А в конце вообще оказалось, что ничего этого не понадобилось. Необходимости в его профессиональных знаниях и навыках не возникло. Амазонки сами вышли на Сидора с баронессой и за спиной у всех, тайно с ними обо всём договорились. А о чём — стало известно только сейчас, когда всё уже в прошлом.

Договорились с ними о передаче компании ста семидесяти пудов добытого ими золота, определились со своей долей в дальнейшей добыче, получили новейшее оружие, и довольные убыли восвояси.

Выходит что? Он тогда никому теперь не нужен? Каково же тогда его место в компании?

То, что ни с кем другим, кроме де Вехторов амазонки разговаривать не собирались, утешало слабо. Значит, воинственные бабы его, как лидера, как серьёзного партнёра, как опасного воина, с кем только и стоит вести дела, всерьёз не рассматривали.

Такие соображения наводили на самые нехорошие мысли.

Корней покосился на Машу. Встревоженная его долгим молчанием, жена периодически нервно посматривала в его сторону, тревожно теребя пальчиками края рукава. Судя по её лицу, та прекрасно отдавала себе отчёт, о чём сейчас думает её муж и что впоследствии выскажет ей один на один.

Корней всегда был жёстким поборником того, чтобы семейные дрязги никогда не должны были проявляться на людях. И если кто из супругов чем-то был недоволен, то решать обоюдные проблемы они должны были один на один, без свидетелей.

И это было правильно.

А учитывая градус накала страстей в данном мероприятии и многозначительные взгляды Корнея на неё, ничего лично для себя хорошего она в ближайший вечер дома не ожидала.

— А вот теперь, самое главное, — неожиданно вывел его из раздумий холодный голос Сидора.

Вот, — Сидор что-то положил перед Корнеем. — Лицевая маска аквалангиста. Первый и единственный существующий в этом мире готовый образец. Для тебя.

— Тебе, Корней, предстоит сделать то, на что никто другой из нас не способен, — тихо проговорил Сидор, глядя ему прямо в глаза. — К сожалению, подтвердились наши самые худшие прогнозы, что амазонки будут прятать часть золота, и спрячут именно в воде. И нырять в студёную осеннюю воду придётся тебе. Ты самый закалённый из нас.

— Что? — Корней удивлённо развернул лежащий перед ним свёрток.

— Прорезиненная маска со стеклом, трубка дыхательная к ней и утеплённый гидрокостюм. Всё подогнано по твоей фигуре, — пояснил Сидор, недоумённо крутящему что-то непонятное в руках Корнею. — Плотная, льняная ткань, пропитанная природным каучуком, тайно собранным с каучуконосов из верховий Лонгары. Утеплённая изнутри бобровым мехом. Тяжёлый, зараза, — с сожалением прицокнул он языком.

— При добыче каучука погибло пятеро наших ребят, учти это. Поэтому костюм беречь как зеницу ока.

— Это последнее, над чем упорно работал всё это время профессор.

— А почему я? — растерянно перебил его Корней.

— Потому что никто кроме тебя не может надолго задерживать под водой дыхание, — хмуро пояснил Сидор. — А ты, как мне как-то хвасталась Маша, да и ты сам не раз о том рассказывал, под водой без дыхания можешь находиться до пяти минут.

— А возиться, ещё и с изобретением акваланга у нас просто нет времени. Извлечь золото из воды надо до зимы.

— Ну, пять минут под водой я даже сейчас, в таком своём состоянии продержаться, пожалуй, что и смогу, — осторожно проговорил Корей, настороженно на него покосившись. — Правда, я сейчас не в той форме что надо, разжирел немного…, - Корней неожиданно запнулся, поражённо повернувшись к сидящей рядом Белле.

Так это выходит что? — совсем некультурно ткнул он в её сторону пальцем. — Все эти разговоры, вся эта якобы забота о моей фигуре, значит…

— Да, — сухо кивнула та головой. — Нам ты нужен стройный и сильный, не отягощённый лишним жиром. К сожалению, из моих усилий ничего не вышло. Но ничего, сало — это лучшая защита от холода, — критически глянула она на слегка расплывшуюся фигуру Корнея. — А времени ждать пока ты похудеешь, больше нет.

