– Я все могу! Я все смогу!

Закричал и, как обыкновенный мальчишка, ударил палкой по кустам. Посыпались листья и веточки.

– Ого-го! Эге-ге-е-е!

И вдруг заросли перед ним расступились, словно испугавшись его посоха. То мрачное, что предстало его глазам, могло быть только Каменным Холмом.

Был именно такой, каким его представлял Ивар, слушая рассказ Горна об этом месте. Мрачное, темного цвета возвышение выглядело так, словно какое-то могучее животное выставило свой рог из земли. Или остался клык огромного чудовища, убитого здесь чудищем еще большим. Входа в пещеру не было видно. Быть может, она выше? Но с этой стороны склон холма был почти вертикальным, без какой-либо расселины или уступов, казалось, что взобраться наверх невозможно. Мальчик решил обойти холм вокруг, чтобы найти вход в пещеру или более удобный путь к вершине.

Осмотреть Каменный Холм оказалось труднее, чем Ивар предполагал. У подножия громоздились неизвестно откуда скатившиеся (на холме их не было видно) камни. Казалось, великан, убивший рогатое чудовище, окружил его заграждением, чтобы сберечь добычу от хищников. Вот поэтому холм и назвали Каменным.

Ближе к лесу было посвободнее, но зато не просматривались склоны. Что же делать?

Ивар присел на ближайший камень, зажал посох меж колен, обнял его руками и задумался, как поступить и что лучше предпринять. Жаль, не с кем посоветоваться. Как бы сейчас пригодились ему Горн или тот старик с молодыми глазами. И тут над ним что-то мелькнуло. Посмотрел вверх, прикрыв глаза ладонью от солнца, и увидел ярко-зеленую птицу. Птица! Это в заколдованном-то Лесу? Но ведь тут не Лес, Лес остался за спиной. Или нет?

– Вот хорошо, я рад тебе. Ты меня встречаешь? – сказал он, как будто птичка могла ответить.

– Тот, кто тебя поведет.

Что это, слова Горна? Не помнил таких. Учитель не говорил ни о каких птицах или стариках. Наоборот, он подчеркивал, что нужно будет полагаться только на себя.

– Ой, это ты говоришь? – сообразил Ивар, глядя на птичку. – Или мне почудилось?

Но птица, словно отвечая на его слова, спустилась вниз и уверенно села прямо на посох.

– Кто ты? – негромко спросил Ивар, разглядывая смелое создание.

– Тот, кто тебя поведет.

Птичка величиной с кулак, зеленая, как лист. Нет, скорее, как зеленая ящерка, перья удивительно похожи на чешуйки. И глаза не похожи на птичьи – красные. Но вела себя, как и положено, по-птичьи: смешно крутила хвостом и поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, разглядывая мальчика то одним, то другим глазом.

– Если ты хозяйка здешних мест, – с улыбкой сказал Ивар, – то прими меня, как гостя. А если хочешь помочь мне, то подскажи, где пещера? Ведь ты хочешь меня вести?

Птичка тут же взлетела и понеслась к опушке леса, откуда Ивар недавно вышел. Покружив там, она вернулась к мальчику, на мгновение присела на посох, поглядывая на него красными глазками, и опять вспорхнула и унеслась к недалеким деревьям. Ее поведение было очень выразительным, даже глупый человек понял бы.

– Неужели ты хочешь, чтобы я ушел отсюда? – недовольно спросил мальчик. – Но ведь я столько добирался до этого холма. Я не могу вернуться, понимаешь? Это мое Задание, это мой долг!

– Почему?

Птичка еще раз улетела от Каменного Холма, потом вернулась и села уже не на посох, а на плечо Ивара. Ее красные глазки заглянули в его глаза, и мальчику стало не по себе.

– Почему? Уходи, – сказала она.

– Не могу я уйти отсюда! – почти крикнул он. – Пойми, так нужно, меня к этому всю жизнь готовили!

И все-таки ему было приятно, что хотя бы эта малая пташка рядом с ним и даже сочувствует ему. Он так долго был один – и в деревне, и в пути по Лесу – что сейчас у него, как и после встречи со стариком, стало теплее на сердце.

– Не думай, что я тебе не верю, – сказал он птичке. – Верю и думаю, что ты знаешь, в чем дело, но у меня… у меня нет выбора, понимаешь?

– Есть. – Она закружила над ним.

