По данным самих наемников, даже в самые лучшие времена Нечаевского отряда в его составе никогда не было больше 3 тысяч человек[91].

Русские офицеры и вахмистры на китайской службе получали служебное оружие, которое они имели право носить и вне службы, – автоматический или полуавтоматический пистолет «маузер» с 40 патронами[92].

До самого конца существования Русской группы в ее составе были китайцы. Ими разбавляли русских из-за их малочисленности и стремления в то же время создать побольше подразделений, чтобы всем честолюбивым дать командирские места.

Наемники зачислялись на денежное, приварочное и провиантское довольствие. Это относилось и к животным. Они зачислялись на службу и получали фуражное довольствие. Так, например, в феврале 1928 г. согласно акту комиссии «выбракованных коня, кобылицу, мула и осла приказано счислить с фуражного довольствия»[93]. Таких животных тут же продавали.

После создания отряда русских наемников гражданская война в Китае разгорелась с новой силой. Чжан Цзолин успешно опробовал их боевые качества в китайских условиях. По данным полковника Н. Николаева, китайцы плохо вооружили отряд: выданное оружие часто было негодным, боеприпасов было мало. Несмотря на это, Нечаев повел отряд на «непобедимого» У Пэйфу к Великой Китайской стене: «Слух о движении в числе мукденских армий Русского отряда быстро докатился в преувеличенном виде до противника, и неприятельские войска были охвачены трепетным ужасом»[94].

Первый бой русские дали 28 сентября 1924 г.[95] К началу сражения винтовки имел только каждый третий боец. Патронов было по двести на ствол и на каждого бойца – по две ручные гранаты. Больше 130 километров к Шаньхайгуаню русский отряд шел по испорченной и тяжелой дороге. Особенно тяжело было тащить по ней повозки и орудия.

В это время продолжалось формирование других русских рот, которые вскоре присоединились к своим собратьям.

По данным полковника Н. Николаева, «в первом же бою горсть русских разбила многочисленный отряд из армии У Пэйфу и после этого началось победное шествие маленькой Русской бригады»[96].

По данным участников того боя, «войска У Пэйфу, 9-я дивизия, занимали сильно укрепленные позиции, имея перед ними еще речку[97] и чисто выкошенное поле. Когда китайские войска Чжан Цзучана ничего не могли с ними сделать и все их попытки двинуться в наступление были сейчас же пресекаемы, в бой двинули русских, которые до этого составляли лишь охрану его штаба. Русский отряд вместе с японской ротой из добровольцев-офицеров в 47 человек, участвовавшей совместно с нашим отрядом во всех боях до Тяньцзина, выступил против врага при поддержке своих пулеметчиков и артиллерии. Не обращая внимания на ураганный огонь своего многочисленного противника, имевшего также артиллерию, он двинулся в наступление и, перейдя речку, частью по мосту, частью вброд, сбил врага, который в беспорядке отступил через горы, преследуемый нашими и китайскими частями. После этого боя Чжан Цзучан нашил Нечаеву генеральские погоны»[98].

Во время этого боя атакующие русские под бешеным огнем замешкались, но ситуацию и репутацию русского имени спас полковник Костров, лично возглавивший атаку всех 200 человек. Наумов во время боя оказался «несоответствующим своему назначению» и был заменен подполковником Стекловым, тогда капитаном китайской службы. Уже через несколько боев Стеклов собственным героизмом «восстановил» свой настоящий чин, а вскоре стал и подполковником армии Чжан Цзучана. За этот первый бой русские наемники потеряли 10 человек.

Русский отдельный добровольческий отряд при 3-й дивизии мукденских войск имел тогда 310 человек с нестроевыми чинами. Уже 3 октября 1924 г. русские догнали отходящего противника у деревни Цапынь, где тот пытался задержаться на позициях, «но был опять сбит». По данным командования, «2-я рота ходила в атаку, забыв, что у нее было всего 6 винтовок со штыками, но, благодаря общей растерянности противника, тот даже не принял атаки. Заняв деревушку с боя, 1-я рота Стеклова захватила 12 человек пленных и пошла наперерез отступающему противнику, оказав большую поддержку «доблестному 55-му Китайскому полку». Вместе с ним русские захватили свыше полутора тысяч пленных, 6 орудий и несколько пулеметов. Русские при этом потеряли лишь одного раненым»[99].

