Позади меня раздался стон Дестера, и я чуть не выронил папку от неожиданности. Он начинал приходить в себя. Я быстро сунул папку в ящик и отскочил к дверям, как будто только что появился.

— Вы поедете домой, сэр? — громко сказал я.

— Это вы, Нэш? — хрипло спросил он.

— Уже пятый час, сэр. Я жду вас.

Удивительно, как быстро он пришел в себя. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на наручные часы.

— Сегодня был трудный день, я не заметил, как быстро пролетело время, — проговорил он, встал и покачнулся.

Я подошел и поддержал его.

— Ноги совсем затекли, — сказал он. — Где машина?

— У главного входа, сэр.

Когда минут через двадцать я привез Дестера домой и распахнул дверцу, то обнаружил, что он полностью отключился. Я постучал по его колену.

— Мы дома, сэр.

Никакой реакции. Что делать? Не оставлять же его в машине. Я с трудом поднял его с сидения, взвалил себе на плечи и, пошатываясь, вошел в дом.

Из гостиной послышался голос Элен, в нем звучала насмешка, и я понял, что она знает, что муж ее, как всегда, пьян. Минуту я колебался, потом вошел в гостиную с Дестером на плече…

Элен сидела в кресле, на коленях лежал журнал. На ней было светло-коричневое шифоновое платье. Она посмотрела на меня, удивленно подняв брови.

— А, это вы, Нэш, — произнесла она, не обращая внимания на мою ношу.

У меня появилось искушение сбросить Дестера ей на колени, но я вовремя удержался. Нельзя давать повод уволить меня.

— Да, мадам. Я вошел, так как услышал, что вы позвали мужа. Он немного не в себе. Я хочу уложить его в постель.

— Вы очень заботливы, Нэш. Несите, но только не уроните его. Когда положите его в кровать, спуститесь сюда. Мне надо с вами поговорить.

— Слушаюсь, мадам.

Я поднялся в спальню Дестера и свалил его на кровать. Как только голова его коснулась подушки, он тут же захрапел. Я раздел его и накрыл одеялом.

Задернув занавески, я поставил на столик рядом с кроватью бутылку минеральной воды, вышел из комнаты и спустился вниз к Элен.

— Я вам нужен, мадам? — спросил я ее.

Элен нахмурилась и продолжала листать журнал. Я ждал, пристально разглядывая ее. Я изучал цвет ее лица, форму ушей, оттенок помады, очертания ее фигуры так, как фермер разглядывает приглянувшуюся ему телку прежде, чем купить ее.

Такого видимо она не ожидала. Отбросив журнал, Элен сердито посмотрела на меня.

— Что вы уставились на меня, как идиот? — крикнула она.

— Прошу прощения, мадам.

— Вчера вечером я сказала вам, что вы здесь не нужны, и сегодня я повторяю то же самое. Для моего мужа будет лучше, если у него не будет шофера. Тогда он вынужден будет взяться за ум и меньше пить! Получите от меня двести долларов в счет вашего жалования и немедленно уезжайте.

Я ничего не ответил. Она встала, подошла к столу, вынула из ящика две стодолларовые бумажки и бросила их на стол.

— Возьмите это и убирайтесь!

Мне так и следовало поступить, но я, конечно, этого не сделал.

— Я вам уже говорил, что принимаю приказания только от мистера Дестера, мадам. Пока он будет нуждаться во мне, я не уйду отсюда!

Я повернулся и, не говоря больше ни слова, направился к выходу.

— Нэш, вернитесь!

Я вышел из гостиной.

Я лежал на кровати у себя в комнате с сигаретой в руке и ломал голову над создавшейся ситуацией.

Было очевидно, что Элен с нетерпением ждет смерти мужа. Я, конечно, вполне мог понять ее: семьсот пятьдесят тысяч долларов — это сумма!

Если верить словам Симмонса и Джека Солли, Дестеру вот-вот угрожает финансовый крах, если он уже не произошел. А сумма ежегодного взноса за такую страховку должна быть очень большой! Учитывая жалование Дестера, взнос за страховку равняется где-то восьми-десяти тысячам в год. Вполне вероятно, что он дальше не сможет выплачивать такую сумму. Жаль, что мне не удалось внимательно рассмотреть полис и выяснить, когда подойдет срок очередного взноса. Вполне вероятно, что он не сможет оплатить его, страховка потеряет свою силу и будет аннулирована. После смерти Дестера, если в этой страховке нет специально оговоренного пункта, семьсот пятьдесят тысяч получит Элен.

