Ладно, все равно сейчас он ничего не мог сделать для Шейлы.

Свитер по-прежнему висел у нее на шее, словно большой меховой воротник. Ее хрупкое, бледное тело возбудило во Флетчере ужас и одновременно желание защитить девушку, и он почувствовал, что Джерри ощутил то же самое и ужасно удивился.

Он сделал шаг вперед и Шейла напряглась, ожидая ударов, которых она боялась и одновременно хотела.

Очень осторожно Джерри опустил свитер.

Ничего не понимая, Шейла посмотрела на Джерри, а потом на все еще лежащего на полу Бодейкера, который по-прежнему тяжело дышал.

– Ты на самом деле хочешь, чтобы я ушла? – неожиданно спокойно и холодно спросила Шейла.

– По-моему я все тебе ясно сказал, разве нет?

– Тогда я уйду, – яростно выкрикнула Шейла и с силой захлопнула за собой дверь. Через несколько минут грохнула входная дверь.

Джерри снова наклонился над Бодейкером.

– Тебе принести что-нибудь?

– Воды, пожалуйста, – прохрипел Бодейкер.

– Ты же хочешь чая, – сказал Флетчер. – Подожди минутку. Помочь тебе сесть на стул?

– Нет, я лучше останусь здесь.

– Тебе, конечно, известно, что произошло.

– Да, скажи мне, какие последствия это будет иметь для Джерри?

– Не знаю. Сейчас он словно стоит в сторонке и наблюдает, пытаясь понять, о чем ты сейчас спросил, и что будет с ним. Одно могу тебе сказать – он не такой эгоист, как я думал. Он по-прежнему любит тебя, и стесняется своей любви, и еще он по-своему, навыворот, любит Шейлу.

– Не обижай его, – попросил Бодейкер.

– Я постараюсь.

– Да, я знаю. Мне очень жаль, что так вышло. Мне не хотелось с тобой расставаться.

Флетчер недоверчиво улыбнулся и отправился на кухню, чтобы поставить чайник. Только Бодейкер мог сказать нечто подобное. Все остальные были несказанно рады освободиться от него. Джерри будет просто мечтать об этом.

Бодейкер был его другом, возможно, первым в его жизни.

Их первый разговор произошел через несколько минут после того, как Флетчер помог Бодейкеру лечь в постель, поставил рядом с кроватью чайник с горячим чаем и завел машину в гараж. Флетчер, который ни разу в жизни ничего не украл, даже почтовой марки, не мог находиться в доме, где лежали ворованные триста фунтов, и намеревался немедленно отправиться в магазин.

– Вполне можно будет вернуть их завтра, – сказал Джерри.

– Нет, сегодня.

– Мне придется забраться внутрь через окно туалета.

– Отлично. Значит, тебе известна дорога.

– Это довольно далеко. Почему бы не взять машину? Ты же опытный водитель.

– Но у тебя нет водительских прав. Ты что, хочешь, чтобы тебя арестовали и обвинили в том, что ты без разрешения взял машину, а потом, без водительских прав сел за руль, имея при этом в кармане триста фунтов ворованных денег?

Джерри не ответил на его вопрос. Он чувствовал себя как-то неуютно, и ему вовсе не хотелось ругаться и противиться Флетчеру. Кроме того, ему стало непривычно стыдно и мерзко, особенно когда он узнал, что Флетчер думает о его поведении по отношению к Бодейкеру, Шейле и хозяевам магазина.

Конечно же, если бы Флетчер во плоти сообщил ему о своем мнении по поводу его деятельности, его слова не произвели бы на Джерри никакого впечатления. Но ведь теперь Джерри стал частично Флетчером – и возможно, еще и частью Джуди, Росса и Бодейкера. Он видел себя отображенным во множестве зеркал, с нескольких, весьма нелестных, точек зрения.

– Она заставляла меня бить ее.

– Ты же сильнее ее. Намного. Как она могла тебя заставить?

– Теперь все стало каким-то не таким.

– Ну, хорошо, – с пониманием и сочувствием, каких он не испытывал и не демонстрировал в адрес Росса, проговорил Флетчер, – Тебе еще нет восемнадцати. Ты не совершил ничего такого, чего нельзя исправить. Возможно, я смогу тебе помочь.

– Ты сидел в моем старике, – неожиданно выпалил Джерри.

