— Я помню этот жуткий пожар…
— С твоего разрешения я продолжу…
— Да, конечно… — сказал писатель и взглянул на артиста. Лицо у него было бледное, вытянутое, волосы рыжие волнистые, кудрявые, нос с небольшой горбинкой, глаза как будто разного цвета.
— Извините, что вмешиваюсь… — заговорил старик в очках. — Должен вам сказать, что проклятие не во всем полно описано поэтом… в ином оно подложно, а в ином усечено… однако мне пора… кстати, ваши стихи были весьма не дурны…
— Мои стихи?.. не понимаю, о чем вы?.. — артист изобразил недлумение…
* * *
Писатель сидел на обломке пилястры и правил свои заметки, появление которых было связано с проклятием и ожиданием конца света.
— Ты все пишешь?.. — артист потянулся, зевнул.
— Не пишу, а дописываю книгу без начала и конца…
— Говорят, ты слышишь голоса и видишь видения…
— И в одном из видений мне был голос, что я избран для особой миссии… чего только люди не говорят…говорят, я был на небе, потом вернулся на землю, чтобы разрешать трудности горожан, касающиеся жизненных обстоятельств посредством прорицаний…
Дверь кельи сама собой заскрипела, приоткрылась.
Писатель увидел на ложе блаженной венки из роз, и гирлянды из фиалок. На полу ворохи миртовых листьев.
— Что с тобой?.. ты побледнел…
— Тебе показалось…
— Нет, ты что-то там увидел… — артист заглянул в келью. — Странно… откуда здесь столько миртовых листьев?..
— Ты удивлен?.. это подношения моих жен и поклонниц… я же стал мифической личностью… время на самом деле смутное… все заняты только предсказаниями, будто их профессия — провидцы и пророки… я на самом деле слышу голоса и вижу видения и всякие жуткие зрелища… нет, я не боюсь смерти… за каждым из нас следует смерть и тьма… смерть неизбежна… она подкрадывается к нам отовсюду… можно сколько угодно оборачиваться во все стороны, как мы это делаем в подозрительных местах, но встреча со смертью всегда неожиданна… переложив свои стихи в прозу и предсказав гибель городу, поэт приобрел скандальную славу… некоторые воспринимали происходящее как бедствие, предшествующее концу света и второму пришествию… всем необходимо было смириться и принять искушение смертью… никто не достигнет царства божия, кто не пройдет через искушение смертью… чтобы попасть в царство божие требуется особая стойкость… надо быть опытным, подвергать себя испытаниям и уметь распознавать ложные искушения… помню, Пан говорил, что если ты знаешь, что делаешь — делай это, но если ты не знаешь, что делаешь и делаешь — будь проклят… поэта не убили, не распяли за описание смерти города… хотя однажды я видел эту казнь… возможно, распяли другого человека, похожего на поэта… и он был упокоен не на небе, а на земле… и воскреснет он вместе со всеми усопшими в последний день суда… странный это был сон, помню, несколько дней и ночей я шел за звездой, которая вела меня… придя в одно место, звезда остановилась и не двигалась… глянув по сторонам, я увидел щель в скале… это был вход в пещеру Пана… когда-то я жил с ним в этой пещере, пас коз и сочинял канцоны, пел их птицам… птицы слушали, били крыльями, радовались как дети и подпевали, каждая своим голосом… я пел, даже когда лицо у меня было унылое и мрачное, и мне не хотелось петь… птицы и Пана отпевали, когда он умер… они же сопровождали и меня до края неба, а потом исчезли и больше я их не видел… я остался один на краю бездны… и вдруг я почувствовал, что уже лечу… полет был прерван странным подземным гулом, напоминающим глухое рычание…
Писатель умолк, услышав шаги.
Подняв голову, он увидел прохожего.
— Я присяду?..
— Садитесь… — сказал писатель. Он сидел на камне в окружении коз, как ему мнилось, и созерцал происходящее. Вечерние тени исполняли траурный танец. Они сходили со стены и превращались в фигуры мужчин и женщин.
— Вы кто?..
— Я художник…
— Непохожее делаете похожим… а я писатель…
— И о чем вы пишите?..
— О том, что одним путем мы приходим в этот мир, а другим — уходим… все временное преходяще и смертно, полно тоски, печали и страха… — писатель умолк, что-то переживая.
— Я узнал вас… а говорили, что вы умерли…
— Я умер и ожил, чтобы увидеть исполнение проклятия и дописать свою книгу… в ней уже немало историй… однако, необходимо добавить и вашу историю…
— Наверное и с вами такое случалось… приходите домой, но дома нет… никого не осталось… и всю оставшуюся жизнь вам мерещатся призраки умерших, иной раз принимающие пугающие обличья… — Художник хмуро глянул на писателя и отвел взгляд.
