Конечно. Я уверен, Примас Majestus et Conclavus избавит нас от этого небольшого… недоразумения.

- Я сомневаюсь. Как твоё имя, человек? Чтобы я мог пометить хранилище твой души, когда отдам её шаг–тотам.

- Не думаю, что это случится, но в интересах взаимопонимания… моё имя – Морден. Рад был познакомиться.

- Что здесь такое, чёрт возьми?

Джон Шеридан осмотрел затемненную комнату и подавил желание бежать, кричать, вопить. Он не любил темноту. Слишком много путей за его жизнь вели туда. Всегда в темноту. И не было Деленн, чтобы принести ему свет. Она была в следующей комнате, она ждала.

Безымянный Инквизитор выудил что–то из мешочка на поясе и передал ему. Это было ошейник. – Надень его, – приказал он.

- Какого чёрта!

- Ты наденешь его. Кое–кто из моих коллег предпочитает наручники, но я думаю, ошейник работает лучше. В этом есть… некоторая символика. Надень его.

- Только когда я получу некоторые ответы. Что это испытание? Мы ничего не должны вам или ворлонцам!

О? Они бы не согласились с вами. Вы сошли с пути. Вы оба, хотя она больше чем ты. В действительности ты никогда не был предназначен для совершения чего–то значительного. О, возможно это не совсем так, но это было тогда, когда человечество ещё что–то значило в галактике. Теперь ты ничто. Хуже чем ничто. То, что вы сделали… что же, просто предстоит выполнить много тяжелой работы, чтобы разубедить тебя. Возможно ты сможешь помочь мне в этом. Возможно нет. Это – то, что я должен найти. В тебе, так или иначе. В ней… ну… это более серьезный случай.

- Что ты имеешь в виду? Что ты должен выяснить у Деленн?

- Найти в ней… Не много. По крайней мере, у тебя есть оправдание в твоей неосведомленности. Или в глупости. Она… ей нет оправдания. Никакого. Она знала все, и, тем не менее, продолжала играть спектакль. Ей нужна сильная рука, чтобы вернуть на путь истинный. Вернуть… или помочь вырыть для себя могилу.

- Если ты причинишь ей вред, Богом клянусь, я…

- Что ты сделаешь? Убьёшь её, как убил Анну, когда она сошла с пути? Да, я знаю об этом, и ты не должен так удивляться. Я знаю все. Теперь надень ошейник. Чем скорее это начнётся, тем быстрее я смогу закончить и отправиться домой.

- Почему ты? Почему ворлонцы посылали тебя? Почему они не пришли сами?

- Кто сказал, что их здесь нет? А что касается того, почему они выбрали меня… я… подходящее средство испытывать и пытать других. Теперь надень… на себя… ошейник!

Свирепо посмотрев на него, Джон застегнул на шее ошейник. – Так, сейчас этот очаровательный аксессуар на своём месте, что же произойдёт теперь?

Инквизитор держал что–то в руке. Своего рода пульт управления. – Это произошло. – Он нажал кнопку.

Мир Джона растворился в боли, бесконечной агонии. Его тело билось в конвульсиях, он корчился на полу, почти потеряв сознание во время падения. Смутно осознавая происходящее, он знал, что не может двигаться. Он едва мог даже дышать.

Весьма удовлетворительно, – сказал Инквизитор. Он достал из пояса ещё что–то и положил рядом с Джоном. – Я вернусь к тебе позже. После того, как убью ничтожество по ту сторону двери. Возможно, у тебя есть какое–то оправдание. Возможно, ты даже сможешь искупить свою вину. Но, что произойдёт с нею, я не вижу. Она знала, что было поставлено на кон, и она потеряла много времени.

- Возможно, мне придётся убить её. Увидимся позже.

Джон беспомощно наблюдал, как он шёл в комнату, где ждала Деленн. Дверь закрылась за ним, и некоторое время там ничего не происходило. Затем раздался крик. И ещё один, и ещё… намного сильнее. Он не мог двигаться, не мог даже пошевелить пальцем. Ничем.

Кроме глаз. Они могли двигаться. Нужно было только посмотреть на что–нибудь другое, кроме той двери. Дверь, он не мог ничего сделать, чтобы добраться до неё.

