Альба нашел взглядом грузного мужчину в синем костюме. Заказчик неотрывно следил за игрой, получая удовольствия от процесса. Ему не принципиально, кто победит, контракт и так будет выполнен, а вот посмотреть на хорошую игру приятно. А посмотреть есть на что.
Миддлемист перехватил взгляд синих глаз, встретил открытую и приветливую улыбку Синицына своей.
Грег, убедившись, что на него смотрит Альба, сосредоточил внимание на игре и подал мяч. Он не может проиграть.
Счет рос медленно, каждое очко давалось с трудом, противники вымотались и устали, на корт падали тяжелые капли пота.
В зале стояла тишина, слышался только размеренный стук мяча и скрип кроссовок. Но вот и получено долгожданное очко, а с ним взят гейм и выиграна вся партия.
Альба не удержался и вскочил с места, остальные подбежали к победителям.
Приняв все поздравления, пожав руки и переодевшись, Синицын, сославшись на всевозможные дела, отказался от поездки в ресторан, праздновать победу. Вместо этого он утянул с собой Мида и оказался с ним наедине у автомата с водой в коридоре спортивного комплекса.
Альба, по-прежнему испытывая чувство вины, скомкано поздравил победителя, а потом неожиданно для самого себя, обнял Синицына, утопая в жаре его тела.
Григорий нежно поглаживал напряженную спину, ладони скользили по бокам. Запустив кисть одной руки в светлые пряди волос, второй рукой обвил талию парня и медленно, смотря в ореховые глаза, коснулся желанных губ.
Альба поплыл, стало невыносимо жарко, прикосновения к чужому телу обжигали. Пальцы нежно массировали кожу головы, вызывая мурашки. Губы Синицына оказались сухими и мягкими, парень приоткрыл рот и коснулся их кончиком языка.
Григорий не собирался бороться за первенство, наоборот, он старался не делать лишних движений. Миддлемист – чудо, а чудеса не любят, когда их ловят сачком. Грег послушно разжал зубы, впуская в рот язык Мида, позволяя тому хозяйничать.
Парень наслаждался ощущениями, впервые поцелуй казался таким доверительным, невыносимо нежным в контрасте с руками, с силой прижимающими к себе стройное тело. Происходящее походило на поток, словно Мид черпал из него силы, как использовал вдохновение для создания букетов, и сейчас было тоже чувство, словно с каждым движением рук, с каждым касанием создавалось нечто новое. Альба повернул голову, разрывая поцелуй, дыхания не хватало, голова кружилась.
Синицын провел языком по открывшейся шее, прикусил кожу у основания ключиц и зализал укус. Наклоняться и обнимать одновременно стало неудобно, и Григорий вернулся к припухшим губам парня, в этот раз, перехватив инициативу.
Миддлемисту хотелось отстраниться и одновременно прижаться теснее. Его пугало, с какой легкостью он увлекается и как сильно тянет к Синицыну. Альба не волновало, что его целует мужчина, наоборот, есть нечто неуловимо-приятное в этих властных касаниях, к тому же, Мида тянуло к Григорию, в первую очередь, как к человеку.
Грег с благодарностью принимал зарождающееся доверие этого отличающегося от всех парня, с каждым прикосновением недавние сомнения улетучивались. Когда-то Женя сломал в нем нечто очень важное – веру в любовь, но не смог разрушить веры в будущее, не отбил желания искать, не отнял надежды на возможное счастье. Синицына всегда тянуло к людям, даже профессию он выбрал соответствующую, и эта тяга становилась то проклятьем, то наградой. И глубоко внутри какая-то часть Григория постоянно тянется к Альбу и, только оказавшись рядом с ним, успокаивается.
— Как будто... сердце сейчас выпрыгнет из груди, — прошептал Мид.
— Мое тоже, — улыбнулся Григорий, и, чмокнув парня в губы, обнял. – Все хорошо, не волнуйся.
