План «Тоталити», то есть глобальной войны против Союза, предполагал разрушение 20 самых важных советских городов ядерными и обычными бомбами, сброшенными с самолетов, которые вылетят с баз, находившихся в Англии и других западноевропейских странах-членах НАТО. Согласно плану наследников Гитлера, в первые дни должны были быть разрушены такие города, как Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. Минск и Киев сюда не включались. Олег Платонов считает, что из-за того, что были тогда еще сильно разрушены во время войны.

Однако следующие планы, добытые советской разведкой, были еще более чудовищны. Планы «Чариотер» и «Флитвуд» исходили из того, что в первые 30 дней войны будут сброшены 133 ядерных заряда уже на 70 пунктов. Из них — 8 на Москву, 7 — на Ленинград. По плану «Дропшот» в течение трех месяцев планировалось сбросить 300 ядерных бомб и 20 тысяч тонн обычных бомб на объекты в 100 городах СССР. После ядерной бомбардировки предполагалась оккупация СССР американскими войсками. По секретной директиве Совета национальной безопасности США 20/1 «Цели США в отношении России» от 18 августа 1948 года, на территории СССР должен был быть установлен новый режим, который: а) не располагал бы какой-либо военной мощью; б) в экономическом отношении сильно зависел бы от США и западного мира; в) не имел бы какой-либо власти над бывшими «национальными окраинами».

Об этих же секретных планах США и НАТО пишет в своих мемуарах «За океаном и на острове. Записки разведчика» (М., 1994) пишет выдающийся разведчик, Герой России Анатолий Феклисов. Он пишет также, что советские разведчики сумели добыть эти совершенно секретные планы США и НАТО, в которых говорилось и о том, что «наилучшее время для начала войны против СССР — 1952–53 годы».

— Да, мы всегда имели эксклюзивную информацию, хорошие материалы, которые использовались еще и для того, чтобы через прессу разоблачать агрессивные планы, которые тогда разрабатывали США и НАТО.

И, знаете, когда в Париж приезжал Хрущев, мы очень боялись, чтобы он в силу своей экзальтированности не разболтал на пресс-конференции что-то из той информации, которую он получал от разведки. Ведь для разведки это было бы чревато последствиями — разоблачениями, выдворениями, а то и арестами. Но, слава Богу, все обошлось.

— В книге «КГБ во Франции» французский писатель и журналист, пишущий о спецслужбах, Т. Вольтон и рассказывает об одном нашем агенте из очень близкого окружения президента де Голля.

— Да, этот человек давал информацию исключительной важности.

— И он провалился. Почему?

— Это случилось в результате предательства. Один сотрудник увидел у нас натовский документ исключительной важности и… совершил предательство, передал эту информацию американцам. Те начали разбираться и «вычислили» нашего человека в окружении де Голля.

— Неужели у вас были проблемы с защитой информации?

— Проблем не было. В нашем распоряжении был самолет. У нас была возможность так упаковать документы, что в случае чего, кейс самовозгорался. Но никогда нельзя предвидеть все — там, где задействован человеческий фактор.

— Как вел себя ваш французский друг, когда его предали?

— Когда его арестовали, он сразу же заявил: «Я против Франции не работал». И, действительно, он не предоставил нам ни одного документа, касающегося его страны. Кстати, он никогда не брал денег. Работал только по НАТО. «НАТО, — говорил он, — это агрессивная организация, ее основное направление — разжигание войн, и поэтому я по идейным соображениям решил работать против нее».

Когда его арестовали, перед судом, как раз тогда приезжал в Союз президент де Голль. Он побывал и в Киеве. И вот тогда из Москвы в Киев приезжал генерал КГБ, и мы, в свою очередь (в то время я тоже прибыл в Киев) сделали все для того, чтобы здесь, в Киеве, организовать ему встречу еде Голлем. Встреча состоялась. Во время беседы генерал прямо сказал: «Господин президент, вы отлично знаете, что такое НАТО, вы изгнали военные базы НАТО из Франции. Это человек против Франции не работал, он действовал как раз против НАТО». Фактически, мы просили к нему снисхождения. Простили передать его нам.

