– Мужа?!

– Вас ждет приятный сюрприз. Сейчас вас навестит муж. Поэтому вы должны быть…

– Мой муж? – Матильде пришло в голову, что тот, с кем они веселились… или тот, другой… соврал, сказал, что он муж, чтобы избежать долгих расспросов.

– Да, – ответил врач и вышел из палаты.

– Он уже приходил несколько раз и спрашивал о вашем состоянии, – объяснила медсестра. – Он сказал, что остановился в гостинице. Вы отсюда, как я поняла, живете недалеко, но в другом городе, – она не спрашивала, ответов Матильды никто не ожидал, все уже было решено. – Вам должно быть очень обидно: так долго ехали и почти у самого дома попали в аварию. У вас чудесный муж, такой заботливый и симпатичный. Он мне очень понравился. И это странно. Знаете почему? Мужья пациенток такие неловкие, такие неумехи, меня, как правило, раздражают. Ну, хватит разговаривать. Вам надо приберечь силы для встречи с супругом.

Матильда плохо понимала, что происходит. Под напором энергичного доктора и медсестры у нее даже не было времени, чтобы понять: ее почти силком выставляют из больницы на руки какому-то неизвестному "мужу". Протестовать сил не было, не было даже возможности объяснить, что она не Марина и никогда не была замужем. Ей на себе пришлось испытать ту бесцеремонность, с которой медперсонал обращается со своими пациентами. Ее запеленали в простыни и одеяла, положили на носилки, словно мешок с картошкой, и быстро вынесли из палаты, а потом из здания больницы. Она не успела опомниться, как оказался в большом автомобиле, чтобы в него могли поместиться носилки, были убраны все сиденья, кроме водительского.

Кто-то присел рядом с уложенной на кушетку Матильдой и фальшиво рассмеялся:

– Все в порядке, Марина.

Когда машина тронулась с места, в поле зрения появилось лицо хмурого молодого мужчины. Уж его-то Матильда точно никогда не видела и растерянно попыталась приподняться, но поняла, что беспомощна, как младенец… как перевернутая черепаха. Мужчина покачал головой:

– Не волнуйтесь, все равно вы ничего не сможете сделать.

– Куда… меня везут?

– Уверен, дорогая Марина, что вы не считаете себя заложницей или похищенной. Мы только обеспечим вам уход и поправим здоровье.

Она хотела крикнуть, но опять погрузилась в вязкую полудремоту.

А потом опять медленно просыпалась под сигнал телефона. Лежала в доме, в который ее доставили из больницы. После того как уложили в постель, ей дали какое-то лекарство, как видно, сильный транквилизатор, и она сразу же крепко заснула, теперь уже без сновидений. Но сон, похоже, не пошел ей на пользу, очнувшись, чувствовала себя совершенно разбитой. У нее не было сил даже пошевелиться, и она разглядывала окружающее в пределах взгляда.

Комната большая и светлая, потолки выкрашены в ослепительно белый цвет. Холодные пластиковые занавески прикрывают окна. Еще одна больница? Неужели кому-то может понравиться такой дизайн в собственной квартире? Настольная лампа освещает кровать, стоящую рядом. На кровати вполоборота к ней сидит человек и читает большую книгу. Ее сосед молод, ему немного больше двадцати лет или около того. У него русые волосы и серые глаза, симпатичное, широкоскулое, молодое лицо с высоким лбом, он похож на студента, готовящегося к занятиям.

Несколько минут Матильда наблюдала за ним, раздумывая, кто это и как они оказались в одной палате, если это больница. Каким-то невероятным усилием она опять попыталась вспомнить, что же с ней случилось. Потом начала думать совсем о другом: почему парень на кровати читает книгу таким оригинальным образом: перелистывает страницы назад? Вдруг она заметила, что он тоже наблюдает за ней, хотя усиленно делает вид, что читает.

– Вам будет удобнее читать, если вы будете листать книгу нормально, – сказала она, чтобы что-то сказать.

Он поднял голову и улыбнулся. Симпатичный юноша, типичный студент.

– Я всегда читаю малоинтересные книги таким образом. Это кажется забавным, а тут, – он подчеркнул последнее слово интонацией, – забавного мало. Как вы себя чувствуете, Марина? Я беспокоился за вас. Как ваша голова?

– Болит. Это больница?

– Ну, не совсем… они называют это заведение санаторием… для нас.

– Для нас?

Он улыбнулся и кивнул. Матильда закрыла глаза. Говорить трудно, но она сделала над собой усилие.

– Мы в санатории?

– Да. Стены обиты мягким материалом, а на вид это самая обычная штукатурка… – парень повернулся к стене и ударил по ней кулаком, ни малейшего звука. – Я думаю, резина. Кстати, меня зовут Максим.

– Матильда, – представилась она.

Он склонил голову набок и пристально посмотрел на нее:

– Кто вы?

– Матильда.

– Вы уверены? – он лукаво улыбнулся. – А они сказали, что вас зовут Марина.

– Нет, я Матильда, – повторила она, снова чувствуя себя перевернутой черепахой.

– Понимаю. Вы не будете возражать, если я буду называть вас Марина? Эта фамилия записана во всех ваших документах. Я это знаю, потому что попросил санитара дать мне на них взглянуть. Там написано, что у вас маниакально-депрессивный психоз. Вы знаете, что это такое?

Она вдруг почувствовала во рту ужасную сухость.

– Как вы сказали?

– Маниакально-депрессивный психоз? А я – параноик. Когда я сказал, что это чепуха, он принес мне эту книгу. В ней описана паранойя. У вас бывают галлюцинации, Марина?

– Н-нет…

– Странно.

– Это как раз не странно, – медленно и отчетливо сказала она. – Меня зовут действительно Матильда.

– Понимаю, – он открывает книгу и начинает перелистывать страницы назад. – Но если вы не Марина, почему вы здесь?

– Это длинная история… – Но ей хочется заставить этого парня поверить ей, и она продолжает: – Я попала в аварию. Потом была в больнице. А потом меня забрал как будто бы мой муж. Мне было плохо, я думала, что это мой парень так назвался. Но в машине мне стало все понятно.

– Что понятно?

– Что меня похитили!

Матильда с трудом села на кровати, парень машинально потянулся было помочь, но почему-то не сделал этого, только смотрел очень внимательно. Она вдруг поняла, что одета только лишь в коротенькую пижаму, хотела натянуть на себя одеяло, но что-то удержало ее левую руку. Она опустила глаза. На ее левое запястье был надет наручник, цепь от которого прикреплена к кровати. Парень с интересом наблюдал за ней.

– Они считают, что так будет безопаснее. Грустно, конечно, но они знают, что делают.

Ее охватила паника. Она не знала, что говорить дальше.

– Но почему? Почему?

Он пожал плечами и прошептал:

– Я думаю, из-за "Призрака", Тилли.

И тогда она вдруг узнала его.

25

Тилли подняла голову, внимательно посмотрела на Алексея, облегченно вздохнула.

– Как ты попал сюда? – она пыталась говорить как обычно, но голос ее дрожал.

– Без особого труда! Скрутили, когда я входил в подъезд, –

он сидел на койке в рубашке и немного мешковатых джинсах, в которых она видела его на работе. Но в тапочках. Такие же стояли и возле ее кровати. Тапочки и ее пижама были здешними. – Но ладно обо мне: как себя чувствуешь ты? Значит, голова болит? – Алексей не стал рассказывать, что он не просто входил в подъезд, а возвращался из гаража, покормив Рапида, которого там прятал. Мало ли, их с Матильдой могут подслушать, а Рапид уже раз помог.