– Ра…

– Это Тилли, – провозгласила Леди Бессмертия. – Это Тилли и…

3

И.

Вот именно – и!

И теперь он здесь, в гостинице, и лежит в верхней, уютной, хотя и темноватой, комнате, в которую отнесли его, подчиняясь указаниям солидного хозяина, более подходящего на роль доктора философии: ни вони, ни грязных зубов. Вокруг даже чадящих светильников нет, хотя неплохо бы включить свет. Давно Айвен не бывал в такой гостинице. Вернее, почему-то кажется, что бывал. Да, конечно, бывал, раз он маг и ездил куда-то по делу. Не в лесу же и чистом поле ночевать приходилось?

"А вот интересно, если я все забыл, то какая мне разница: маг я или землекоп? Вторая возможность нравится даже больше, потому что держать в руках лопату – дело нехитрое. До первых мозолей, конечно. Но кто меня научит магическим штучкам, если я не знаю, как пользоваться здесь самыми обычными предметами? Долгая, наверняка, эта морока – изучение магии. Потому что…"

Размышляя, он машинально пробормотал несколько странных слов, и зажег светильник у изголовья. В замешательстве смотрел на язычок пламени, продолжающий танцевать на его указательном пальце.

"Так, спокойно, без паники! Ты же отлично знаешь, что привычные движения тело помнит и может совершать без участия сознания. Будь я землекопом, достал бы… что? – огниво? – уголек из камина? – ну, в общем, чем там землекопы зажигают огонь. А так как я маг, то воспользовался магией".

Айвен задул огонек и опять осмотрелся:

"Что-то кажется мне неестественным. Почему? Потому что я чужой здесь. Что бы ни говорила моя… гм… жена, как бы лихо я не действовал в Черном Замке, я не владею навыками, чтобы пользоваться обычными вещами этого мира. Даже их нелепыми ночными горшками, вон выглядывает из-под кровати. Ха! – маг легко заклинает огонь, а на горшок должен ходить, как простой смертный. Что-то тут недотянуто! И почему бы мне не уметь врачевать свои раны? Ан нет, не умею".

Пошевелил руками и ногами. Ноют. И тело болит. И, главное, голова и шея перевязаны. А ведь в Черном Замке такого не было. Тогда что же: он не Айвен из Черного Замка, а Айвен из красивой комнаты? Но в красивой комнате шея у него была цела. Ерунда какая-то!

"Ладно, это пока может подождать, разберусь потом. Вывод: мир частично мой, а частично – чужой. Что в нем не так?"

Вдруг его осенило. Ну конечно! Все очень просто! Ему снился сон. Сон о Тилли, Черном Замке и Леди Бессмертия. А сейчас он бодрствует и – что?

"Возможно все мои сомнения из-за сказочного сна. Или это не сказка-выдумка, а воспоминания? Тогда выходит, что Бесси – не моя жена? Бесси? Ну да, красавица с чернилами и пергаментом. Она не представлялась, но должен же я знать, как зовут мою жену? А Тилли как же? Глупости! В той истории дело до брака не дошло. Точнее, я проснулся. Так-так. Умница Тилли, величественная Леди Бессмертия, прелестная Бесси, зловещая врачевательница Ингигерда (а это еще кто?) – число женщин вокруг меня увеличивается не по дням, а по часам. А я всегда плохо переносил ситуации, в которых зависел от прекрасных и не очень дам".

Озадаченный последней мыслью, он попытался вспомнить хотя бы одну такую ситуацию в своем прошлом. Ничего, полный мрак!

"И, в конце концов, кто же меня так отделал? Бездухи? Кто такие бездухи?"

Он не знал.

"А кто знает? Бесси".

Нужно ее спросить, только вот где-то она внизу. Обедает? Да, скорее всего.

Сидит за столом и слегка улыбается.

Как же не улыбаться! Бесси в восторге. Айвена поместили в лучшую комнату. Гостеприимство выше всяких похвал, а сама гостиница, которая с незапамятных времен находилась на перепутье двух торговых трактов, всегда пользовалась у купцов и путешественников огромной популярностью. И даже Ингигерда явилась по первому зову и только что поднялась наверх, к Айвену.

– Годфрид сразу же послал госпоже Ингигерде весточку, – сообщила краснолицая повариха, подавая нагретое вино с пряностями. – Но какое несчастье! Муж госпожи сделал очень большую ошибку, направляясь той дорогой.

– Какая еще дорога? О чем ты говоришь?! – взволновалась Бесси, хватая женщину за руку. – Говори все!

– Уж я расскажу госпоже, – повариха сложила руки на груди и покивала головой. – Люди говорят, что дорога, которая идет к северу, проклята. Потому и названа дорогой в никуда.

– Но ведь обычная же дорога.

– Да, это купеческий путь, но отходит от него узкая дорога, которая ведет дальше на север, а сам тракт отклоняется к востоку. Говорят, что тот, кто пойдет той дорогой, будет проклят и превратится в чудовище. Перейдет на мрачную сторону темноты, будет бороться со всем, что является надеждой и добром. На его ладони появится странный знак – знак чудовища, в которого превратится на тринадцатом заходе солнца.

– Бредни! – серьезно сказал Годфрид, появляясь из-за спины поварихи.

– Люди говорят! Уже не первый раз встречали такие знаки на ладонях несчастных, которые забрели в эти ужасные места. Один юнец, который ослушался старших, пошел туда и за тринадцать дней превратился в курицу! Отец его только обрадовался такому непредвиденному случаю, ведь молокосос был большим озорником и всем лишь вред делал.

– Так значит, – засмеялся Готфрид, – курица – это чудовище темноты?

– Так значит, вы не знаете, что было дальше с той курицей. Несла по пять яиц ежедневно, каждый завидовал и хотел перекупить несушку у того отца. Но прошли тринадцать закатов, и счастливый отец вдруг заметил, что вырос у него козий хвост, а руки-ноги стали, как лапы с когтями. Глаза покраснели, уши вытянулись, а нос загнулся. Сама его собственными глазами видела, такое лишь на картинках бывает. Что было дальше, никто не знает, известно лишь, что на следующий день на рассвете нашли тела всех жителей деревни без голов. Говорю вам, страшные времена наступили, все должны держаться вместе, только так и выжить!

А на юг отсюда проживает в своей черной башне старая ведьма. Только она может помочь несчастным. Да что толку? Всех, кто пробует добраться до ее башни, превращает в летучих мышей! И те целыми днями и ночами парят вокруг ее жилища.

– Бедняги! – рассмеялся Годфрид. – Но кроме своих рассказов принеси госпоже и поесть. Быстро-быстро! А вы, госпожа, садитесь за стол, пока Ингигерда наверху.

– Спасибо, но разве я не сижу за столом?

Годфрид на мгновение замер с раскрытым ртом, потом развел руками.

– Может госпожа чего-либо еще желает? – спросил он, широко улыбаясь.

– Нет, ведь повариха уже пошла принести мне обед, – растерянно пробормотала Бесси. – Ах да, я совсем забыла, что принимая нас, ты очень рискуешь. Можешь попасть во враги бездухов. Я восхищаюсь твоими храбростью и добросердечием! Возьми этот кошелек и прости нас.

– Госпожа, – Годфрид стал серьезным, – не дело отказывать в помощи. Как говаривал мой дед: помогай, потому что помогут и тебе. Что же касается бездухов и всех тех историй, что рассказывают люди вроде нашей поварихи, то у страха глаза велики. Лучше я поведаю госпоже историю о тролле и подмастерье.