— Ну что? Все хорошо? Успокоился, дурачок? А теперь пойдем и посмотрим твой новый дом.
Устроив жеребца, Тилли принесла из фургона седло и уздечку, а Пиппа большую холщовую сумку с накидками и одеялами.
— У него особенное, отдельное седло, — объяснила Тилли, — потому что высокая холка. А накидки у нас тоже свои для каждой лошади, поэтому я и привезла.
Минут через десять все трое, довольные тем, как Неро воспринял переезд, вышли из конюшни, пересекли двор и, миновав подсобное помещение, оказались в просторной кухне, где жар старомодной электрической плиты успешно отражал наскоки сырого, промозглого ветра.
Монастырская кухня — мрачная, напоминающая пещеру и одновременно уютная, с потемневшими старинными балками, окрашенными теплыми охряными красками стенами и широким окном над громадной глиняной раковиной — была для Гидеона одним из любимейших мест на земле. Неровный каменный пол, прикрытый кое-где ковриками, выдерживал на себе, помимо прочего, несколько буфетов и шкафов, дубовый стол, три видывавших лучшие времена кресла и две собачьи лежанки.
Джайлс пришел в кухню еще раньше и предусмотрительно поставил на плиту чайник. Его голос разбудил собак, занявших не только свои лежанки, но и оба кресла, и на мгновение устремившаяся к двери радостная свора из пяти разношерстных псин обратила все в хаос.
— Господи, ну и свора! — воскликнула Тилли. — Это что же, все ваши, Пиппа?
— Нет, один мой, — признался Гидеон. — Тот, что ведет себя получше и… — Голос его утонул в протестующих криках Пиппы и Джайлса.
— Ну, милая, давай знакомиться. Как тебя зовут? — Тилли наклонилась к черному лабрадору.
— Это Фэнни, — сказал Джайлс. — Ее хозяйка Пиппа. Те два красавчика-терьера, Йип и Йап, мои. Еще двое — щенки Фэнни. Черненькая — Белла, а то пятнистое чудовище — Зебеди. Это песик Гидеона.
— Они прелесть. Я люблю собак, но у Дэмиена на них аллергия, так что мы и не заводили. А вот вчера парочка пришлась бы кстати… Зебеди? Почему Зебеди?
— Потому что он прыгает, — объяснил Гидеон. — Помнишь мультфильм «Волшебное приключение»?
Пока Джайлс готовил и подавал кофе, разговор вертелся вокруг собак, но постепенно и неизбежно сполз к теме взлома.
— Откровенно говоря, мерзкое дело, — заметила Пиппа. — Гидеон сказал, они выпустили лошадей. Надеюсь, всех вернули?
Тилли кивнула.
— Выпустили только двоих. Одного Меган, она у нас работает недавно, разыскала сразу же — он просто ушел на лужок, — а вот второго она так и не нашла. Бедняжка, так расстроилась! Представляете, какой кошмар? Впервые осталась за старшую, а через двадцать минут уже нет двух лошадей!
— И где же нашли вторую? — поинтересовался Джайлс.
— Оказывается, она никуда и не уходила. Наверно, у кого-то из этих мерзавцев голова еще варит. Сообразил, что на лугу мы их отыщем быстро, и просто запер ее в амбаре на углу поля. Конечно, бедняжка Меган туда и не заглядывала. Да и кто бы подумал? Девочка взяла «лендровер», объехала все ближайшие деревни, вызвала полицию. Столько народу подняли на ноги.
— Но из дома много не взяли? — спросил Джайлс.
— К счастью, нет. Забрали по большей части мелочи, хотя тоже как посмотреть. Мобильные телефоны, два ноутбука, несколько дисков и кое-что еще. Персональные компьютеры не тронули. Полицейские сказали, что их обычно не берут — слишком тяжелые, возиться никому не хочется. А вот цифровая камера Дэмиена пропала, да и в офисах, его и папы, все перевернули вверх дном. Думаю, именно это так на маму подействовало. Она все повторяла, что должна привести дом в порядок, чтобы когда… — Глаза наполнились слезами, и Тилли достала платочек. — Бет, конечно, пришлось труднее всех. А хуже всего то, что дом уже не кажется безопасным. Его как будто осквернили. Я постоянно об этих людях… как они ходили всюду, до всего дотрагивались, до всего нашего, и мне хочется продезинфицировать его от потолка до пола. Я выбросила все, что было в холодильнике и кладовой. Вчера вечером, после того, как ушли полицейские, я заложила всю посуду, все вилки и ложки, кастрюльки, ковшики, тарелки, в посудомойку. Я прогнала через нее буквально все, до последней мелочи, но они все равно кажутся мне грязными.
