам направлении.

Центральная группа войск имела в Австрии две дивизии и значительное количество отдельных частей обслуживания (инженерные, связи, ОСНАЗ и т.д.). Учитывая сравнительно небольшую территорию советской зоны оккупации, войска занимали весь казарменный фонд и стояли гарнизонами почти в каждом населенном пункте. Помимо повседневной боевой подготовки, несения службы суточного наряда, охраны линии демаркации, у военнослужащих оставалось свободное время, рационально использовать которое в условиях пребывания в чужой стране было очень трудно. Спортивные соревнования, кино, лекции и доклады на протяжении нескольких лет службы надоедали. Знакомство же со страной и контакты с ее народом всячески пресекались.

Отбор личного состава в части и соединения ЦГВ проводился весьма тщательно, но и при этих условиях в войска проникали по призыву разгильдяи и даже рецидивисты. Запомнился случай, когда один солдат, уже отслуживший в группе войск срочную службу, по возвращении домой достал новый паспорт, по которому он сразу стал на 4–5 лет моложе, вновь был призван в армию, попал служить в Вену и дезертировал к американцам. Количество чрезвычайных происшествий и бесчинств по отношению к местному населению было велико. Да и понятно, на 79-ти, 80-тысячную массу солдат, даже если ее комплектовать из ангелов, наверно найдется сотня чертей. А ведь в группу прибывали живые люди, росшие во время войны. У многих из солдат еще свежи были душевные раны от потери отцов и старших братьев, погибших от рук немцев или тех же австрийцев. И чем больше войск, связанных с боевой техникой, сконцентрировано на незначительной территории, тем больше происшествий, даже при самом высоком уровне дисциплины.

Так называемые ЧП были самыми разнообразными:

При учебных стрельбах снаряд с самолета попал в крышу здания.

Шофер не справился с управлением автомашиной, заехал на тротуар и задавил ребенка и старика-врача, лечившего несколько поколений пациентов в городе.

Солдат на посту, после окрика и выстрела вверх, застрелил идущего к объекту глухонемого.

Механик-водитель танка, проезжая по узкой улице в деревне, въехал в дом.

Два пьяных солдата, в соответствии с указанием коменданта, не были пущены в ресторан в Вене. В отместку они через стеклянную дверь разрядили диск ППШ по танцующей толпе. В результате несколько убитых и много раненых.

Пьяный солдат открыл огонь по межсоюзному патрулю, пытавшемуся его задержать. Советский и французский патрульные были убиты, английский тяжело ранен. Американца-шофера бандит под силой оружия заставил везти его в американскую казарму, где после перестрелки он был обезоружен нашим нарядом.

Подобные тяжелые происшествия, равно как и насилия, мелкие кражи, хулиганство сразу же через печать становились достоянием населения всей Австрии. Каждый, даже незначительный, случай нарушения общественного порядка утрировался и приобретал политическую окраску.

Два подвыпивших офицера в полупустом трамвае спросили кондуктора, сколько стоит арендовать целый вагон, и в шутку заплатили за все свободные места. В «Винер Курир» немедля появилась заметка о том, что советские офицеры не желают ездить в одном вагоне с австрийцами, рассматривая их как неполноценных людей.

Понятно, что наши воины, неся службу за рубежами своей Родины, совершали и много благородных поступков: приходили на помощь при пожарах, спасали утопающих, помогали при наводнениях и т.п. — но эти случаи упорно замалчивались «объективной» австрийской прессой, за исключением газеты компартии «Фольксштимме», число читателей которой было невелико, а ее информацию враги пытались всегда охаять.

Группа войск была укомплектована значительным количеством генералов и старших офицеров. Помимо штаба группы, развернутого по штатам фронтового полевого управления с громоздкими тылами, где даже начальник военторга был полковник, в Вене располагался весьма многочисленный аппарат советской части СК по Австрии, занимавший громадный отель «Империал», Центральная и районные комендатуры города, политаппарат, прокуратура, разведывательные и контрразведывательные части, сплошь состоящие из старших офицеров. Во всех городах имелись военные комендатуры с полномочиями, которые были значительно шире сферы контроля над своими войсками. Вся эта многоступенчатая иерархия военных властей подчинялась главнокомандующему группой и Верховному комиссару по Австрии, объединявшему до 1953 года обе эти функции в одном лице. В 1953 году пост Верховного комиссара был выделен и замещен гражданским лицом в ранге посла.

Помимо военной и гражданской администрации, которая после выделения функций Верховного комиссара вынуждена была согласовывать свои решения в различных ведомствах (МИД и МО), самостоятельно управлялись экономические органы. Поскольку все немецкие активы в зоне, общим количеством свыше 250 заводов, фабрик, имений и др., были конфискованы, для управления ими были созданы УСИА (Управление советским имуществом в Австрии) и Нефтеуправление, подчиненное МВД. Помимо этого, на каждом советском предприятии в Австрии имелся, помимо австрийского директора и главного инженера, дублирующий советский персонал с контрольными функциями.