В лесу неподалеку от поместья мальчик построил большой и добротный шалаш, где организовал свою личную "лабораторию". Место он выбрал достаточно уединенное и очень удивился, когда в шалаш однажды заглянул старичок. Одет он был просто, и Матвей решил, что тот пришел из деревни, хотя местные никогда раньше сюда не забредали. Старик стал живо интересоваться его красками и инструментами. Полагая, что тот все равно ничего не поймет, мальчик отвечал уклончиво, но и не прогонял его, не желая обижать пожилого человека. С блаженной улыбкой повосторгавшись разноцветными чернилами и макетами печатей разных Школ и ведомств, которые пытался воспроизвести Матвей, дед неожиданно стал серьезным и спросил, не хочет ли он научиться чему-то более удивительному. Ведь то, что знает дед Афоня, не знает никто.
Ученичество Матвея быстро закончилось без каких-либо объяснений, но за это время он успел войти во вкус. К сожалению, родители не воспринимали его всерьез, все их время занимала младшая дочь с ее неудачным замужеством. А Верею он боготворил, но редко видел. Академия стала единственным выходом, который он смог для себя найти.
Откуда взялось его приглашение разобраться так и не смогли, но без особых сомнений позволили ему начать обучение. Это стало его первой победой в Академии. Второю же оказалась бесхитростная месть одному из лекторов, который в своей вступительной речи по основам ремесла умудрился с полчаса распинаться о бездарности некоторых мнимых талантов на примере Вереи по прозвищу Великая. Позже, одною ясную ночью в рамках своих служебных обязанностей этот бедняга залез на астрономическую башню, и пока он общался с космосом, Матвей не поленился густо намазать все сто шесть ее ступеней жирной субстанцией, собственного изготовления. Следующее тихое погожее утро испортила отборная площадная ругань.
За несколько лет своего обучения Матвей схожим образом успел методично обработать большинство недоброжелателей своей сестры. Благодаря удачной конспирации, источник напастей так и не был обнаружен, отчислить его пытались вовсе по другому поводу. Зато на этой почве из Академии несколько раз изгоняли злых духов и один раз проводили дезинфекцию.
Обладание кошачьим телом с возможностями стража, а также санкция на пребывание в Академии от Мастера, позволили Матвею выйти на новый уровень и устанавливать свои порядки чуть ли не в открытую. Теперь он мог пройти в любое помещение (сделал копию с ключей завхоза), присутствовать при совещаниях и экспериментах – да что угодно! При его приближении никто не прекращал разговор "не для лишних ушей", никто не удивлялся его присутствию в личных апартаментах директора.
Но больше всего его развлекали простые ученики. Каждый день он провожал Агату до аудитории, защищая ее от старших, жаждущих поправить свой статус в группе за счет наивных новичков. Если обижали не ее саму, кот все равно расправлялся с шутниками, то есть, так сказать, принимал превентивные меры. Эти застывшие фигуры, по его милости некоторое время украшали коридоры и комнаты, но они быстро приелись, и началась еще более забавная "охота на зверя". Теперь Матвей все время был на чеку, повсюду выискивая ловушки. Впрочем, серьезно он никого не боялся, некоторые проблемы создавал ему только один человек.
Как обычно проконвоировав Агату до ее места в маленьком лектории, где оставил ее чирикать с подружками (каждая хоть раз, но жертва паралича по причине неуважительного отношения к стражу, выразившимся в тисканье и сюсюканье), кот несколько раз обошел помещение, подозрительно вглядываясь в уже знакомые лица учеников и слушателей. Исполнив тем самым свой долг охранника, Матвей поспешил гордо удалиться под чье-то несдержанное хихиканье. На выходе он разминулся с вошедшим в аудиторию Мастером Теодором Дарком. Вот кто был его неиссякаемой проблемой! Кот испробовал против него весь свой арсенал, включая когти и зубы, но тщетно – паралич проходил не начавшись, да и остальные уловки не действовали.
То, что он никогда не сможет найти со своим Мастером общий язык, Матвей понял, прослушав (проспав) его первую лекцию. Мастер будто специально избегал интересных тем, а от его размеренной речи клонило в сон. Но за время, проведенное в ссылке, Матвей, конечно же, сильно повзрослел, поумнел, приобрел бесценный опыт общения с вампирами и мужем сестры, так что с легкостью выдержал бы полтора часа нудных рассуждений вокруг темы, – полагал он. И, действительно, первое время все шло отлично. Кот мужественно сверлил Мастера круглыми глазами и почти даже вник в суть его рассуждений, когда тот встал и выкинул его за дверь. Мастера всегда был несправедлив и мнителен! Вся аудитория поникла и уснула вовсе не из-за того, что перед ними сидел сладко зевающий во всю глотку кот. На следующий раз мастер сразу шуганул несчастное животное за дверь. С тех пор приглашения уйти он не дожидался.
Показав язык закрывшей за ним двери, Матвей неспешной трусцой побежал на этаж личных апартаментов. Трудовой день был в разгаре, так что можно было не опасаться наткнуться на свидетеля. Выковыряв из дыры за плинтусом набор отмычек, кот в который раз с нежностью воззрился на единственную не поддавшуюся ему пока дверь. Его дико мучил вопрос: почему от комнат директора у завхоза ключи есть, а от комнатушки рядового мастера нет? Простой ответ "потеряли" его не устраивал.
В голове кота роились вопросы, копошилось любопытство и скреблось недовольство. С таким настроем ковыряться в замке на весу было бессмысленно. Помучившись несколько минут, Матвей все же решил подойти к задаче серьезно, по учебнику, тем более что времени для этого было навалом. Вернув отмычки в тайник, он направился в Зал Сосредоточений и Размышлений.
Зал был небольшим и неофициальным, полностью отданным на откуп ученикам. Сосредотачиваться на чем-то вообще-то полагалось мысленно, или хотя бы используя блокнот. Но, поскольку никто за этим не следил, то весь пол был изъеден пиктограммами, символами силы и т.д., так что надо было внимательно смотреть, где присаживаешься подумать. Однажды один бедолага так глубоко задумался в круге молчания, что его потом три дня никто понять не мог.
Побродив по залу, Матвей соблазнился пентаклем, наводящим сладкие сны, и развалился на полу минуточек на пять-десять. Но стоило ему расслабиться, как его тут же поднял грохот, исходящий от входа. В створчатые двери протиснулись раскладная лестница и парень с ведром краски и большой кистью, небрежно торчащей из кармана его заляпанного халата. Матвей с интересом проследил, как ученик неуклюже тащит это все к стене. Да, конечно, стены тем более не избежали участи быть разрисованными наравне с полом, но закрашивать их было кощунственно. Сколько поколений магов трудились над этой поразительной панорамой из неприличных слов и уродливых картинок!
Матвей подошел поближе к парню, чтобы проверить, не разит ли от него безумием. Увлеченный своими мыслями, тот даже не заметил этого маневра, поднялся по скрипучим ступенькам и начал закрашивать стену с угла, весело насвистывая себе под нос. Кот смотрел на гибнущие творения прошлых поколений, прикидывая, не сломает ли себе шею несчастный осквернитель народного творчества, если его сейчас немного царапнуть. И вдруг его взгляд попал на странную картинку. На ней весьма условная женщина протягивала весьма условному мужчине достаточно узнаваемое кольцо, мужчина же кривыми переломанными пальцами в свою очередь протягивал ей круглый предмет, похожий на пряслице. С одного участка рисунка краску как будто кто-то соскоблил. Кто-то вроде пылевых монстров, ретиво исполняющих просьбу Вереи.
