– А зачем такой красивой девушке самой утруждаться? Веди нас! – поднял Иво вверх лунный меч.

– Тогда за мной! – и богиня Морриган решительно зашагала к самым красивым и массивным дверям замка.

Айвен с товарищами и сочувствующие придворные шли следом, обходя заросли черных маков и растерянных рыцарей. Впечатлительные придворные дамы приподнимали подолы, чтобы не коснуться жутких цветов, и закатывали глаза. Придворные кавалеры пытались поддерживать дам под локотки. Важный старик в группе придворных и ворон на плече Тилли обменивались мрачными взглядами.

За дверями в полутемном зале стояла группа пышно одетых людей – высокопоставленные сторонники нетерпеливой тетки-колдуньи.

– Как вы посмели войти сюда?! – выступил навстречу невысокий красавчик с крючковатым носом. – Я, первый министр, барон Камора, приказываю всем покинуть замок.

– Барон Камора – первый министр?! – придворный старец забыл о вороне, потрясая кулаками. – Мало безобразий в его собственных владениях!

– Барон Камора? – Айвен машинально потер макушку, вспоминая уличный бой. – Кажется, я уже познакомился с ним при первой попытке путешествия.

– Уходите! – настаивал барон. – Приказываю именем принца Герберта!

– А я богиня Морриган и слышала, что кто-то хочет захватить трон герцога-правителя Герберта, – грозно сказала Тилли.

– А сам Герберт лежит без сознания и беспомощный, ничего не знает о грозящей опасности , – подхватил Готфрид.

– Эй, барон, а где ваша мать и четыре баронета? – Айвен говорил наугад, ведь рассказ мохнатого заговорщика мог быть клеветой. Но именно слова Айвена, как говорится, попали не в бровь, а в глаз. У Каморы нервно задергалась щека, и он посмотрел на мага с холодной ненавистью.

– Он убил их! Убьет и юного герцога! – проскрежетала черная птица с плеча Тилли.

– Ну, и ворон, – прошептал кто-то.

– Пропустите нас, – мрачно предложила Тилли. – Или вам надоели головы? Я сейчас не в том настроении, чтобы топтаться в прихожих!

– Ах ты, наглая девка! – заорал барон в полный голос. – Эй! Кто там? Изрубите и выбросьте ее и наглецов за ворота! Отправьте эту богиню в царство мертвых!

Откуда-то на его зов выскочили мрачные воины. Иво угрожающе взмахнул лунным мечом, Тилли выхватила у кого-то из придворных нарядную шпагу.

"Начинается! Кажется, желание зверовидных заговорщиков исполнилось, и я должен привыкать к виду смерти, – с дрожью подумал Айвен. – И тогда… О боги и богини, что это?

Сердито вопящий барон барон и его воины вдруг уменьшились до размеров фарфоровых фигурок и живописно расставились на каминной полке.

– Ой, мама, – пискнул барон и схватился за крохотную голову, а его люди с ужасом смотрели на далекий пол.

– Неплохо, Айвен, – оценила Ингигерда.

Тот с изумлением повернулся к ней:

– Но я…

– Ну ты и мастер, – прошипел шмель Стальной.

– Теперь стражами в этом замке будут моивоины, – между тем зловеще говорила Тилли.

В подтверждение ее слов из темного угла появились два рыцаря в черных доспехах, скалящиеся мертвыми улыбками. Сторонники узурпаторши торопливо расступились, Тилли и ее спутники беспрепятственно прошли в покои Герберта.

А там царило отчаяние.

Несчастный юноша все еще был без сознания. У его изголовья сидела измученная рыданиями герцогиня-мать. Отец же заперся в кабинете и пытался собраться с мыслями, чтобы перехитрить Агнессу. Но мысли путались, и только имя кровожадной богини Морриган вертелось на языке.

Зловещая сестрица Агнесса прокралась в опочивальню Герберта:

– Слезами делу не поможешь. Тут нужны чары.

Увидев перед собой злую чародейку, герцогиня поднялась и в ярости топнула ногой:

– Только не твои, Агнесса!

