— В чем же тут дело? — спросил я. — Почему она не желает, чтобы у ее мужа был шофер?

— Еще три месяца назад у них в доме был полный штат прислуги: повар, две горничные, бой, садовник и шофер. Миссис Дестер неожиданно рассчитала их всех, закрыла все комнаты и ведет свое хозяйство сама. Дестер пытается бороться хотя бы за шофера, но она устраивает так, что любой человек, нанимающийся к ним на эту должность, не выдерживает больше нескольких дней и уходит сам. Почему она так поступает, не имею понятия…

— Скажите, Симмонс, а что представляет из себя ее муж?

— Лучше спросите, что он представлял из себя, — он налил себе вторую чашку кофе. — До настоящего времени Дестер являлся главным продюсером киностудии «Пасифик», одним из виднейших людей в кинобизнесе. А теперь, когда дирекция не возобновила с ним контракт, он выкинут за борт. Срок старого контракта истекает примерно через месяц, и после этого Дестер станет ничем! Он каждый день приходит на работу и сидит, ничего не делая, потому что его дела и его мнение уже никого не интересуют…

— Почему же он не поищет себе другую работу?

Симмонс рассмеялся.

— Неужели вы не поняли, что он законченный алкоголик? Кому он такой нужен? Он бывает трезвым только раз в сутки — утром, за завтраком он уже начинает накачиваться и продолжает это делать в течение всего рабочего дня… Если бы я женился на этой рыжей суке, то тоже бы спился! Это она свела Дестера с ума. Я слышал, что у нее в доме есть отдельная комната, куда она не допускает Дестера чуть ли не со дня их свадьбы.

— Что это за женщина и откуда она взялась? — спросил я.

— Не знаю. Женаты они всего год, и с тех пор Дестер катится по наклонной. Так что вы не заблуждайтесь по поводу этого места. Вы сами сбежите оттуда через несколько дней!

— Но он не так уж беден, чтобы быть не в состоянии заплатить своему шоферу. У него есть дом и три машины! За один только «роллс-ройс» он может выручить двенадцать тысяч долларов!

— Я слышал, что он по уши в долгах, — сказал Симмонс. — Стоит ему только уйти со студии, как кредиторы сразу набросятся на него… Хотелось бы посмотреть тогда на эту рыжую. Как она будет зарабатывать себе на жизнь после того, как привыкла купаться в деньгах?

— А вам заплатили за работу?

— Только после того, как я решительно настоял на этом. Дестер никогда не помнит о таких пустяках, как выплата жалования слугам, потому что все время пьян. Но лично я против него ничего не имею. Это рыжая довела его до бутылки. А в трезвом виде он отличнейший парень! Вся беда в том, что трезвым его удается увидеть слишком редко… Поразительно, во что его превратила эта женщина за один год! Но я не понимаю, в чем заключается ее игра.

Расставшись с Симмонсом, я заехал на свою старую квартиру, чтобы взять кое-что из вещей, а затем вернулся в дом Дестеров. Мне тоже была непонятна игра Элен, но я поставил себе цель — во что бы то ни стало разгадать ее.

Подъехав к гаражу, я увидел, что в нем не хватает «кадиллака» с откидным верхом. Нетрудно было предположить, что очаровательная миссис Дестер отправилась куда-нибудь позавтракать. Было двенадцать часов дня, и мне в голову пришла мысль осмотреть дом, пока никого нет.

Окно над крыльцом было открыто, и я без труда проник в дом. На втором этаже было семь спальных комнат, три ванных и два туалета. Пять спален пустовали, ими явно не пользовались. Спальни Дестера и его жены находились в разных концах коридора. Я не стал заходить в них, а просто осмотрел их с порога. На всю обстановку была затрачена уйма денег. По безупречной чистоте в ванной Элен было ясно, что мужчина в нее не допускается. В спальне Дестера везде лежал слой пыли…

Я вернулся в свою квартиру над гаражом, сменил форму на костюм, вышел и сел на автобус, который доставил меня в центр города. Я поел в дешевом кафе и пошел на Бравер-стрит в контору Джека Солли, у которого я работал вот уже около года.

