— Да. Еще раз спасибо. Не стану задерживать, вы же хотите догнать остальных.

Конечно, они этого хотели, а потому, еще раз терпеливо осведомившись, как он себя чувствует, продолжили путь.

Гидеон успокоил Дрозда, который, обнаружив, что другие лошади исчезли, принялся кружить на месте, и попытался вытереть седло рукавом. Оба стремени остались на месте, поводья тоже были в целости. Сокрушительное падение, похоже, никак не отразилось на самочувствии вороного, а потому Гидеон решил, что и у него нет никаких оснований отказываться от продолжения.

— Уверен, что выдержишь? — с сомнением спросила Пиппа. — Если хочешь вернуться пешком, я тебя провожу.

— Нет, я прекрасно себя чувствую, да и Дрозду полезнее пробежаться, чтобы не замерзнуть.

Забраться в седло оказалось делом не совсем простым, но дальше было легче. Седло промокло, но не сломалось, а плетеные кожаные поводья не выскальзывали из пальцев. На ушах и в гриве вороного остались комочки грязи и трава, но бежал он легко и свободно, держась рядом с жаворонком.

— Тебя столкнул какой-то парень? — озабоченно спросила Пиппа.

— Можно и так сказать, — хмуро ответил Гидеон, наклоняясь вперед, чтобы убрать комочек мха с гривы лошади.

— И он не остановился?

— Нет. И если у него еще осталось что-то в голове, не остановится, пока не доберется до соседнего графства. Помнишь того грубияна у фермы?

— Так это был он? А ты уверен, что он нарочно блокировал тебе путь?

— Уверен!

— Ну, это уже бог черт знает что! Одно дело потолкаться да себя показать, и совсем другое устроить такое! Это же опасно. Ты точно уверен? Может, он просто не смог свернуть? Не справился с лошадью?

— Ну, я тебе так скажу, если он и не справился, то не сильно по этому поводу горевал. Совсем даже наоборот.

Выслушав рассказ о случившемся, Пиппа решительно заявила:

— Ты должен все рассказать Ллойду.

— Может быть, позже. Да и что сделает? Свидетелей нет, а мое слово его не перевесит.

До конца второй полосы было около мили, и когда Пиппа и Гидеон добрались туда, егерь, гончие и участники погони уже двинулись дальше. На месте осталось трое всадников, в том числе Пенни, седоволосая леди с белой повязкой на руке, обязанности которой заключались, в частности, в том, чтобы указывать менее подготовленным участникам короткий путь к началу последней полосы.

Увидев их, она помахала рукой.

— Привет, Пиппа! У вас все хорошо? Я слышала, кто-то упал… О! — Пенни скользнула взглядом по Гидеону, и глаза ее озорно блеснули. — По крайней мере вы нашли мягкое место!

— Могло бы быть хуже, — согласился Гидеон. — Спасибо, что дождались.

— Никаких проблем. Что ж, если хотите, следуйте за мной, я провожу вас к следующей остановке. А потом объясню, как вернуться на ферму, если, конечно, вы не захотите продолжить.

— Может быть, — сказал Гидеон. — Мы в порядке.

— Закончить на высокой ноте дело хорошее. Ну, тогда слушайте.

Они проехали вдоль пашни, свернули на разбитую просеку и оказались на высоком, открытом поле с видом на прилегающие пейзажи. Здесь они остановились и ждали до тех пор, пока лошади не напряглись, почуяв приближение охоты.

— Вон они. — Пиппа протянула руку, указывая на вырвавшуюся из-за рощи и покатившуюся через поле свору гончих. Целью их были с полдюжины спрессованных и закованных в пластик скирд сена, которые псы и окружили, толкая и отпихивая друг дружку в борьбе за лучшую позицию.

— Там для них что-то есть? — спросил Гидеон.

— Немножко мяса. Это их подбодрит. Рэй, егерь, даст им что-нибудь, когда приедет.

Словно они только и ждали этих слов, егерь и один из выжлятников выскочили на поле и галопом понеслись к собакам, а через несколько секунд появился и Ллойд на второй лошади и вслед за ним остальные.

Если у Гидеона и оставались какие-то сомнения относительно желания Черного Дрозда присоединиться к разворачивающемуся действу, они быстро исчезли. Едва завидев других лошадей, он вдруг резко наклонил голову, пытаясь вырвать поводья из рук Гидеона, а когда прием не сработал, принялся нетерпеливо бить землю передней ногой.

