Литмир - Электронная Библиотека

— Вы оба правы, — вставил своё слово Макар Хлякин. — Оба правы. Но с чего-то надо же начинать. Алексей прав, мы должны защищать наших детей, жён, матерей, наши хозайства. И ты прав, — обратился Хлякин к Егору Коваленко, — у нас ничего нет, только топоры да вила.

— Мы поведём партизанскую борьбу, — Алексей обвёл взглядом присутствующих. — Днём мы будем обыкновенные жители села, занятые своим хозяйством, а ночами наносить ощутимые удары по всем бандитам вилами и топорами.

— Ну, это вряд ли. Днём они нам такой разгон устроят, что мало не покажется.

— Нужно оружие. Ружья, сабли.

— Я думаю на днях проехать в город, — сказал Алексей, — может быть, там удастся раздобыть что-нибудь. Быть такого не может, чтобы они не поделились.

— Я с тобой, Лёша. Я с тобой, — поспешил сказать Егор Коваленко.

Расходились, когда уже совсем стемнело. Шли так же, по одному, по два.

— Ты где так долго был? — встретила Алексея встревоженная Галя. — Где твоя рыба?

— Всё в порядке, Галя. Не волнуйся. Рыбы нет. Не ловилась.

— Что ж так?

— Кто её знает. В неурочный час пошёл, — лукавил Алексей. — Ты знаешь, что я надумал? Дней эдак через пару в город съездить.

— В город? Зачем?

— Хочу базар посмотреть. Цены на зерно, на муку узнать. Козочек посмотреть, барашек…

— Неужто хочешь скотный двор завести?

— Почему бы и нет? Работы никакой, и когда она появится, неизвестно. Земли у нас достаточно, лошадь есть, корова есть, разведём коз, баранов и будем жить, как паны.

Но ни через пару дней, ни через неделю в город Алексей не поехал.

Город, освобождённый крупным партизанским отрядом от белоказаков, захватили белогвардейцы. Начались аресты, грабежи.

Подошедшая с востока Красная армия совместно с революционным полком, в который был реорганизован партизанский отряд, освободили город. В освобождённом городе начал действовать военно-революционный комитет.

Ранним утром первых дней осени на плоскую вершину высокой мергельной горы, вся растительность которой была выжжена палящим солнцем лета, в сопровождении группы вооружённых всадников, въехала и остановилась четырёхколёсная конная рессорная повозка с пулемётом, запряжённая двумя лошадьми.

Перед ними открылся вид на ещё не проснувшийся город. Аккуратные прямые, как под линеечку, улицы сходили к реке. Широкая базарная площадь была ещё безлюдна. Тишина обволакивала величественный православный собор. У реки, которая окаймляла город, высилась мельница. Выделялись своим видом монастыри и Земская Управа.

— Ти диви, яка краса! — не удержался от восхищения седок повозки, управляющий лошадьми.

— Що то за місто? — спросил подъехавший всадник.

— Та це ж головне місто цього уїзду.

— Ну що, отамане, будемо брати?

— Будемо. Але не швиди, хай усі підійдуть.

Армия степного атамана растянулась на километр и медленно вползала на гору, рассредоточиваясь на её склонах.

Когда первые лучи восходящего солнца вспыхнули на горизонте, атаман поднялся во весь рост и скомандовал:

— Шашки наголо и вперёд!

Не встречая никакого сопротивления, армия ворвалась в город, растеклась по его улицам, по дворам. Караульная рота была тут же смята, половина её состава была зарублена.

Степняки громили учреждения, ограбили банк, зернохранилища, с мельниц растянули муку, из магазинов и складов мануфактуру, одежду, разграбили продовольственные склады и аптеки.

Степняки врывались в каждый двор, в каждый дом и грабили, грабили, грабили…

Лаяли перепуганные собаки, кудахтали куры, блеяли козы и бараны, мычали коровы…

— Да куди ти її тягнеш? Відпусти! — выскочила из хаты хозяйка, увидев, как степняк за рога выводил из сарая козу, которая, широко раставив ноги, упиралась и не хотела идти.

— Тікай звідси, бабка, бо зарублю!

— Люди! Допоможіть! Грабують!

Степняк выхватил из ножен саблю и одним махом отсёк голову упирающейся козе! Из туши хлынула кровь, это не остановило степняка. Он схватил тушу за ноги, взвалил себе на плечи и пошёл, ковыляя, со двора. Кровь текла по его одежде, это его, впрочем, нисколько не смутило.

— Не чіпай коня! Не чіпай! Не твій! — слышалось на другом дворе. Крепкий мужик, с усами запорожского казака, с крутыми кулаками, приближался к степняку. Вид мужика не предвещал ничего хорошого.

Степняк снял с плеча ружьё и хладнокровно в упор выстрелил в мужика. Мужик охнул и, медленно опускаясь, уткнулся лицом в землю.

Детский плач, крики и стоны, проклятия на головы степняков неслись со всех дворов.

Днём и ночью шли из города подводы с награбленными зерном, мукой, другими товарами. Тянулись брички доверху наполненные награбленным. Степняки вели лошадей, коров, волов, коз, баранов.

Трое суток на центральной площади города пылали костры. Степняки жгли всё, что им было не нужно. С рассветом четвёртого дня армия атамана вышла из города и пошла на восток.

Члены уездной партийной организации, ударные группы из ближайших сёл, мобилизовались на борьбу с бандитами.

К этому времени на юге молодого советского государства сформировалась армия Врангеля. Учитывая неприятие степняками белогвардейщины, Москва после продолжительного колебания предложила атаману степняков заключить союз для борьбы с новой угрозой. Недолгие переговоры оказались успешными. Армия атамана, как союзник большевиков, вошла в уездный город, теперь уже торжественным маршем.

На следующий день на ярмарочном лугу, возле реки, состоялся многолюдный митинг. На митинге говорили об освобождении рабочих и крестьян от всякого угнетения.

Атаман, как командарм, на митинге не выступал. Он сидел в своей повозке и беседовал с окружившими её горожанами. Тут же крутились любопытные босоногие пацаны.

— Розійдись! Розійдись! — два степняка вели под уздцы коня, запряжённого в двуколку, в которой сидел Алексей Данилкин.

— Що це таке? — нахмурив брови спросил атаман.

— Шпигун.

— Шпигун? Звідки?

— Нет! Я не шпион! Я приехал из села на ярмарку, — поспешил сказать Алексей.

— Чий ти? Звідки?

— Я Алексей Данилкин, из села, отсюда по прямой дороге более чем полдня езды. — Алексей обратил внимание на чёрные до плеч волосы атамана, на гипнотическую силу его взгляда.

— І що? Велике село?

— Село небольшое. Дворов всего около двухсот.

— Більшовики у селі є?

— Нет. Большевиков нет и помещика нет. Уехал. Так мы теперь сами себе хозяева.

— Хлопці, візмить коня, а його відведіть під арешт. Та пильно стережіть. Коли що, так мені вас не вчить.

Степняки ссадили Алексея с двуколки и повели в дом, в котором уже к тому времени сидели под их охраной с десяток подозрительных личностей.

«Вот это попал! — беспокойство охватило Алексея, — чёрт меня дёрнул ехать в неурочный час. Зарубят, что с них взять? Галя просила не задерживаться. Всё говорила: душа не на месте, серце болит. Галя переживёт, а мать, отец»?

На пятый день пребывания под арестом, Алексея повели к атаману. Алексея привели в угловой дом потомственного местного купца, в котором поселился атаман.

Атаман молча продолжительное время в упор смотрел на стоящего перед ним Алексея. Алексей похолодел, но волнения своего не выдал и взгляд свой не отвёл.

— Сегодня, — неожиданно для Алексея заговорил атаман на русском языке, — в ночь мы уходим на юг. Смотрю я на тебя и вижу, человек ты сильный. Готовый ватажок. Я возьму тебя к себе, если хочешь. Дам тебе целую сотню. Командуй.

— Спасибо… — Алексей замешкался, не зная, как обратиться. — Пан атаман, — подсказал охранник. — Спасибо пан атаман, но мне надо вернуться в село, домой. Жена, дети, родители старые. Заждались и не знают, что и думать. Обещал на пару дней, а оно вон как вышло.

— Отпущу я тебя, к большевикам уйдёшь. Большевики таких, как ты, не любят. Попомни. Они таким в спину стреляют. Уйдёшь ведь! А?

Алексей молчал. И всё так же смотрел прямо в глаза атамана.

15
{"b":"187769","o":1}