Флетчера поразило, что Джерри только сейчас это понял, несмотря на то, что был свидетелем его разговора с Бодейкером. Впрочем, мальчик обладал весьма средними способностями.

– Да.

– Так ты что, ангел какой-то?

Теперь пришел черед Флетчера удивляться. Верно, ему удалось сделать кое-что хорошее, во всяком случае, он очень на это надеялся. Однако в целом он рассматривал себя, как душу, не знающую покоя. То, что ему удалось разузнать в Эдинбурге, давало ему более четкое представление о фактах, но совсем не помогло почувствовать некий смысл во всем, что с ним произошло.

Флетчер всегда был неудачником, а сейчас ему было хуже, чем когда-либо в жизни.

– Ангел? Да это просто смешно.

Большой обувной магазин Гордона находился на главной улице города. Владелец, Джереми Гордон, продолжал управлять им точно так же, как и сорок лет назад, когда только начинал свое дело. Хотя он и добился некоторого успеха, но у него был всего один магазин, тогда же как те, кто начинали одновременно с ним, уже владели целой сетью подобных магазинов.

Всю жизнь Гордона обворовывали, причем в первую очередь это были конкуренты. Однако, он был счастливым человеком, и впервые в жизни Джерри почувствовал уважение к старому дураку, увидев своего хозяина глазами Флетчера. Гордон, и в самом деле, был старым дураком, напрашивавшимся на то, чтобы его облапошили – старика подводила неистребимая вера в людей.

Положить украденные деньги на место оказалось совсем простым делом, потому что магазин для любого его работника был открытой книгой. И этот факт, снова увиденный Джерри глазами Флетчера, опять заставил юношу устыдиться.

По дороге обратно Джерри все время помалкивал.

Оглушительный грохот вырвал Джерри из глубокого сна – стучали в парадную дверь, которой Бодейкер и Джерри почти никогда не пользовались. Джерри посмотрел на светящиеся стрелки своих часов. Было три часа ночи. Конечно, это Шейла.

Ни Флетчеру, ни Джерри не хотелось идти открывать дверь.

Но если они этого не сделают, то придется вставать Бодейкеру.

Джерри неохотно поднялся, ему едва удалось разлепить глаза. Флетчер же, вообще, никак не мог проснуться.

Джерри, как и Росс, спал в одних пижамных штанах, и Флетчер смутно подумал, что было бы неплохо надеть еще что-нибудь. Но он недостаточно контролировал Джерри, который, спотыкаясь, подошел к двери и, щурясь от яркого света, открыл ее.

Полицейские.

Двое в форме и один в штатском.

Флетчер сообразил, что ему следовало знать, что это не Шейла, но, попав в тело очень уставшего семнадцатилетнего мальчишки, он очень крепко спал. Потом он заметил, что уверенные в себе и мрачные полицейские стали не такими уверенными и мрачными, когда увидели, что перед ними стоит заспанный мальчишка в мятых пижамных брюках.

Некоторое время ни Флетчер, ни Джерри не могли понять, что происходит. Полицейские прошли в гостиную. Бодейкер не появился, и полицейские не стали настаивать на том, чтобы Джерри его разбудил.

У них были основания предполагать, что из магазина Гордона пропало триста фунтов. Их интересовало, что Джерри мог сказать по этому поводу.

– Вам позвонила Шейла? – окончательно проснувшись, спросил Джерри.

– Предположим, сынок, – ответил ему тот, что был в штатском.

– Мы поссорились, – сообщил ему Джерри.

– И она на тебя настучала. Даже до утра не стала ждать.

– Вы не знаете Шейлу. – Джерри-Флетчер помолчал: ему не хотелось врать или говорить полуправду. Деньги ведь и вправду были взяты, но ведь они благополучно лежали на месте. Теперь надо было только подождать немного.

– Ты хочешь сказать, что она наврала, сынок?

Флетчер обнаружил, что его раздражает это словечко «сынок». Он считал, что полиция дружит с вами, если вы не нарушаете никаких законов, а для мерзавцев полицейские являются заклятыми врагами. Довольно-таки старомодные представления, но тут уж ничего не поделаешь.

Этот полицейский продолжал считать, что мальчишка, стоящий перед ним, украл деньги у человека, на которого работал. Вполне разумное предположение, поскольку Джерри ведь и вправду взял те деньги. Только вот дружелюбная манера полицейского раздражала.