изменения дислокации противника срочно сообщите".

Я закурил этим клочком бумаги папироску. Опять стали торговать привезенными товарами, время проходило незаметнее. Поздно вечером приехал Осипов. При виде меня на лице засияла улыбка.

– Ну, братишка,- начал он, когда мы уединились,- сегодня нужно тикать отсюда.

– Почему?- спросил я. .

– Дивизион прибыл в Деннау и к утру будет здесь.

– Ладно, предупреди Абдурахмана.

Через час мы, по одному выйдя из чайханы точно на прогулку, прошли за кишлак. Соединившись в темноте, мы ускорили шаги и, наконец, пустились бежать. Осипов держал в руках наган, захваченный в последнюю поездку. Мы бежали и шли, шли и бежали. Сердце точно хотело лопнуть от напряжения, но мы боялись погони. Мы хотели жить. Наконец, вдали послышался глухой топот конницы. Мы бросились в сторону от дороги и залегли. Проехало человек шесть кавалеристов, а за ними показался весь дивизион.

Мы вышли им навстречу. Нас радостно встретили. Начальник дивизиона и начальник гарнизона. Дав нам запасных лошадей и красноармейцев, дивизион исчез в темноте.

Рапорт командира дивизиона в штаб 13-го корпуса: "Приняв тщательные меры предосторожности, дивизион направился по указанному направлению. Недалеко от кишлака, где был расположен штаб противника, мною был выделен один эскадрон и послан в обход, чтобы отрезать путь на случай отступления противника. В пять часов утра дивизион пошел в атаку, но был встречен оружейным огнем противника. Нашим пулеметным огнем противник был сбит с позиций и беспорядочно бежал.

Штаб басмачей во главе с Энвер-пашой бросился в горы, но наткнувшись на эскадрон, посланный в обход, принял бой. В результате боя штаб противника уничтожен. Успели спастись только трое. 28 трупов остались на месте боя. Среди них опознан и Энвер-паша. Ударом шашки у него снесена голова и часть туловища. Рядом с ним был найден Коран".

Так сложил голову бывший военный министр Турции Энвер-паша, один из авантюристов от революции.

Я лежал на скамейке в кабинете начальника гарнизона Деннау и, подложив под голову седло, отдыхал. В углу суетился Абдурахман, заваривая традиционный чай. Он теперь богат, так как получил обещанную награду. Он уже держит себя с другими узбеками очень важно. Но мне он услуживает. Он хочет ехать со мной в Бухару, где думает открыть торговлю.

Сейчас он преданно-ласково смотрит на меня и приготавливает чай. Я также ему улыбаюсь, но вместе с тем зорко смотрю за его манипуляциями.

Не насыпал бы яду в чай. Это на Востоке случается…

Звонит настольный телефон. Я поднял трубку.

– Слушаю!

– Откуда говорят,- спросил голос.

– Это ГПУ,- ответил я.- Кто спрашивает?

– Это товарищ Агабеков?

– Да, я вас слушаю.

– Здравствуйте, товарищ Агабеков, говорит с вами "Доктор". Нельзя ли сейчас с вами встретиться? У меня срочное дело.

– Одну минутку,- ответил я в трубку и посмотрел часы.

– Хорошо, я буду через полчаса на нашей квартире,- и положил трубку.

Я начальник отделения ГПУ по борьбе со шпионами и контрабандой в Ташкенте. В моем распоряжении около пятидесяти секретных агентов, работающих повсюду, начиная с иностранных консульств и кончая гостиницами и базарами. Я говорил по телефону из своего кабинета, комнаты No 14 в здании ГПУ. Звонил мне секретный агент по кличке "Доктор", дававший сведения о контрабандистах. Это очень пронырливый человек из торговцев. Раньше, вероятно, сам занимался контрабандой, а потом нашел более выгодным выдавать вчерашних своих коллег. Он даром не любит меня тревожить. Его сведения всегда наводят на верное дело. Я запер бумаги в несгораемый шкаф, сунул в карман револьвер, лежавший на столе, и вышел из кабинета. В гостинице "Касым", на Ура-Тюбинской улице, один из номеров занят неизвестным лицом. Это одна моих конспиративных квартир. При входе в номер со стула поднялся мне навстречу выше среднего роста пожилой человек с брюшком. Тупые черты лица, живые хитрые карие глаза. Большой загнутый нос придавал лицу хищный вид. Это – "Доктор", прозванный мною этой кличкой, ибо он прекрасно разбирался в качестве контрабандных химических продуктов.