Когда-то Солли был управляющим в большом рекламном агентстве «Херринг и Пич» в Нью-Йорке. В то время у него была шестикомнатная квартира, собственный «кадиллак» и пятизначный доход. Но хозяевам стало известно, что Солли продает секретные отчеты конкурирующим с ними фирмам, и он вылетел с работы, потеряв и свой пятизначный доход, и «кадиллак». Хуже того, его занесли в черный список, и он не мог устроиться на работу ни в одно из рекламных агентств… Тогда он переехал в Голливуд с тем, что уцелело после кораблекрушения, и открыл свою контору. Он имел дело с хозяевами небольших магазинов и еле-еле сводил концы с концами.

У Солли было худощавое лицо с острым подбородком и глубоко посаженные глаза. С годами характер его становился все хуже, он постепенно терял даже остатки представлений об этике, а кроме того, уже дважды имел стычки с местной полицией по поводу каких-то темных дел, в которые я не был посвящен.

Когда я вошел в его обшарпанную контору, он сидел за письменным столом, уткнувшись в журнал. Его секретарша Пэтси, блондинка с детским личиком и голубыми глазами, улыбнулась мне. Ей, бедняжке, приходилось очень трудно. Она не только вела контору, но за то же небольшое жалование служила Солли громоотводом. В данный момент она ела бутерброды из бумажного пакета.

Солли отложил журнал в сторону и с недовольным видом уставился на меня.

— В чем дело? — спросил он. — Ты должен приходить в девять!

— Успокойся, братец, — спокойно сказал я, присаживаясь на край стола, — я больше у тебя не работаю. Ты можешь подыскать себе другого дурака, Джек, а я начинаю новую карьеру.

Лицо Солли вытянулось.

— Где же ты собираешься работать?

— Я теперь шофер, — сказал я, подмигивая Пэтси, — у одного из больших тузов студии «Пасифик». Как это тебе нравится? Пятьдесят долларов в неделю и на всем готовом.

— Ты с ума сошел! — завопил Солли. — И ты называешь это работой? Ты что, не знаешь, как обращаются хозяева со своими шоферами? Тебе надо было руками и ногами отбиваться от этого места!

— Я так и собирался сделать, но тут я увидел жену хозяина, — сказал я.

— Жену? — Спросил Солли уже совсем другим тоном. В его градации ценностей следующее место после денег занимали женщины.

— Меня тошнит от вас, кобели, — сказала Пэтси, вставая. — Я пойду немного проветрюсь и прошу вас покончить со всеми мерзкими подробностями до моего возвращения.

Когда она проходила мимо Солли, он шлепнул ее по заду, но это происходило так часто, что она уже перестала реагировать и увертываться от его шлепков.

Когда дверь за ней закрылась, Солли достал две сигареты, одну протянул мне и зажег спичку.

— Так что там насчет жены твоего хозяина? — спросил он. — Хорошенькая?

— Она очень красива, — сказал я и нарисовал в воздухе очертания ее фигуры, — при этом рыжая с зелеными глазами! Вообще я решил, что будет очень неплохо пожить с ней в одном доме и под одной крышей. Кроме того, я всегда мечтал водить «роллс-ройс». Разве это так уж плохо?

— Да нет, ничего, — сказал Солли. — А им не нужен дворецкий? Я бы согласился на эту должность и развлекался с этой красавицей в то время, пока ты возишь ее мужа на работу.

— Нет, им никто больше не нужен, кроме меня, — ответил я, усмехнувшись.

— Глин, работа шофера — это не по тебе!

— А работа у тебя разве по мне, если уж на то пошло?

— Я мог бы в недалеком будущем взять тебя партнером в дело, — сказал Солли. — Ты неплохой парень, только чертовски ленивый.

Я рассмеялся.

— Кто бы говорил о лени!

Солли стряхнул пепел прямо на ковер, положил ноги на стол и махнул рукой.

— Во всяком случае, кто он, твой хозяин?

— Его зовут Эрл Дестер.

Я назвал это имя потому, что мне хотелось получить некоторую информацию от Солли о моем хозяине. Если бы я напрямую попросил об этом, то мне пришлось бы платить.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Солли, и он удивленно посмотрел на меня.

— Дестер? Эрл Дестер? Это тот, который работает на киностудии «Пасифик»?