– Если бы не я, он давно бы умер, – саркастически засмеялась та. – Только я удерживаю его между жизнью и смертью.

Увы, герцогиня понимала это. Если бы не чары сестры герцога-отца, при воспоминании о которых становилось дурно, сын уже был бы мертв. Кинжал из раны мог вытащить каждый, но не каждый может заставить умирающего опять вернуться к жизни. Но только Агнесса ничего не делала по доброте душевной.

– Я могу привести его в чувство, – с усмешкой продолжала она. – Очень легко. Но есть несколько моих желаний, которые перед этим нужно выполнить.

– О чем ты говоришь?

– Сейчас перечислю. Итак, барон Камора – первый министр.

– Этот негодяй?

– Герберт женится на моей кузине.

– Так вот кем была красотка, которая на глазах превратилась в старуху? Если бы не ворон, они обручились бы…

– Мне отдают спорные земли. Одни пустяки, неправда ли?

– Негодная!

Герцогиня бросилась на Агнессу, вцепилась ей в волосы, и обе упали на ковры. Слуги разбежались. Но кто-то из них позвал герцога-отца, и он оторвал жену от сестры.

– В чем дело? – воскликнул он. – Она же спасла его!

– Заколдовала, а не спасла! Еще и ставит условия!

– Вот как? Условия?

– Да еще какие! Полгерцогства отдать ей, негодяя в первые министры, а ее распутную кузину в жены Герберту. Я уверена, что и человека с кинжалом заколдовала она!

– Ты слишком много знаешь, – зловеще покачала головой Агнесса. – Это вредно для здоровья и красоты. Рыжих Драконов всегда спасала их глупость.

– И богиня Морриган, – процедил герцог. – Не гневи ее!

– В такую минуту вспомнил о детских сказках, – хихикнула Агнесса и… закашлялась, а ноги у нее подогнулись: в дверях стояла грозная богиня Морриган с вороном на плече.

– Я – детская сказка? – спросила она, подходя к упавшей на колени Агнессе.

– О-о-ох, – только и простонала та.

– С каких это пор я не могу помогать Рыжим Драконам? Что ты сделала с Гербертом?

Но Агнесса собралась с душевными силами и поднялась ей навстречу:

– У меня относительно племянника есть планы. Не вмешивайся! Ты богиня смерти и не сможешь вернуть его к жизни, особенно если убьешь меня. Я же спасла его и…

– Не строй из себя ягненка, злодейка! – воскликнула герцогиня. – Ты хочешь заполучить страну, а тогда Герберт не будет тебе нужен и умрет!

– Без меня он умрет через несколько минут.

Тилли подняла шпагу, Агнесса попятилась, бормоча не то проклятие, не то заклятие.

– Не убивай ее, – попросил герцог-отец. – Что если она права?

– Не убивай. Что если она права? – как эхо повторил Айвен, и все вдруг ахнули: Агнесса исчезла, на ее месте перебирала ножками и крутила головой небольшая черная овечка.

– Ну, а теперь наши условия, – Готфрид спешил перехватить инициативу. – Или ты, черная злодейка, окончательно оживляешь парня… то есть, герцога Герберта, или всю жизнь проведешь бекая и мекая в стаде. С баранами!

Овечка подпрыгнула, заметалась по комнате и упала в ноги Айвену.

– Он прав, – сказал Айвен, в изумлении глядя на жертву своих загадочных способностей. – Меняем. Жизнь принца на… э-э-э… вашу внешность.

Агнесса жалобно заблеяла, вызвав издевательский смех старца-придворного:

– Говорит, что овечьим голосом она не сможет заклинать. Великий Айвен, верни ей прежний облик.

Айвен покачал головой:

– Я не такой дурак, как она думает. Не может овечьим, так пусть заклинает человечьим!

– Будь по-твоему! – гневно крикнула овечка и разразилась громкой тирадой непонятных слов. Очевидно волшебных, потому что со стороны ложа Герберта вдруг донесся изумленный голос юноши:

– Что происходит? Эй, кто там?

Счастливая герцогиня-мать бросилась обнимать сына, а черная овечка затопала ножками: