Ниома Конналли, пилот-лейтенант эскадрильи Альфа тяжёлого крейсера "Парменион", только что столкнулась с частицей привычного в самой что ни есть необычной обстановке. Их группа патрулировала пространство в поисках корабля стрейбов, на котором лежала ответственность за многочисленные нападения на торговые корабли с разорённой планеты Тучанк. И вышло так, что они сами подверглись нападению со стороны того самого корабля, который, по всей видимости, и был целью их поисков. Не сумев устоять перед превосходящей мощью противника, успев лишь послать сигнал бедствия, Конналли попала в руки врага. Что произошло со всеми её товарищами, она не знала.

И вот теперь она очутилась в плену на борту этого корабля, по всей видимости, принадлежащего стрейбам, и наблюдала встречу двух необычных инопланетян, один из которых явно был стрейбом, а другой ничуть не походил на первого. Неожиданно этот разговор был прерван, — кто-то вышел с ними на связь.

И этот "кто-то" был землянином.

Это показалось ей чем-то чудовищным.

— Приветствую вас, господа послы. Я крайне признателен вам за возможность этой беседы.

Вежливо, цивилизованно, безупречно культурно. Конналли казалось, что говоривший был похож на её учителя английского языка в колледже, которого она так ненавидела до тех пор, пока не осознала, что этот человек открыл для неё целый мир. Но от слов этого человека её пробирала дрожь, — и в этом было его явное отличие от того учителя. В них отчётливо чувствовалось какое-то неземное превосходство, небрежно замаскированное деловитостью. Этот человек, кем бы он ни был, занимался своей работой, и он намеревался довести дело до конца.

Она решила было приподняться, чтобы увидеть экран коммуникатора и разглядеть таким образом того человека. Но её ноги, увы, не двинулись с места. Она не имела понятия, что приковывало её к полу, и не хотела забивать себе голову пустыми домыслами. Возможно, это что-то наподобие устройства искусственной гравитации или магнита, предположила она. Стрейбы выглядели достаточно развитой расой, и подобная технология в их руках не казалось чем-то невозможным.

— Приветствую, посол Сарбачер, — без малейшей запинки, со всем подобающим пришепётыванием, прищёлкиванием и выговором произнёс замысловатое имя стрейба человек. Конналли и тут признала в нём навык высокопоставленного дипломата. Ей начинало казаться, что она знает этого человека.

— И вас также, посланник. Я весьма польщён встречей с вами.

— Дракх... — прошипел второй инопланетянин. Конналли теперь казалось, что он как бы заключён в невидимую паутину опоясывающих его кристаллов, и его тело преломляется в их гранях. — Я дракх.

— Итак, к какому решению вы пришли?

— Мы хотеть, — сказал (или сказала?) в ответ Сарбачер.

Язык инопланетянина не очень хорошо справлялся с системным английским, и это было особенно заметно по сравнению с той лёгкостью, с которой землянин произносил имя стрейба.

— Знать... имя.

Что-то шевельнулось в памяти Конналли. Она вспомнила некоторые детали докладов капитана Бен Зайна. Стрейбы очень щепетильно относились к именам, считая их чем-то вроде одухотворяющей сущности, которая делает каждого человека тем, кем он является. Когда они спрашивают у кого-то его имя, это является знаком большого уважения с их стороны. По всей видимости.

Бен Зайн лично был на родной планете стрейбов, так что он, видимо, знал, о чём говорил.

— Сэр Гаэрис, — ответил стрейбу человек. — Моё правительство уполномочило меня к проведению этих переговоров. Вы оба, уважаемые господа, также располагаете всей доступной информацией. Поэтому я намерен задать вам всего лишь один единственный вопрос. Можем ли мы рассчитывать на вашу поддержку?

— Даааа... — прошипел дракх. — Когда будет надо... скажите наше имя... И мы придём.

— Благодарю вас. Ваша помощь будет неоценимо важна для вас. А вы, посол Сарбачер?

— Надо больше, вначале...

Земной язык явно давался стрейбу с громадным трудом. У Конналли вдруг словно пелена упала с глаз. Стрейб не пользовался никаким переводящим устройством. Был ли голубой шар в руках дракха автоматическим переводчиком, она не знала, но стрейб действительно говорил по-английски самостоятельно.