Ивар нахмурился. С детства он свыкся с мыслью, что его растят и воспитывают для Задания. Что нет у него другой судьбы, кроме как выполнить Задание. Что если он откажется, то ни одна деревня не примет его, и он будет скитаться по лесам и полям, как отверженный. И вдруг эта птичка противоречит всем.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Ивар. – Но все-таки спасибо тебе. А теперь мне пора! – Поднялся с камня, несколько раз стукнул посохом о землю, чтобы придать себе решительности.

И замер, приоткрыв от удивления рот: в крутом склоне зловещего холма недалеко от него виднелась узкая трещина. До сих пор не замечал ее. Может быть, скрывали камни? Да нет же, они в стороне, смотрел прямо на склон. Только что смотрел, разговаривая с птичкой. Чудеса!

Подошел ближе, и ему кое-что стало понятно. Взрослый бы не протиснулся, а он с трудом, но проберется внутрь Каменного Холма. Не потому ли Особенные – это мальчишки его возраста?

Но Ивар не решился сразу лезть в трещину. Да и вход ли это? Опустился на колени и заглянул внутрь. Когда глаза привыкли к темноте, увидел, что в нескольких шагах начиналась словно бы маленькая пещера, уходящая очень круто вниз. Что дальше, неизвестно. Хорошо, если склон не заканчивается ямой или, еще хуже, пропастью. Вздохнул и оглянулся еще раз на солнце, небо, Лес, который теперь казался ему прибежищем покоя и безопасности. На добрую птичку.

Странное чувство – он как будто видит все это в последний раз.

Но нет у него выбора! Он пришел сюда добыть Кристалл. А потом выберется опять под солнце.

Ну, за дело!

Взял себя в руки, сказал в который раз "я все могу", приготовился к путешествию по пещере. Достал из сумки и еще раз пересчитал свечи, проверил на месте ли огниво и веревки. Одну из них привязал к сумке и свободно разложил на земле. Когда он спустится по склону, то втянет сумку за собой, а пока она будет ему мешать.

– До встречи, добрая птичка.

Ивар прикрепил к концу посоха свечу, зажег ее и осветил трещину и склон, ведущий в пещеру. Он был сухой, ровный и никаких ям пока не замечалось. Медленно начал сползать внутрь, освещая свечой, что там внизу, а другой рукой подстраховываясь. Не так уж тут и глубоко, хотя и очень тесно, будто в дымовой трубе.

Спустился на ровный земляной пол. Тут свод пещеры был высоким, даже взрослому человеку не нужно было бы пригибаться. Но ход был по-прежнему узким. Ивар втянул за веревку сумку и, так как из глубины пещеры тянуло легким холодом, тут же достал вторую рубаху, грубую и теплую, застегивающуюся впереди на пуговицы. Обвязал ее пока вокруг пояса. И, освещая дорогу, двинулся вперед, задевая плечами и сумкой стены.

Горн твердо пообещал ему, что никаких лабиринтов в пещере не будет, иди себе вперед и иди.

– Если бы ходы были запутанными, я бы тебя обучил, как себя вести, – говорил он. – А будь пещера мне неизвестной, никогда бы тебя не послал в нее. Помни, мальчик, лезть в неизвестную пещеру – верная гибель.

Ход, и правда, был только один, никакие дыры или трещины в стенах не наблюдались. Ивар зашагал увереннее.

Сначала под ногами у него была земля, но уже шагов через сорок захрустели мелкие камешки. А пещера немного поворачивала вправо. Он обернулся и посмотрел назад. Последнее прощание с солнцем. Птица сидела у выхода. Светилась, как зеленый огонек. Наверное, ее освещало солнце. Ивар отвернулся, упрямо тряхнул головой и сказал себе:

– Ну, теперь без оглядки вперед! Не думать ни о чем, кроме Задания!

И зашагал вглубь пещеры.

Слабый проблеск света со стороны входа уже не разгонял темноту, царящую здесь, теперь пришлось полагаться только на свечу. С любопытством Ивар прикоснулся к стене пещеры. Ничего особенного, обычный камень, сероватый и шершавый. Не нагретый солнцем был намного холоднее, чем камни снаружи. Но сухой, а Горн предупреждал о сырости. Ивар ожидал, что пещера окажется мокрой, и очень обрадовался, что нет в ней даже капли воды.