— И какова была реакция французского президента?

— Он не воспринял просьбу. «Это не вопрос для обсуждения», — сказал он.

— Что было потом с вашим французским другом?

— Его осудили. Он получил шесть лет тюрьмы.

— К Г Б как-то помогал его семье?

— КГБ взял его семью на обеспечение. Его жена с дочерью приезжали в Союз. Мы даже предложили купить им в Крыму виллу. Они отказались. Насколько мне известно, КГБ купил им дом в Италии.

— В той же книге «КГБ во Франции» Вольтон пишет и о вас, о том, как вас депортировали.

— Самого факта депортации не было. Все было немного иначе.

— Давайте начнем с того, как французы вас «вычислили»?

— Тоже было предательство. Мой агент, гражданин Франции, пошел к американцам и сказал им, что он агент, что работает непосредственно со мной.

— А как с ним поступили американцы?

— Они его пару раз допросили и передали французам. Если бы американцы утаили этот факт от французов, те могли бы предъявить претензии.

— А как повели себя в этой ситуации французы?

— Первое, что сделали французы — это хорошенько его избили: «Ты почему пошел к американцам?»

— Какова была ваша реакция, когда вы узнали, что в результате предательства — вы на грани провала?

— Как только узнали о предательстве, мы сразу же отправили в Союз мою жену и двух сыновей. А я остался. Мы вели активные консультации с Москвой.

— Была угроза ареста?

— Нет. Арест был невозможен. У меня же — дипломатический паспорт. Нам важно было избежать политического скандала. И тут Москва приняла решение о моем нелегальном выезде из Франции.

— Сможете рассказать, как это было?

— Пожалуй, да. На аэродромах у нас были кое-какие связи. И мои коллеги обратились к ним с просьбой организовать все таким образом, чтобы я смог вылететь, не проходя таможенный контроль. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что, когда проходил экипаж к одному из самолетов, я прошел с ним, как член экипажа. Вошел в самолет, а там я уже на своей земле. Вот так я оттуда выбрался.

— А что же французы? Когда они спохватились?

— Через несколько дней они вызывают нашего посла в МИД и объявляют меня «персоной нон грата». Посол говорит: «Обождите, его уже давно нет, он уехал, — это вы ошиблись». Французы были шокированы. Они-то знали, что официально границу я не пересекал.

— Как встретили вас на Родине, после шести лет работы во Франции?

— Встретили меня замечательно. Я поехал туда в должности старшего оперуполномоченного, а в Союз вернулся заместителем начальника отдела. Все эти годы я не был в отпуске. И потому, когда я вернулся, мне предоставили отпуск за все годы — шесть месяцев, до марта 1961-го года.

— Потом вас направили в Украину одним из руководителем внешней разведки. Расскажите, как это было?

— Вдруг посреди отпуска меня вызывает в Москву генерал Сахаровский, начальник разведки. Приезжаю к нему. В его кабинете сидит представительный мужчина. Поздоровались. Сахаровский сразу же этому человеку рассказывает, что вот, мол, Мякушко только из Франции, имеет отличные результаты, имеет награды. Оказывается, этот незнакомый мне человек — Никитченко, председатель КГБ Украины. А генерал Сахаровский рекомендует меня на должность руководителя украинской разведки. Помню, Никитченко тогда сказал мне: «Вы знаете, там сейчас Савчук руководит разведкой, но он оформляется начальником областного управления КГБ во Львов, вы пару месяцев поработаете у него замом, а потом станете начальником». Приехал я в Киев. Савчук отказался ехать во Львов. Но у меня с ним сложились отличные отношения, мы дружили. Я проработал у него заместителем несколько лет. И когда его назначили зам. министра МВД, я стал начальником внешней разведки КГБ Украины.