Вместо тернового венца вечер сплел на голове писателя венец из засохших роз, который не украшал, а безобразил его.
Писателю мерещилась блаженная. Она смотрела и плакала от жалости.
— У вас была семья?.. — спросил писатель.
— У меня были и сестры и кузины, с которым возникали вольные и не слишком пристойные ситуации… я любил их всех и, в конце концов, запутался в любовных сетях…
Зашло солнце, и в руинах женского монастыря наступила ночь.
Всеми бездомными овладел сон, так что среди них не было ни одного бодрствующего…
* * *
Артист вышел из кельи и наткнулся на прохожего, который шел по темноту сводчатому переходу, казалось, уводящему в потусторонний мир.
— Вы кого-то ищете?.. — спросил артист.
— Нет… — сказал прохожий.
— Что говорят?.. что слышно в городе?.. проклятие исполнилось или нет?..
— Исполнилось, но не совсем… — сказал человек, и исчез в темноте, оставив артиста в сомнении и недоумении.
— Ты как будто увидел привидение… — заговорил писатель.
— Мне показалось, что я видел этого человека, правда, в другом месте… впрочем, не важно… у меня нехорошее предчувствие…
— Ты думаешь о проклятие исполнится?..
— Все это выдумка… риторическое преувеличение поэта…
— Я читал его стихи… они были весьма не дурны… — писатель встал и подошел к пролому в стене из которого открывался вид на город. — Помню, я сидел в кресле еврея на террасе, когда он появился… он кого-то искал из жильцов… на нем была монашеская одежда… из его речи я узнал, что он успел побывать и в грязи тюремной, и на небе… помню, слушая его, я впал в какое-то странное состояние… мне показалось, что вокруг него стояли люди в обличье собак… помню, он сказал им: «Идите и никому не вредите…» — издав вопль, собаки исчезли, только вонь осталась и пыль… пыль рассеялась и я увидел женщину… я не сразу узнал жену судьи…
— Некогда она была моей женой и подругой еще нескольких мужчин… — заговорил артист.
Появились посторонние люди, и артист умолк.
Посторонние люди несли на руках человека с иудиной бородкой. Он был в разорванных одеждах, что-то восклицал и крестился.
— Не понимаю… что он говорит?.. — спросил артист.
— Он хочет, чтобы мы ожили… он думает, что находится среди мертвецов…
— Что с ним случилось?.. выглядит он так, как будто на него напали собаки…
— О, это целая история… — заговорил прохожий. — Он плыл на пароме, который наткнулся на рифы и затонул… он чудом спасся… море выбросило его на берег… ночь он провел среди утопленников и помешался… мертвые просили вернуть их к жизни… они были разбросаны повсюду…
— Откуда вы все это знаете?..
— Я прочитал эту историю в одной странной книге… помню, эту книгу пытались сжечь, но, увы… такие книги не горят…
— Не слушайте вы его, он сумасшедший… весь род их порченный… и дед его был не в себе… на старости лет стал бесноватым… сам искусал себя зубами… и отец, мучаясь безумием, закончил свою жизнь такой смертью, которую заслужил…
— Вы кто?..
— Я странник… но зачем вы спрашиваете?.. что?.. нет, я не боюсь опасностей, легко переношу голод, жажду, бессонные ночи…
— Где я?.. я ничего не понимаю… — артист потряс головой. — Кто все эти люди?..
— Если вы позволите, я продолжу… однако, зябко… — прохожий закутался в плащ. — Так вот, в 27 лет он уже был известным поэтом, попал в немилость властям и вынужден был бежать из города… в состоянии близком к безумии он заблудился в горной местности, долго блуждал, подвергаясь опасности, потом спустился к болотистой равнине, примыкавшей к лесу, шел, застревая в тине… он нашел спасение в заброшенном доме лесника… в бедственном положении пережил он зимнюю стужу, смущаемый по ночам сновидениями… была среди явленных ему соблазнов и блаженная, как видение… она жила в руинах женского монастыря… никакого тепла и дыхания в ней не было… и пользы она ему не принесла, лишь ложные мечтания… он хотел соединить с ней свою жизнь… весной он бежал от нее, оставив ее лежать на ложе в виде обрубка дерева, одетого в женское платье… он испытал много козней, связанных со страстью к женщинам… говорят, его первая жена утопилась в пруду, привязав к шее камень, а вторую жену он довел до самоубийства своими канцонами…