Его взгляд упал на предмет, что Инквизитор положил на пол рядом с ним.

Это была чёрная роза.

Она войдёт во вселенную, полностью состоящую из боли. Я разорву её в клочья, её тело, её душу. Любое сомнение, любой страх, любую мельчайшую неуверенность я буду только поощрять, вызывая боль из её собственного прошлого. Человек, обладающий меньшим запасом сил, сломался бы, не смог бы справиться со знанием о себе самом, но она…

Она выживет. Она должна. Так ей предначертано.

Но для того, чтобы она выжила, её сначала нужно сломать, полностью разбить, а потом воссоздать. На это уйдёт много времени. Мой Хозяин требует этого от неё.

Почему? Я не имею права это спрашивать. Я был проклят, и они спасли меня. Я был обречён, и они дали мне надежду.

Они рассказали мне про её будущее. Есть две дороги… Одна из них… одна приведёт к огню и тьме, к боли, страданию, потерям, одиночеству. Другая – к счастью, радости, семье. Она должна выбрать первый путь. Такова её судьба.

А если она этого не сделает… если она захочет идти более лёгким путём, тогда я убью её. У неё есть предназначение. Она не заслуживает никакого участия в том, куда приведёт её тропа.

- Кто ты?

- Деленн. – Крик.

- Нет. – Кто ты?

- Я это… я. – Крик.

- Какой глупый ответ. Кто ты?

- Я та, что я есть.

- Что ж, это мудро. Я скажу тебе, что этот ответ неверен, и тебе снова придётся мне ответить. Кто ты?

- Я не знаю. – Крик.

- Почему?

- Мне не дано видеть будущее. Никому не дано. – Крика не последовало. Сейчас слова ужалили бы сильнее, чем любая физическая боль.

- Мне дано. Я знаю, куда ведёт твоё будущее. Ты хочешь его узнать?

- Нет.

- Почему нет?

- Я сама сотворю своё будущее. Оно не предуготовано. Ничто не организовано заранее.

- Ты верила, что так оно и было. Ты посвятила свою жизнь тому, чтобы исполнились пророчества Валена. Разве они не диктовали будущее?

- Я ошибалась.

- Ты в этом так уверена?

- Да. Пророчества Валена не исполнились. Они не принесли ничего, кроме боли.

- Нет, они исполнились. Серого Совета не стало. Было нашествие огня и тьмы. Ты соединилась с другой половиной своей души.

Эти две половины убивают друг друга.

Ты сама убиваешь себя. Ты и есть две половины в одном теле.

И они практически убили меня. – Крик. Слишком долго она не испытывала боли.

Нет, пророчества Валена исполняются именно так, как он и говорил. Ты просто боишься следовать им до конца.

Нет никакого конца.

- Ты просто боишься встречи со своей судьбой. Поэтому ты убегаешь и прячешься от неё.

Нет… нет, я не боюсь. – Крик.

- Ложь. Годами ты обманывала себя, что тебе уготована особая судьба. Годами, годами. Этот обман поощряли практически с самого твоего рождения все, кто был близок тебе – Дукхат, твой отец, Ленонн, Вармейн, Маянн… Все они говорили тебе, что ты избранная. И ты верила этому! Так почему же, если ты верила им тогда, когда была ничтожеством, ты не веришь сейчас, когда действительно можешь сделать что–то?

- Я ошибалась. Я не избранная. – Крик.

- Ложь! Ты многое могла сделать для своего народа, ты знаешь это! Твой народ разваливается на части, разве ты этого не знала? Синевала нет… у него, очевидно, не осталось сил. Каста мастеров практически уничтожена. Воины заправляют всем. Флот землян будет около Минбара самое большее через месяц, и они не оставят там камня на камне.

Ты могла что–нибудь сделать, так почему же ты здесь? Работаешь в госпитале!

- Я ничего не могу сделать для своего народа.

- Кто это сказал?

- Они изгнали меня. Я отверженная. Я никогда не смогу вернуться на Минбар. Никогда.

- Это правда, или ты хочешь думать, что это так, чтобы не признаваться в том, что ты боишься?

- Может быть мы все этого заслуживаем.

Тишина.

- А. – Крик. И ещё, и ещё. Они не прекращались ещё очень долго.