Он смотрел, как она разворачивает его записку, без нужды волнуясь и размышляя, о чём же она думала, когда Минори медленно повернулась к Рюдзи и встала. Учительница стояла спиной и как раз была занята написанием на доске кучи разных вещей, но Рюдзи, Тайга, Китамура, Ами и практически все остальные ученики с озадаченными лицами почти невольно уставились на стоящую Минори.

Минори закрыла глаза и, напоминая распятого Христа, с умиротворённым выражением медленно-медленно подняла обе руки. Выражение её лица, которое было, как у покойника, очень-очень медленно превратилось в улыбку. Её руки в конце концов образовали большой круг у неё над головой… по крайней мере, так это выглядело в тот момент.

Кууа~!

Со сморщенным лицом и открытым ртом, как будто она вопила, она резким движением яростно скрестила руки. В итоге получилась буква X.[11]

«Эм-м, ну и…»

В то самое время, как учительница обернулась, Минори уже сидела на своём месте так, как будто ничего не случилось. Могло показаться, что один гигантский знак вопроса маячил над головами всех учеников.

Эта X, наверное, была ответом на вторую половину его письма… Рюдзи тоже недоумевал, что только что произошло. Вообще, он всерьёз надеялся, что она не в отношении первой половины письма показывала эту X.

Потом ему пришла мысль. Про такую, как она, можно сказать, что у неё постоянно ветер в голове.

Несмотря на то, что Ами такая красивая, она совсем не гордая, с ней легко разговаривать, и в целом она хороший человек!

…Такое мнение сформировалось у всего класса ещё до конца урока.

Многие парни пытались помочь Ами в её первый день, и, кто бы это ни был, она охотно говорила «Ты меня научишь? Спасибо!», «А, так вот как нужно~! Я так рада, ты меня просто спас~!», «Э-э~, я так счастлива, что смогла поговорить со всеми~!»… Ловко надевая убедительную улыбку и сияя, как абсолютно невинный ангел, она выказывала своё расположение всем без разбора.

Троими, кто знал об истинной сущности Ами, были Китамура, Рюдзи, а также Тайга. Но Китамура, казалось, не собирался делать ничего сверх того, что необходимо, поэтому Рюдзи чувствовал, что ему незачем тратить время и рассказывать всем вокруг о двойственной личности Ами. Всё-таки, он не хотел быть в этом замешан больше, чем уже был.

Тогда как Тайга…

— «…Сходи, купи мне чего-нибудь попить».

С раздражённым и недовольным видом она без приглашения заняла стул напротив Рюдзи.

В середине обеденного перерыва она пришла, чтобы вернуть пустую коробку для бэнто, но, похоже, намеревалась воспользоваться возможностью и заставить его принести ей напиток.

— «…М-м, знаешь, разве я не говорил тебе постоянно, чтобы ты мыла коробку для бэнто, перед тем, как отдать мне?»

— «Разве я не твердила тебе, что школьные губки — старые и мерзкие?»

— «А я тебе сказал, что держу несколько новых в моём шкафчике, так ведь?»

— «А я тебе сказала, что это слишком хлопотно, так ведь?.. Постой-постой, кажется, тебя что-то беспокоит».

Он вдруг сурово взглянул на Тайгу.

— «Кстати говоря… Зачем ты наговорила Кусиэде этих глупостей?»

Но он всё же передал Тайге бутылку чая, которую принёс из дома. Она отвинтила колпачок и, используя его вместо кружки, налила туда немного чаю.

«Это ты делаешь глупости. В любом случае, я ничего не говорила. Я об этом написала… Эй, ты с какой стороны пил?»

— «…Эм-м, где-то около той царапины».

— «Мне правда не хочется, пусть даже случайно, пить из того же места».

Она подозрительно покосилась на Рюдзи, а затем…

«…Господи, не дай погибнуть!»

Ужасно преувеличивая, она зажмурилась и поднесла колпачок-кружку к губам. Если ей было так противно, она могла бы просто вытереть край, но, похоже, вместо того, чтобы сделать что-то в этом роде, она предпочитала жаловаться или просто рассердиться. Всё равно, они уже были достаточно близки, чтобы есть из одной тарелки. Вероятно, они раньше уже обменивались слюной… но если бы он действительно ей это сказал, его бы, наверное, убили меньше, чем за три секунды.

