– Еще скажи, что не ты выдумал его добрым людям заместо дров подсовывать! – опять вступил в беседу есаул.

– Я. Только кто ж виноват, если человек ножом заместо свиного бока по пальцам себе чикнет? Так и с углем. Всех предупредили, что горит он жарче дров да имеет опасные свойства. Ежели кто забыл, ему самому и перед Богом ответ держать.

– Да я тебя!.. – заорал рыжий, вскакивая и хватаясь за саблю, отталкивая при этом атамана. И как полагается клоуну, тут же поймал оглушительную плюху от Ефремова, перелетев через лавку назад. Наверно, плюха была не только громкой, но по-настоящему тяжелой, потому что встать сразу он не смог, а завозился на спине, как перевернутый жук.

– Просим прощения, мы чичас вернемси, – коротко кивнул до того неизменно гордо поднятой головой атаман. Он с есаулом сноровисто выскользнули из-за стола, подхватили с пола куренного и вытащили во двор. Причем именно вытащили, не дав себе труда поставить на ноги, так что не пришедший в себя казак забавно дрыгал ногами, видимо, не успев прийти толком в сознание.

«Вот вам и всеобщее равенство среди казаков. Прихватили его для создания давления на меня, видимо, у бедолаги кто-то в той избе сгинул, а как не стал нужен – выбросили, как… черт, и сравнение подходящее на ум не идет. Рисковые ребята, здесь такое обхождение реально жизни может стоить. Н-да… но почему-то мне кажется, что эту проблему они успешно решат».

Вернувшиеся вскоре вдвоем донцы резко сменили тональность беседы, попытавшись выпросить возмещение за гибель товарищей, если уж не удалось вытребовать. Да и здесь их ждал облом. Битье на жалость оказалось таким же нерезультативным, как до этого силовое давление. Аркадий понимал катастрофичность для себя любой уступки и неприступной каменной стеной стоял в неприятии претензий.

В общем, дискуссия победителя не выявила, стороны остались при своем. Казацким бизнесменам хотелось вытянуть у богатенького Буратины хороший куш, а знаменитый колдун чихал и на слезные просьбишки, и на очень завуалированные угрозы. Поначалу нешуточно испугавшись, он теперь понял, что в этот день угроза была не его жизни или здоровью, но сугубо карману. Или точнее – кошельку.

Однако выгонять непрошеных гостей несолоно хлебавши хозяин не стал. Посчитал невыгодным. В конце беседы он предложил им поучаствовать в производстве некоторых нужных людям вещей. Все равно ему самому за всем не уследить, всего не изготовить. А если у людей, да таких энергичных и влиятельных, будет стимул, они многое лучше сделают. Поэтому Ефремов и Жученков обещали приехать к нему еще раз, чтоб поговорить уже о ведении совместных дел.

Оставалась еще проблема сильно обиженного куренного, но здесь попаданец решил положиться на разум и жадность Ефремова и Жученкова. Они теперь были сами заинтересованы, чтоб рыжий клоун не попытался сменить амплуа на какое-то более мрачное. И оказался прав, больше он о Порохе никогда не слышал.

– …Ну, значит, а погибшим при защите христианских святынь полагается прямая дорога в рай. Вот и попал туда Юхим.

Тесно сбившаяся вокруг Аркадия группка казаков дружно заулыбалась. Известный среди казаков шутник с раем ассоциировался… скажем так, не очень хорошо. Уж очень неоднозначной была у него репутация. Да и христианином он был… условным. Креститься-то он, как полагается, крестился, исламских традиций не придерживается, в душу же здесь лезть считалось дурным тоном. Сгрудились же слушатели из-за того, что пережидали в походном шатре метель. В иные годы здесь в это время уже вовсю цветет весна, а Аркадию «повезло», нарвался на такое явление природы. И, кто бы сомневался, в самый неподходящий момент.

– Постой, постой, как это – попал в рай?! Вот он же сидит! – заметил наконец несоответствие новый джур Мыкола.

– Ну, сидит. Он бы и лег, да тесно здесь. Ты сначала дослушай историю.

– Да как же?.. – попытался продолжить Мыкола, но был быстро приведен к молчанию стусанами и выкриками:

– Заткнись!

– Не мешай!

– Дай послушать!

– В рай-то душа полетела, да вот незадача, бой был тяжелый, воинов православных полегло много, – продолжил рассказ попаданец. – Ну и перед воротами образовался затор из душ, прибывших раньше. А надо признаться, не все православные воины на Земле жили тихо и благочестиво.