Кто их учил этому языку? Бен Зайн? Или кто-то ещё?

— Вред... — неуклюже пытался выговорить стрейб. — Что есть хорошо мы?

— Взамен вы получите всё пространство Лиги Неприсоединившихся Миров в своё полное, безраздельное распоряжение, — ответил ему сэр Гаэрис.

Всё ясно, — подумала Конналли. — Это даже не имя, а какая-то условная кличка.

— Оно не представляет интереса для нас, в то время как нам известно, что вы всегда стремились сделать из Лиги свою собственную игровую площадку. Вопрос лишь в том... сможете ли вы сделать то, что хотите, в присутствии минбарцев?

— Нет.

— В таком случае, окажите нам помощь, и получите то, что хотите. Дракхи согласны помочь нам в устранении минбарцев, чтобы они перестали представлять собой серьёзную силу в этой галактике. Возможно, они смогут справиться и в одиночку. Но если ещё и вы предоставите нам свою помощь, то, я уверен, мы наверняка разобьём их.

— Надо... больше.

— Я понимаю вас. Насколько же именно больше?

— Минбарцы... Обещать нам, что мы... иметь минбарцы плен... Иметь их технология... Вы брать их планету. Мы брать их люди.

— Нас не интересует их планета, и ещё меньше нас интересуют их люди. Можете забирать себе любых пленных, которые вам потребуются. Что же касается минбарских технологий... Если нам самим удастся обнаружить что-то ценное, мы с радостью поделимся этим с вами. Детали соглашения мы можем проработать в другой раз. Сейчас важно то, что мы сумели найти определённые взаимовыгодные условия.

— Мы остерегаться... Мы помнить минбарцы.

— Посол Сарбачер, минбарцы уничтожили нашу родину — точно так же, как они чуть было не поступили с вашей родной планетой. Они напали на нас, когда мы стремились лишь к одному — выжить. Но были остановлены. Скоро мы придём с войной в их дом, и мы не намерены оставлять в живых ни одного минбарца в радиусе миллиона световых лет. С нами наши союзники, с нами дракхи. Мы будем рады, если вы также присоединитесь к нам. Всё, к чему мы стремимся — это полное уничтожение минбарцев. Окажите нам помощь, и все ваши желания исполнятся. Ну?

Стрейб ещё минуту колебался, потом сказал:

— Да.

— Отлично. Благодарю вас, господа послы. Мои подчинённые будут поддерживать с вами контакт, и с ними вы сможете обговорить все детали. Приятно было иметь дело с вами.

Панель померкла, и голос стих. Конналли расслабила окаменевшую от напряжения спину, пытаясь осознать всё то, что ей пришлось услышать. Двое чужаков повернулись лицами друг к другу и завели разговор на языке, который для Ниомы был совершенно непонятен.

Даже отложив на время волнующие мысли о том, что Правительство Сопротивления на Проксиме договаривается с этими инопланетными расами о решающей атаке против минбарцев, Конналли никак не могла отделаться от одного мучительного вопроса. С какой целью ей позволили услышать этот разговор? Ведь наверняка же стрейбы заметили, что к ней вернулось сознание? Тогда зачем же они доверяют ушам своего пленника такую стратегически важную информацию?

И почему её пробирают мурашки при мысли о том, что скоро она узнает ответ на свой вопрос?

Какое-то время её не тревожили, и она лежала неподвижно, вслушиваясь в странные звуки беседы двух инопланетян. Поскольку ей ни разу в жизни не приходилось видеть представителей их рас, она даже не надеялась понять что-либо из того, о чём они говорили. Однако того, что она знала и видела, было вполне достаточно, чтобы вызвать у неё острую неприязнь к обоим. Особенно, к дракху. Исходивший от него запах гниющей плоти вызывал у Ниомы тошноту, а похожее на череп лицо будило в ней туманные воспоминания о страшных сказках со злыми демонами и привидениями, которые в детстве ей рассказывал дедушка. Конечно, она и тогда уже не верила в сказки, но что если старик, сам того не ведая, говорил именно о дракхах?