– Что у вас нового?- спросил я, усаживаясь.

– Маленькое дело, товарищ Агабеков,- сказал он, улыбаясь.- Я уже давно слежу за группой лиц, торгующих опиумом и сантонином14, и вот сегодня я выяснил, что продавцом этих товаров является одна женщина по фамилии Н.

– Вы знаете ее адрес?- коротко спросил я.

– Да, я уже успел с ней познакомиться и побывал на ее квартире. Сейчас она имеет в наличии два пуда опиума и десять сантонина. Я обещал сегодня же привести к ней покупателя на эти товары. Так что дело верное.

– Так что же вы предполагаете делать?- спросил я.

– Я думал, не будет ли лучше, если вы пойдете со мной к ней под видом покупателя. Тогда вы сами убедитесь в наличии товара,- предложил "Доктор".

Я, обдумав предложение "Доктора", согласился.

– Тогда пойдем сейчас же,- сказал он и, выходя из комнаты, добавил.- Только, товарищ Агабеков, не забудьте мою долю после ликвидации дела. Вы знаете, что у меня семья и сто пятьдесят рублей жалования хватает с трудом.

– Не беспокойтесь,- прервал я его жалобы,- вы получите третью часть казенной стоимости захваченной контрабанды. Вам это полагается по закону.

Дойдя до небольшого домика, мы постучались в калитку. Вышла средних лет блондинка с утомленным и озабоченным лицом. Видно, она вышла из кухни, не успев снять передника. "Доктор" любезно поздоровался и представил меня. Она беспокойно посмотрела на меня и, видимо, не найдя ничего подозрительного в моем виде, предложила войти.

– Посидите в комнате, я сейчас, сказала она, направляясь на кухню. Через минутку она вернулась к нам уже без передника и села.

Торг наш был очень короткий. Она вытащила из-за стенного зеркала кусок опиума и порошок сантонина и передала нам как образец товара. Мы попробовали товар, нашли его подходящим и быстро пришли к соглашению в цене.

– Извиняюсь, мадам, я не знал, что мне сегодня придется купить такую большую партию товара, и не взял с собой достаточно денег. Если вам не трудно, я бы предложил вам пойти на мою квартиру, где вручу вам деньги,- предложил я.

– Хорошо, я только оденусь,- согласилась она и ушла в другую комнату.

– Итак, "Доктор", когда мы выйдем из дома, вы позовете нас под благовидным предлогом. Ее же я возьму в ГПУ,- прошептал я своему осведомителю.- Вечером идете на конспиративную квартиру, я вам принесу деньги за работу.

– Спасибо,- ответил он.- Кстати, у меня есть одно дельце. Может быть, к вечеру я сумею кое что выяснить и передать вам.

Мы шли по улице с женщиной одни. Несмотря на жару, она оделась в темное осеннее пальто, в котором ей, очевидно, жарко. Я вел ее по направлению к ГПУ.

– Слушайте, гражданин, далеко еще до вашей квартиры?- спросила она после десятиминутной ходьбы.

– Нет, осталось всего два квартала,- успокаивающе ответил я. Мы завернули за угол, и вдали показалось огромное четырехэтажное здание ГПУ.

– Ах, я что-то неважно себя чувствую, очень жарко- беспокойно сказала моя спутница, распахивая пальто.

Мы все ближе подходили к комендатуре ГПУ.

– Ах, слушайте,- опять сказала она,- где же ваша квартира? Я что-то беспокоюсь, мне страшно почему-то.

Женщина, видимо, чувствовала что-то неладное.

– Что вы боитесь, мадам,- успокаивал я ее.- Вот сейчас мы придем ко мне, получите деньги, и все будет кончено. Осталось несколько шагов до комендатуры.

– Ох! Я больше не могу идти. Я не хочу идти дальше. Мне страшно. Слушайте, это же ГПУ!- выговорила уже чуть не плача. В глазах ее виден испуг и ужас.

– Не бойтесь! Разрешите вас поддержать!- я взял под руку и повел в комендатуру ГПУ. Она покорно шла.

Длинная комната. Стоят три стола, обнесенных деревянным барьером от посетителей. За первым столом сидит дежурный комендант. Темно-синяя фуражка с красным околышем, защитного цвета гимнастерка, револьвер на ремне через плечо. Темные жандармские брюки в сапогах. У дверей стоит красноармеец с винтовкой.