Воспользовавшись паузой, Гидеон попытался найти виновника своего падения, незнакомца на гнедом, но народу было так много, что заглянуть в лицо каждому оказалось невозможным.

Заметив Пиппу, Ллойд подъехал поближе.

— Все в порядке? О, Господи? А с вами что случилось?

— Дрозд угодил в канаву.

— Расскажи! — подтолкнула его Пиппа.

Ллойд вопросительно посмотрел на нее, потом на него, но Гидеон лишь слегка покачал головой.

— Не сейчас.

— Я не знаю чего-то, что должен знать?

— Может быть, потом, — сказал Гидеон. — Эта полоса длинная? Я к тому, выдержит ли Дрозд после того, что случилось?

— Думаю, справится. Протяженность полосы около трех миль, но Стив обычно учитывает, что лошади уже устали, и делает ее более запутанной, но менее утомительной. Здесь будут больше работать гончие. Как на настоящей охоте. Меньше препятствий и больше обрывов следа.

Гонка возобновилась через десять минут, и Черный Дрозд, к радости Гидеона, повел себя так, словно уже забыл о злосчастном падении, и брал барьеры охотно и без видимого страха. Было ли такое поведение следствием глупости или смелости? Не найдя ответа на вопрос, Гидеон обратился с ним во время ближайшей паузы к Пиппе.

— Вообще-то, я думаю, дело в том, что он тебе доверяет, — ответила она, наблюдая за гончими, мечущимися по полю в поисках следа. — Обрати внимание, уши у него постоянно дергаются взад-вперед. Чертенок прислушивается к тому, что ты говоришь. Ты, а не я! Хотя именно я кормлю его и забочусь о нем.

— Говорят, лошади очень хорошо разбираются в людях, — с невозмутимым лицом заметил Гидеон.

— Что ж, от ошибок не застрахован никто, — пожала плечами Пиппа.

Одна из гончих наткнулась на след и тут же подала знак, а уже через несколько секунда вся свора с воем устремилась через поле, лишив Гидеона возможности оставить последнее слово за собой.

В конце дня, после того, как лошадей разместили в стойлах и фургонах, почистили, укрыли и обеспечили сеном, хозяева фермы Кошачий Коготь угостили участников охоты и зрителей горячим супом и чесночным хлебом.

— Он здесь? — спросила Пиппа, подходя к сидящим на прессованных кипах сена Гидеону и Еве. Она сменила черную рубашку на белую и надела куртку-«пуффа», но бриджи оставила те же, кремовые, забрызганные грязью, с пятнами от седла. — О, Ева, привет. Я только что рассказала Ллойду про того идиота, но никак не могу его найти.

— Думаю, он уехал домой. Я его тоже не нашел, — сказал Гидеон. Он переоделся в запасные джинсы и предусмотрительно захваченный джемпер.

— Ллойд просто вне себя. Он уже расспросил о нем кое-кого, но все говорят, что не знают такого. Скорее всего, приезжий и не завсегдатай. Боюсь, мы мало что можем сделать.

— Гидеон только что рассказал, как это случилось. Вот же мерзавец! И только из-за того, что кто-то случайно задел его коня. Вы ведь не нарочно это сделали. А что другой? Он здесь?

— Какой другой? — Пиппа удивленно посмотрела на Гидеона.

— Я тебе не рассказал, но еще раньше был другой эпизод, когда он и другой парень, на серой лошади, взяли меня в клещи. Тогда я не придал этому значению, подумал, что случайно, но сейчас, учитывая, что случилось потом. Жаль, что того, на сером, я рассмотрел еще хуже.

— Кстати, началось все как раз с того, что именно серый толкнул Жаворонка, — нахмурилась, припоминая утренний инцидент, Пиппа.

— Да, но серых здесь было никак не меньше дюжины, — вздохнул Гидеон. — Предлагаю признать их обоих полными болванами и забыть всю эту историю. Сомневаюсь, что мы встретимся с ними еще когда-нибудь.

— Неприятно. — Пиппа покачала головой. — Все шло так хорошо…

— Мне тоже понравилось, — согласился Гидеон. — Признаюсь, я на это не рассчитывал, но Черный Дрозд был молодцом, да и я тоже… временами.

— Хотите знать мое мнение? — вмешалась Ева. — Вы все просто спятили.