После этого у белогвардейцев был вынужденный десятидневный отдых, так как они сильно оторвались от войск Чжан Цзучана. В это время русский отряд стал «14-й бригадой 2-й армии». Питались русские наемники в это время очень своеобразно – свининой без хлеба. Тогда они ожидали подхода новых русских частей – 3-й роты майора Квятковского в 110 человек и Фушуньской роты капитана Мозановского. Эти части сосредоточились 16 октября в Мукдене в полуразрушенном здании на соломе, ожидая отправки на фронт. Среди них был российский генерал Золотарев, кореец по национальности[100]. Вскоре эти роты отправились на соединение с главным русским отрядом.

Русские 18 октября двинулись на фронт с таким же безоружным китайским пополнением. Неожиданно их конный дозор на полпути к Шаньхай-гуаню наткнулся на части У Пэйфу. Несмотря на то что при русско-китайских войсках был обоз, где находились пулеметы, «при первых выстрелах китайцы в панике ринулись обратно к дороге, поднялся крик и шум. Русские, шедшие в хвосте отряда, оказались впереди. Тогда Золотарев обратился к китайскому генералу с требованием оружия, но тот отказал»[101], и полковник Попов сказал этому генералу, что для своей защиты они разоружат его конвой. Напуганный генерал выдал русским два разобранных пулемета. Через полчаса они были готовы к бою. Как вспоминали русские, «один пулемет потащили на сопку правее дороги, второй – левее ее, а на самой дороге, между сопками, залегли наши стрелки с винтовками, с большой охотой отданными им китайцами-обозниками. Часть русских, таким образом, оказалась вооруженной, и все повеселели. В это время по сопкам бегали люди противника и изредка постреливали в нашу сторону. Как только с нашей стороны был открыт пулеметный огонь и русские двинулись вперед, противник побежал с сопок, подаваясь вправо, в горы»[102]. Из опроса пленного выяснилось, что русские наткнулись на войска У Пэйфу, оторвавшиеся от своих при отходе.

После этой неожиданной победы, одержанной почти без оружия, русские двинулись дальше, делая в день, несмотря на удивительную для октября жару, переходы больше 40 километров[103].

По данным русских, «противник в дальнейшем своем отступлении занял сильно укрепленные им позиции в сопках близ деревни Лу-ту-ми (ши), где 17 и 18 октября произошли крайне ожесточенные бои. В бою 18-го числа 2-я рота, вследствие отхода действующего севернее и левее ее 28-го китайского полка, была окружена противником. Выручать ее ходила 1-я рота. В обход противнику был направлен и 55-й Китайский полк, и в результате он, все та же 9-я дивизия, был сбит с позиций и отступил далеко к Лан-чжоу. В этих боях Русский отряд потерял 27 человек»[104].

После этого русские захватили стратегически важный город Шаньхай-гуань. Говорили, что Нечаев здесь «повторил известный маневр генерала Ренненкампфа в Русско-японскую войну»[105]. Произошло это, по данным Н. Николаева, так. «Перейдя с боем Великую Китайскую Стену западнее Шаньхайгуаня, бригада, в составе всего двух рот при пулеметной и бомбометной командах и двух орудиях, зашла в тыл противника на линию железной дороги около города Лан-чжоу, захватив составы, массу пленных, орудия и большие интендантские запасы. Вскоре сюда подошла на пополнение 3-я рота из Харбина. В командование образованным таким образом батальоном вступил генерал-майор русской службы Мельников. Здесь же был создан на скорую руку в течение суток первый русский бронепоезд ротмистра Букас»[106]. Трофейные орудия, бомбометы и пулеметы были поставлены на платформы, их обложили мешками с песком, и «бронепоезд» был готов. Он был вооружен 1 орудием, 1 бомбометом и 4 пулеметами.