Когда же Альба вспомнил о Григории, то не смог найти его. Зачем-то запустив руку в карман, парень удивился, обнаружив там записку. Отойдя в сторону, развернул листок бумаги. Красивым почерком было выведено:

«Не скучай и не сердись, что не попрощался. Мне нужно поработать. Когда вернешься домой, загляни в шкаф на кухне с чаем. Еще увидимся».

До конца вечера Мид находился в смешанных чувствах, и только банальная вежливость не давала ему сорваться с места. Кое-как дотерпев, парень был готов бежать к дому, однако его не пустили и собирались вызвать такси, но тут Никита предложил подвезти, ему все равно по пути.

Никита Ягдин старательно развлекал Мида всю дорогу, но разговор походил на монолог, Альба лишь кивал или что-то мычал в ответ. Быстро простившись, Миддлемист побежал ко входу в здание. Никита только покачал головой, ничего не понимая.

На полке между банок с зеленым чаем лежала небольшая черная коробочка, перетянутая серебристым бантом. Сорвав обертку, Мид обнаружил внутри новомодный мобильный телефон с причудливым брелком в виде цветка явно инопланетного происхождения. Но если верить клейму на основании стебля, тот стоит немалых денег. Авторская работа, единичный экземпляр, что и говорить. Альба развернул приложенный листок:

«Прости, восстановить данные с карты памяти не удалось. Буду рад, если позвонишь, номер вбил».

И все. Хотелось проигнорировать Синицына, но за подарок следует сказать спасибо. Устроившись на диване в гостиной, Мид решил отправить сообщение.

Синицын устало потер переносицу и отключил комп. Тай сладко спал на коленях, свернувшись клубочком, не отреагировал даже на писк мобильника. Пришло короткое:

«Спасибо».

Через минуту сигнал повторился.

«Я тебя обидел?»

«Раз спрашиваешь, значит понимаешь, что было чем обидеть», — отправил Синицын.

«Я не знаю почему, но хотелось тебя подразнить. Извини».

«Не бери в голову. Спокойной ночи, цветочек».

«Фи. Банальщина... Спокойной ночи».

Григорий хмыкнул и накрылся одеялом. Часы показывали полпервого. Жутко хотелось спать, но мобильник вновь завибрировал.

«Тишка-прохиндяй, забыл о друзьях. Не любишь ты меня совсем, бесстыжая морда. Хнык-хнык. Если не встретимся в ближайшие дни, начну являться во снах».

Следом пришла и фотка. На ней обворожительная брюнетка показывала язык.

«Прости, милая. Немедленно исправлюсь!»

«Так-то лучше. А то распоясался...»

Синицын улыбнулся. Наташа блестяще руководит целым отделом, занятым связью с общественностью, а ведет себя как маленькая девочка. И ведь никто не догадывается, что эта бизнес-леди настоящий сорванец в юбке. Они учились в одной школе, в параллельных классах, и сколько Григорий помнил, Наташа всегда была пацанкой. Мужчина так и заснул с мыслями о прошлом. Он даже и не осознавал до сообщения, что почти месяц все его внимание направлялось на одного единственного человека.

глава 7

Обоих захлестнули будни. Миддлемист не решался позвонить Григорию, хотя часто вспоминал о нем.

Синицына загрузили работой. Он настолько выматывался за день, что кроме как на отправку сообщения, да пожелать спокойной ночи, сил не находил.

К четвергу все более менее утряслось, Григорий сидел в комнате отдыха с чашкой травяного чая. Дверь открылась, и вошел Серега, копирайтер.

— Привет, мой голубой друг. Как отпуск провел? – темноволосый мужчина в сером костюме, сел рядом и ловко отнял кружку с чаем. – М-м, вкусно.

— Принесла нелегкая. Не забывай, я тут не шибко об ориентации трезвоню.

— Знаю. Но мне любопытно. Я и не подозревал, пока не увидел тебя с мужчиной. Так странно. У меня появилось чувство, что я ваших постоянно вижу: в кафе и на улицах – всюду.

Тогда, пару месяцев назад, Грег перебрал с алкоголем и открыто прижал своего спутника к стенке клуба. Ну, кто мог предполагать, что рядом будет проходить Серега с работы. Немая сцена длилась недолго, через пару дней копирайтер подошел первым и заверил, что в чужие дела он не лезет. Синицын вздохнул спокойно.

Григорий думал, тот будет его избегать, но Накимов, наоборот, постоянно ошивался рядом. В итоге они сдружились.

Грег закатил глаза:

— Только не говори, что теперь тебе жутко интересно.

— Ну, есть немного.

Синицын глухо зарычал. Серега привалился к его плечу и отдал кружку.

— Спокойно. Относись я к этому негативно, уже всем бы рассказал.

— Твое любопытство меня настораживает, ты бы видел со стороны свой лихорадочный блеск в глазах, как у исследователя при виде нового образца для опытов.

Накимов рассмеялся.

— Ну, тебе можно на этот счет не беспокоиться.

Грег покосился на темноволосую макушку:

— Не понял.

— Ты не в моем вкусе.

— Охренеть. Узнал правду жизни месяц назад, а у тебя уже и свой вкус на мужчин появился. Ты меня пугаешь, — Грег в притворном ужасе вскинул руки.

Сергей вновь рассмеялся, а затем серьезно посмотрел в синие глаза.

— Слушай, а тогда на вечеринке у твоих друзей, куда ты меня брал, сколько ваших было?

— Ну, три гея, одна лесбиянка и все остальные би. Ты был единственным натуралом.

— Не говори о моей ориентации в прошедшем времени, — серые глаза блеснули. – Меня на эксперименты не тянет. Я за вами весь вечер наблюдал, так ничего и не заметил, — с обидой в голосе.

— А чего ты ждал? Что парни будут целоваться в открытую, хватать друг друга за задницы и говорить: «Уйди, противный»?

— Гм, ну-у-у... Почти...

— Стукнуть бы тебя.

— Расслабься, мой голубой друг. Я тебя тут для другого искал. Что скажешь вот об этом.

На ладонь Григория легла коробочка, обитая темным бархатом. На шелковой белоснежной подушечке лежало обручальное кольцо из белого золота, сапфир в центре окружали несколько брильянтов.

— Ой, дорогой, это так неожиданно. У меня слов нет, — тоненьким голоском пропел Синицын и захлопал ресницами.

— Сейчас тресну, и последних мозгов не будет, — надулся Серега и спрятал коробочку в карман.

— Не дуйся, я рад за тебя. Даша хорошая девушка. И кольцо красивое, ей понравится.

— Ага.

— Не думал, что у вас всё так далеко зайдет.