Аркадий опять сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Они предсказуемо дружно заулыбались. Найти в разбойничьей банде людей тихих и благочестивых, конечно, можно, но выборку для этого придется делать немалую. В казацкой среде больше выживали люди с совсем другими свойствами характера.

– Ну, наш Юхим человек достойный. В драку у ворот за право пройти первым не полез. Оно ему надо – от святого Петра плюхи огребать? Стоит, значит, в сторонке, ждет, когда Петр и архангелы порядок наведут. А там… давно при райских вратах такого безобразия не случалось. Кто-то сгоряча и самого Петра нехорошо обозвал, тот обиделся…

Путешественники загоготали. Личностей сверхамбициозных среди них хватало, ни для кого это секретом не было.

– Стоит, значит, наш Юхим в сторонке, ждет. Ну и заскучал маленько. Дай, думает, трубочку закурю, пока Петр с архангелами буянов сызнова на суд божий отволочет. Да вот беда, не оказалось в шароварах трубочки.

– Каких шароварах? – удивился опять Мыкола. – Душа в рай бестелесная летит.

– Ну, не знаю, каким ты на суд Господа предстанешь, а казаки там, перед воротами, появились хоть и бестелесными, но прикрытыми той одеждой, в какой погибли. Оно Господу надо, на голых все время таращиться? Так о чем это я… а, полез, значит, Юхим по карманам, трубки не нашел, а вот пугательную ракету обнаружил. Не успел в бою во врагов запустить.

Бредовую эту историю Аркадий сочинял на ходу, желая повеселить друзей, приунывших во время долгого ненастья. Непогода бушевала уже несколько суток, путники успели съесть прихваченное в дорогу продовольствие, дрова для обогрева шатра кончились еще раньше. Вот и сидели горемыки, напялив на себя все, что у них было, развлекали друг друга разными историями. Первое время джур развлекал Срачкороб, но потом ему надоело болтать непрерывно, и, во избежание уныния, за болтовню взялся Аркадий. В конце концов ему пришла мысль, что неплохо бы прославить еще раз друга. Тот скромно согласился с разглашением этой, якобы старой, истории.

– Ну… стоял себе Юхим, стоял, и надоело ему там столбом торчать. Решил: дай, думаю, пошучу. Взял, подпалил ракету – он, сами знаете, подпалить может что и где угодно – и запустил над толпой. Что тут началось… Архангелы, ну как воробьи от палки, разлетелись в разные стороны, православное воинство ломанулось в ворота толпой, и их к че… ну, в общем, вынесло. Петр аж присел от неожиданности, а когда все пробежали мимо, встал и уперся огненным взором в Юхима. Да громовым голосом спросил:

– ТЫ ЧТО, РАБ, СДЕЛАЛ!?

– Пошутил, – ответил оробевший Юхим.

– ПОШУТИЛ, ГОВОРИШЬ!!? – загремел голосищем Петр. – А НУ ИДИ СЮДА!!!

Куда тут денешься? Пошел Юхим к апостолу. Подходит, а Петр еще громче:

– ШУТИТЬ ЛЮБИШЬ!!!!!?

Юхим, сами знаете, человек неробкий, но здесь с перепугу у него голос отобрало, он только на вопрос апостола кивнуть смог. А у райского привратника глаза огнем горят, будь там не только чистая душа, а находись она в теле, пропалил бы апостол баловника своим взором напрочь!

– А ТЕПЕРЬ ПОНЮХАЙ, ЧЕМ ТВОИ ШУТОЧКИ ПАХНУТ!!!!!!!!

Аркадий скосил глаз на Срачкороба. Тот сидел с невозмутимым выражением лица, но уж попаданец-то своего друга изучил как облупленного, Юхиму и самому было интересно узнать о якобы случившейся с ним истории.

– Тут душа нашего Юхима и не выдержала, сомлела, будто девица, которой под нос жабу сунули. Очухался Юхим от вони: «Чего это так дерьмом воняет?» Открыл глаза, поднялся, осмотрелся, оказывается, он в каком-то свинарнике лежал, лицом вниз, а сами знаете, чем земля в свинарниках покрыта бывает. Глядь, вокруг никаких райских кущей, а сельский двор. Присмотрелся, а двор-то знакомый, кумов. Хотел сразу в дверь хаты стучать, да опомнился, пошел к колодцу и умылся. Свитку, правда, отстирать не смог.