— Что значит, нет? — непонимающе повернулся в сторону Сидора Корней. — Мы опять куда-то торопимся?

— То и значит, — мрачно отозвался тот. — Зима на носу. — А золото нужно сейчас, немедленно. А никак не будущей весной и не следующим летом, когда вода потеплеет.

— Какое золото? — настороженно переспросил Корней. — Амазонок?

— Так, вроде бы мы с них всё получили?

— Всё да не всё, — загадочно отозвался Сидор.

— Ещё не менее девяноста пудов в закрытых плетёных корзинах амазонки свалили под воду в одном тайном месте на озере Долгое, верстах в десяти от их золотого рудника, — сухим, надтреснутым голосом, тихо проговорила Белла.

Мы думаем, они бы спрятали там и больше, но не успели отлить слитки. Почувствовали, что время вышло, вот и поторопились нас опередить, пока мы сами не заявились по их души на золотую шахту и не предъявили претензии. А заодно бы и не пересчитали, сколько ими на самом деле добыто за прошедший год.

— Добыли золота они намного больше, чем отдали нам, — глухо проговорил Сидор. — А чтобы заняться печатаньем фальшивых денег…

Хорошо, хорошо, — поднял он руки вверх, успокаивая недовольно вскинувшуюся Беллу. — Не фальшивых, настоящих. И не денег, а монет. Пусть так.

Так вот, — обратился он опять к внимательно слушающему его Корнею. — Ты знаешь, у нас много нерешённых проблем. А денег на всё нет. Это золото — нам кровь из носу как нужно.

Из него мы отчеканим, сколько возможно монет по старым чеканам монетного двора бывшего баронства Вехи, о месте нахождения которых знает пока только одна Белла, — покосился он на жену, — и пустим их в оборот. И решим если не все, то очень многие из наших проблем.

Считай, — подтянул он к себе какой-то исчерканный карандашом листок с расчётами. — Сто семьдесят пудов они нам сдали. Плюс, из-под воды ты достанешь ещё девяносто.

Девяносто, девяносто, — упреждающе покивал он головой, успокаивая изумлённого Корнея, — сведения точные. От кого, знать тебе не надо. Да и наши ребята, что всё это время тайно следили за амазонками, эти данные подтверждают. Так что с весом всё точно.

Итого — двести шестьдесят пудов. Из них мы отчеканим один миллион сорок тысяч золотых монет старой веховской чеканки, весом четыре грамма, которая по нынешним ценам идёт одна к трём имперским ящерам. Итого получаем три миллиона сто двадцать тысяч золотых ящеров.

И это далеко не всё, — остановил он изумлённо глядящего на него Корнея.

Амазонки занимались хищнической добычей золота, только то, что можно было легко извлечь из породы самыми простейшими способами. И из всей добытой руды извлекали не более трети всего золота. Остальное ушло в отвалы.

Мы, извлечь остаток, можем. Всё это время профессор только тем и занимался, что разрабатывал процесс как бы извлечь из горной породы все сто процентов.

Всё у него не получилось, но процентов девяносто — мы за зиму из отвалов извлечём. И это даст нам ещё дополнительно семьсот восемьдесят пудов золота. Что в конечном итоге нам даст ещё три миллиона сто двадцать тысяч монет баронства Вехи. Или, если считать по покупной способности этих монет — около девяти с половиной миллионов имперских золотых ящеров.

Итого, общим числом мы должны в итоге получить — почти тринадцать миллионов.

Хороший куш, — невнятно буркнул он.

Но начать мы должны с затопленного золота, чтоб никто, и тем более амазонки, не думали, что нас можно обманывать. Их надо наказать.

Это золото наше и только наше. И мы должны его вернуть.

Поэтому в последнюю ездку за пацанвой поедешь не ты, а Советник. Сядешь вместе с ним на свою лодью, и на глазах у всего города отбудешь в низовья. И официально тебя в городе не будет всё это время.

Возвращаться с обозом он не будет и сразу двинется дальше на запад, за станками и оборудованием.

Как всё будет происходить.

После того как вы покинете Ключевку и выйдете в воды Лонгары, там, где тебя даже теоретически никто из горожан не сможет увидать, ночью, сойдёшь с корабля в месте, где тебе чуть позже укажут, и там тебя будет встречать группа сопровождения.