Вероятно, ей известно это, иначе она не старалась бы так настойчиво избавиться от меня. Наверное, она рассчитала, что Дестер погибнет в какой-нибудь автомобильной катастрофе раньше, чем наступит срок уплаты очередного страхового взноса.

Но что же она собирается предпринять теперь, когда ей не удалось избавиться от меня и когда вероятность гибели мужа в автомобильной катастрофе стала весьма неопределенной? В ее распоряжении, видимо, осталось не так много времени, чтобы спокойно дожидаться его смерти.

Меня интересовало, решится ли она ради денег вмешаться каким-либо образом в ход событий и тем самым ускорить смерть мужа.

Я вспомнил слова Солли: один парень выбросился из окна из-за нее. Мне вдруг пришла в голову мысль, что эта история может дать мне ключ к пониманию теперешнего положения вещей. Если мне удастся узнать, кто был тот парень и почему он выбросился из окна, наверное, я смогу понять, как далеко может зайти Элен в такой ситуации.

Но каким образом узнать это? Как мне стало известно, Дестер познакомился с Элен в Нью-Йорке. Вполне вероятно, что и история с тем парнем произошла там же. По-видимому, здесь мне понадобится чья-то помощь. Лучше всего было бы нанять частного сыщика, но для этого нужны деньги.

Почему, собственно, меня это так интересует? — спросил я себя. — Почему я вдруг решил сунуть нос в дела, которые меня совершенно не касаются? — Конечно, я знал ответ на этот вопрос, но даже самому себе не хотел в этом признаться.

Когда я узнал, что после смерти Дестера Элен получит семьсот пятьдесят тысяч долларов, меня охватила зависть. А нет ли какой-нибудь возможности и мне получить часть этих денег? Я понимал, что не имею ни малейшего права на них, но если Элен планирует устроить смерть Дестера, то, возможно, такие права у меня и появятся.

Если мне удастся получить бесспорные доказательства причастности Элен к смерти мужа, то она целиком окажется в моей власти.

Я отдавал себе отчет в том, как называются поступки такого рода, но мне так хотелось получить эти деньги…

Пока моя позиция была позицией стороннего наблюдателя. А мне хотелось принять во всем самое деятельное участие.

Пожалуй, настал момент честного разговора с самим собой. Я должен тщательно исследовать свою совесть и выяснить, как далеко я могу зайти в этой истории, чтобы заполучить кругленькую сумму.

Все, конечно, зависело от того, на какую долю я могу претендовать. Чем больше была доля, тем больше и риск, который я готов был взять на себя. Сколько я могу хапнуть, чтобы не вызвать особого сопротивления со стороны Элен? Половину? Четверть?

Я вдруг вспомнил одно из правил, которым руководствовался в своей работе Солли: «Всегда запрашивай вдвое больше того, что надеешься получить. Возможно, произойдет чудо, и тебе действительно уплатят столько».

Тогда я решил претендовать почти на половину — триста пятьдесят тысяч долларов. Я лежал, глядя в потолок, и старался представить себе, что значит обладать такими деньгами. До сих пор самое большее, что мне удавалось заработать, — это четыре тысячи в год, и это при каторжной работе.

Триста пятьдесят тысяч долларов! При мысли об этих деньгах мое сердце забилось так, будто в моей груди работал паровой молот. Эти деньги изменили бы всю мою жизнь, но все же как далеко я рискну зайти, чтобы получить их?

В моем мозгу возникло определенное слово, но я постарался избавиться от него, а потом вспомнил, что я ведь обещал быть честным с самим собой.

Убийство? Способен ли я совершить убийство ради таких денег? Одно дело лежать на кровати и обдумывать убийство Дестера, и совсем другое — совершить его. Даже если у меня хватит храбрости, тут есть определенный риск.

Если его убьют, то первой заподозрят Элен. Я хорошо представил себе, как работают мозги у полицейских в такой ситуации. Они поймут, что она избавилась от своего мужа, чтобы получить страховку, но они подумают также, что вряд ли она совершила это убийство одна, без посторонней помощи. Тогда они начнут искать мужчину и наткнутся на меня.