Так они и стояли, не разжимая рук, наслаждаясь минутами спокойствия. Два разных человека со своим прошлым и обидами, вечным страхом оказаться преданным, но с желанием не сдаваться. Каждый шел собственным путем, но их дорожки переплелись, и теперь от мужчин зависит, что из этого выйдет. На самом деле Судьба часто делает подарки, и обрести счастье не так уж и сложно, гораздо трудней удержать его, не позволить взять верх ни обстоятельствам, ни быту.
Альба спрятал лицо на плече Синицына, вдыхая ставший родным запах. И никто из них двоих так и не заметил стороннего наблюдателя...
Глава 9
Воскресенье оказалось свободным только у Синицына, Мид же отправился в салон, его ждали заказы. Вдохновленный субботним успехом, Грег приехал к парню на работу. Решив, что цветов тому в жизни хватает, но желая порадовать Альбу, мужчина заказал букет из свежих фруктов. Ломтики тропических плодов радовали красками и вызывали аппетит. Чтобы не смущать парня, Синицын угостил как бы всех сразу, никого не выделяя, но при распаковке подарка смотрел исключительно на Миддлемиста. Парень скромно потупился и набрал себе на тарелку манго и клубники.
Альба боялся, что не сможет концентрироваться на работе. Он давно заметил, когда рядом появляется Грег, то словно оттягивает на себя его внимание, и все уходит на задний план. Парень даже последил за другими людьми, но, похоже, так на Синицына никто кроме него не реагировал.
Но Альба быстро успокоился, Григорий к нему лишний раз не подходил, сидел вдалеке за ноутбуком, о чем-то переговаривался с персоналом, налаживал отношения с Михаилом, который не забыл обстоятельств их знакомства. И это молчаливое присутствие мужчины, его взгляды и улыбки, нечастые беседы Мида с Грегом, то, как Синицын неприязненно косился на зашедшего вечером Никиту, дарили Альбу странное ощущение спокойствия и правильности происходящего.
А по окончании рабочего дня Синицын немедленно увел Миддлемиста, бросив на прощание недобрый взгляд на Никиту. Грег приготовил парню сюрприз. Он полдня проверял сайты и выяснил, что на крыше одной из высоток есть крытая оранжерея, и там проводится выставка экзотических бабочек. Синицын решил, такое Миду должно понравиться, и не ошибся. Приглашенные лепидоптерологи рассказывали интересные факты о насекомых, о различиях видов и особенностях их поведения, и воспользовавшись тем, что помещение крытое, под конец лекции выпустили в зал множество бабочек. Те, словно красочные фантики, вмиг разлетелись по оранжерее, садились на людей. Одна устроилась на голове Мида, и стала похожа на живую заколку. Синицын мгновенно сориентировался и сфотографировал парня на камеру мобильного телефона. У Грега появилась заставка на рабочий стол, а также на контакт Альба.
Миддлемист часто улыбался, охотно болтал с мужчиной, рассказывал о себе и наслаждался обществом Синицына. В благодарность за доставленное удовольствие он привел Григория в свой любимый ресторан, где подавали изумительные макароны любых видов. Они готовились непосредственно в ресторане перед самой подачей на стол и были свежайшими, как и подаваемые к ним заправки и соусы.
Синицын отвез Альба домой и долго целовал своего невероятного мальчика на прощание, пока у обоих не онемели губы. Мид же то прижимался к Григорию теснее, то наоборот отходил на шаг. Ему нравилось происходящее, но он видел неприкрытое желание, плескавшееся в глубине расширенных зрачков мужчины. Тому явно приходилось сдерживаться, и Альба чувствовал себя виноватым за это и одновременно благодарным за терпение и неторопливость. Парень не готов к продолжению, и он ничего не может с этим поделать. Последними, перед кем Мид настолько сильно открывался и кому доверял, были его родители, а после их смерти прошли восемь лет полных одиночества и коротких ничего не значащих связей. То, что его целует мужчина, Мида не смущало, ему нравился Грег как человек, нравилось проводить с ним время, чувствовать его тепло и общность с ним, видеть эти невозможно синие глаза, которые казались светлее при солнечном свете, и темнели, когда мужчина испытывал сильные эмоции. Много значила и открытость Синицына, то, что он не играл, а сразу высказал свое желание по отношению к Альбу.