— Ох, Господи! Как мне вас жаль. Это должно быть ужасно. — Пиппа положила руку на плечо Тилли, и та ответила извиняющейся улыбкой.
— И мне жаль. Звучит, наверно, напыщенно, но я именно так все это чувствую. Отчасти, может быть, потому что случилось в такое страшное время…
— А что говорит полиция? У них есть какие-то зацепки?
— Никаких. Ясно только, что воры еще были в доме без четверти двенадцать, потому что разбили настольные часы, которые маме и папе подарили на свадьбу, и они остановились как раз в это время.
— Кому еще кофе? — спросил, поднимаясь, Джайлс. — Тилли?
— Нет, спасибо. Мне пора ехать. Дел еще столько…
— Перестаньте, Тилли. Посидите. Десять минут ничего не решат, — сказала Пиппа.
Тилли нахмурилась, но сдалась.
— Пожалуй. Спасибо. Вообще-то, я даже рада, что вырвалась. Знаю, не надо бы так говорить, но в доме сейчас такое напряжение. Иногда мне кажется, что еще немного, и я не выдержу и закричу!
— Что будет с лошадьми? — осведомился Гидеон. — Вы сможете заниматься ими и дальше?
— Пока — да. Какое-то время. Но не долго, потому что у меня ведь нет лицензии. Я хочу сказать, что смогу готовить их к стипль-чезу, но большинство наших лошадей бегут сейчас по правилам. Наверно, придется обратиться в Жокейский Клуб, возможно, мне разрешат работать по лицензии Дэмиена. Справки я уже наводила — проблем вроде бы быть не должно, но кто знает, что будет дальше. Большинство владельцев сказали, что они немного подождут, но ждать вечно никто не захочет. Да и со спонсорами вопрос открыт; я вовсе не уверена, что «Скайглейз» будет поддерживать нас и дальше уже без Дэмиена. Понимаете, договориться удавалось только благодаря его имени.
— Но ведь прямо сейчас они вас не бросят, — вставила Пиппа. — У вас есть контракт?
Тилли покачала головой.
— Контракт был заключен на два года и, к сожалению, подлежит продлению через пару месяцев. Дэмиен уже начал переговоры на этот счет, но теперь, разумеется, все повисло.
— Вот уж действительно не везет! — вздохнула Пиппа.
Тилли пожала плечами.
— Что ж, я их не виню. Бизнес есть бизнес, здесь ничего не поделаешь. Дэмиен был заметной фигурой, его знали все.
— А как же Неро? — спросил Гидеон. — Его вы оставите?
— Хотелось бы. Вот только не знаю, сумеем ли мы его вытащить. Как вы знаете, он принадлежит… принадлежал Дэмиену, и брат не сомневался, что этот конь еще себя покажет, если только мы сможем докопаться до его проблем.
— Гидеон говорит, что Неро взяли из Рэдклифф-Траста, — сказала Пиппа. — Я всегда думала, что скаковые лошади попадают туда после того, как заканчивают участвовать в скачках, или если они недостаточно хороши. Мне и в голову не приходило, что их можно брать оттуда.
— Обычно так и бывает, но Неро… он особенный. Очень хорошая родословная, отличные данные. Никто не сомневался, что у него впереди прекрасная карьера на скаковом круге. Но потом начались проблемы: он отказывался не то что выходить на круг, а даже заходить в фургон. С тех пор, как с ним стал работать Гидеон, дела пошли на поправку. Дэмиен прекрасно разбирался в лошадях, видел их скрытый потенциал. Он покупал их по дешевке, занимался с ними, пока они не начинали выигрывать, а потом делился ими с синдикатом. В результате получалось так, что лошади оставались у него, он работал с ними, а счета оплачивал кто-то другой. Неро был первым, с кем брат опробовал такую схему. И Дэмиен всегда старался помочь Рэдклифф-Трасту, даже пообещал, что они будут получать какой-то процент от всех выигрышей Неро. Вы ведь бываете у них, Гидеон?
— Да, бываю. И собираюсь поехать туда завтра. Спасибо, Джайлс, — добавил он, заметив появившуюся на столе чашку кофе. — А что касается Неро, то Дэмиен был прав. Его готовили для флэта[1], но он и прыгает, как олень. Ничего подобного я еще не видел. Дэмиен надеялся, что когда-нибудь Неро может даже выиграть Гранд-Нэшнл.