— «Ладно… так о чём мы говорили? А, да, ты ведь куда-то ходил с Кавасимой Ами?»

— «Ты опять об этом? Какая ж ты упёртая».

— «Так ты же мне не ответил!» — с необычно возбуждённым видом выкрикнула Тайга.

— «Ай-вай-вай-вай…»

В итоге она разлила немного чая из кружки, которую держала в руке, на парту.

— «Рюдзи, тряпку!»

— «Боже, что ж ты делаешь, нет, правда…»

Вытирая парту, Рюдзи испустил глубокий вздох. Сначала он вытер там, где намокло, затем напоследок протёр всё насухо. Всё-таки, чай можно использовать в качестве очистителя.

Он уже привык находиться рядом с Тайгой, которая обычно была такой вот неуклюжей. Однако, он всё равно не хотел вмешиваться в её ссору с Ами. Ему не нравилось, когда она такая рассерженная, но он уже в тайне заключил запутанное соглашение с Ами на предыдущем уроке.

— «…Тайга, что ты говорила вчера, когда мы готовили ужин?»

— «Э?.. Филе тунца, я сказала „порежь тонко-тонко“…»

— «Я не о том. Насчёт Кавасимы. Ты сказала, что не станешь с ней связываться и тратить время, но сможешь её простить, когда станешь достаточно взрослой».

— «Ах… Я такого не говорила… Не, постой, вру, и правда говорила».

— «Я действительно думаю, что ты говорила правильно. Никто не заставляет тебя дружить с ней. Просто забудь о том, что случилось вчера, и никогда к ней больше не приближайся. Ты можешь просто продолжать жить, как обычно. Только лишь то, что ты снова её увидела, не значит, что ты опять должна сердиться, правда? Она же тебе ничего не сделала… по крайней мере, сегодня».

— «…Ага… Точно, но… Да, верно…»

Она ещё побубнила и затихла, резкий взгляд Тайги стал смягчаться, пусть и совсем немного. Возможно, всё утрясётся. Даже если она Карманный Тигр и привыкла командовать, это не значит, что она может просто так делать, что ей вздумается, и ненавидеть других людей. Если она сможет быть сдержаннее, тогда таких происшествий больше не будет.

— «Ну, тогда идем, вымоем наши коробки для бэнто».

— «…А? Вот ещё».

— «Не говори глупостей; разве не понимаешь, что будет при такой температуре? Ты сможешь потом снова пользоваться этой коробкой, когда в ней ещё остался гниющий рис? Не противно? Мне — да. Поэтому я собираюсь помыть свою коробку сейчас же. А вот насчёт твоей не знаю».

— «Так в чём же дело? Не можешь, что ли, взять и мою заодно помыть?»

— «Речь не о работе, а о вежливости и здравом смысле. Раз уж я приготовил тебе обед, тебе следует вымыть коробку, перед тем, как возвращать. Когда температура весной и летом такая высокая, нужно отмывать коробку для бэнто. Предупреждаю о заражении плесенью: быть неготовым к микробам, вызывающим гниение — самая ужасная ошибка, какую можно совершить!.. Единственные микробы, которых я люблю — это „молочно-кислые бактерии“, „бактерии натто“[12] и „необходимые бактерии, живущие во рту и кишечнике“».

Он сунул коробку обратно в руки Тайге, которая хмурилась с видом крайнего отвращения, и стал подталкивать её, чтобы она встала. И тут, когда он, наконец, смог очень медленно оторвать Тайгу на целых пять сантиметров от стула…

— «Такасу-кун! Мне с тобой было весело~!»

…Ему просто хотелось закричать: «Ну почему?!»

«У-угу».

— «Надеюсь, мы сможем ещё как-нибудь поговорить так же свободно».

Покинув группу девочек, Ами прошла примерно полпути к тому месту, где они сидели. Повернувшись к Рюдзи и махая стройной рукой, она сияла великолепной широкой улыбкой во всё лицо. Простая школьная форма так замечательно подходила к её фигуре, что это было почти преступлением, но в мыслях Рюдзи она больше не подпадала под категорию «милых», или «красивых», или другую подобную. Тот факт, что она была двуличной, отодвигал на задний план всё остальное.